у. Настойчиво звал к себе ярко-белый, искристый песок. Золотистое солнце мягким светом сияло под ребристым потолком. Из невысокого песчаного холмика рядом со входом торчала сапёрная лопатка. На толстом её черенке шевелилась фанерная табличка, подвешенная на ярко-красном шёлковом шнурке:
«Носки тоже снимать!»
Носков у меня не водилось. Очень надеюсь, что скромное одеяние в виде рубашки Кота и собственных шортиков впишется в рамки дресс-кода местного СПА. Послушно стянув босоножки и бросив их прямо у входа, я побрела по кварцевому песку. Горячий и вязкий, он обволакивал ступни, тёплыми прикосновениями мягких лапок массировал онемевшие от безмерной усталости за день лодыжки и пальцы.
Ка-а-айф!
Рубашку я стягивала через голову. На пляже достаточно тонкой маечки, так некстати смутившей Ивана. Зацепившись распущенными волосами за пуговицы и окончательно потерявшись в широких рукавах рубашки, я неожиданно ощутила под правой ступнёй что-то упругое и прохладное. Пронзительный свист резко стравливаемого воздуха заставил подпрыгнуть на месте, на пару шагов перепрыгнуть вперёд и неподвижно замереть. Кажется, я умудрилась сорвать какую-то важную коммуникацию СПА.
Мисс везение, высшая лига!
Рубашка упала на белый песок, я затравленно оглянулась и встретилась взглядом… с огромной королевской суперкоброй!
✥✥✥
Глава 24. Коктейль
«И змея помнит, кто ей на хвост наступил.» (грузинская народная пословица)
– Какая… красавица! – вырвалось как-то само. – Тебя сюда тоже пустили от дел отдохнуть?
Какие дела могут быть у практически трёхметрового представителя семейства аспидов в центре Русской равнины? Я понятия не имею. А змея словно бы на секунду задумалась, приподнимаясь всё выше и медленно раздувая свой устрашающий капюшон. Фильм ужасов, а не СПА-процедуры.
Хана тебе, Лялька. Интересно, Кот знал о змеюке и, чтобы ещё две недели не мучилась, специально засунул меня в этот подвал? Этакая деятельная доброта.
Кобра блестела круглыми кабошонами по-человечески умных, иссиня-чёрных глаз и настороженно выплёскивала раздвоенную ленточку чёрного же языка.
– Ты очень красивая, – жалобно проблеяла я и медленно отступила.
Змея также медленно покачнулась, искры «солнечных» бликов скользнули по гладкому телу кошмарной рептилии. Восхищаясь змеёй, я почти не лукавила. Её ярко блестящую, словно отполированную, чешую цвета горького шоколада украшали кокетливые жёлтенькие полосочки. Крупная голова покрыта мозаикой ровных чешуек. Треугольные на носу. А чешуя капюшона и вовсе похожа на рисунок отпечатка протектора. И никаких вам рисунков. Королевские кобры не опускаются до устрашающих знаков на теле.
Пытаясь её рассмотреть, я сделала шаг назад и немножко налево (меня всегда туда тянет) и… второй ногой наступила на нечто ещё более упругое. Но уже не прохладное. Опустив взгляд, я увидела… Хвост! Нет, не так: ХВОСТ я увидела. Он был толщиной во всю меня, вместе с крохотным рюкзачком за спиной и очками.
– Мама!
– Нельзя! – прозвучало так громко и убедительно, что мой панический писк захлебнулся в зародыше. Вместе с сознанием. Нервные стрессы приводят к бо́льшим неприятностям. Или неприятности к стрессам? Где-то я логику потеряла… Мамочки, страшно-то как!
Я попыталась рвануть на выход, но ноги вросли в тёплую вязкость песка. Спасительный обморок мягко накрыл меня тёмным своим одеялом…
– Извините, – очнулась я оттого, что девушка самой приятной наружности мягко хлопала по щекам и пыталась вернуть мои очки в исходную точку их вероятного падения.
– Гамадриад… – прохрипела я сипло, с трудом садясь на песок. – После линьки.
Кажется, кто-то обиделся. Незнакомка вдруг громко фыркнула, гордо выпрямилась и подтянула свой (!) толстый хвост, тут же разом утратив всё личное обаяние. Нагиня в полуобороте. Зрелище до такой степени редкое, что, осознав факт соседства с таким чудом, я очнулась уже окончательно. И прозрела.
– Девушка! – змеедева обиженно отползла и теперь тихо шипела, запахивая верхнюю часть безусловно роскошного тела в коротенький пляжный халатик. – Я, конечно, понимаю, что мы перед вами виноваты и вообще… Но обзываться-то зачем?
– Гамадриад – вид змей из семейства аспидов, ваш чудесный питомец – гамадриад… – устало я выдавила, пытаясь встать на ноги и одновременно вытряхивая вездесущий песок из прокля́тых волос.
Незнакомка неожиданно растерялась и произнесла очень мягко:
– А… в этом смысле! Ещё раз извините. Вы разрешите угостить вас коктейлем?
– Это вы простите, если нарушила ваше… – затрудняясь определить цель нахождения змей в СПА-салоне, я выразительно обвела взглядом песочную комнату. – Там стрелка была с указателем. Самообслуживание. Я уж как могла, так и… обслужилась. А тут наливают?
Тут наливали. И даже не выперли нас с напитками из песочницы.
Прекрасная всё-таки штука – самообслуживание. Шведский стол в алкогольном его исполнении оказался прекрасным лекарством от стресса.
– Хорошо как… – простонала я, лёжа в шезлонге.
После курса лечения мы, наконец, познакомились. Кобру звали Татьяна. Её хвостатую подругу – Червона. Когда роскошная нагиня милостиво разрешила называть её Ваней, я мысленно содрогнулась. Что-то избыток в моей жизни Вань… В моей глупой жизни, так стремительно завершающейся. И так бездарно прожитой.
– Чего скуксилась? – Ваня-Червона задумчиво поболтала бокалом со льдом.
– Думаю, с кем из друзей первым трахнуться, – ляпнула я, не подумав.
Во всём виноват был коварный коктейль.
– С обоими, – вдруг сказала нагиня.
И от неожиданности, похоже, сама обалдела. Лицо её вытянулось, и Червона очевидным подозрением уставилась на содержимое своего стакана.
– Идея, конечно, забористая…– кто-то ответил ей моим голосом. – Да, боюсь, эти парни её не оценят. Друзья… Они от меня уже однажды сбежали, оба сразу, прикинь! Во всём и всегда у них полное единодушие. Козлы… А мне скоро уже помирать, и что же теперь, сдохнуть девственницей? Представляю лицо Михаила-Архангела… Ик! Ведьма-девственница, ты куда прёшься вообще, ты сдурела?
Кажется, я напилась. Ваня смотрела сочувственно, даже Татьяна медленно подняла голову и величественно воззрилась на меня с самым искренним недоумением.
– Эм… – нагиня поставила надоевший бокал на песок и вздохнула так тяжко и мрачно, как будто бы я у неё денег в долг попросила. И пообещала уже очень скоро отдать, упомянув в завещании. – И откуда подобная информация?
И взглянула так… профессионально взглянула. Как многие годы практикующий патологоанатом, первично и бегло оценивающий свеженький труп.
– Так я сама себе нагадала! – пробормотала я с вызовом в голосе. И даже вздёрнула подбородок, отчего тонкая струйка песка из волос набежала на лоб. – Шарик мой предсказал и вообще… Ритуал. Я могу!
Прозвучало так глупо, что я отвернулась. Ну хорошо же всё было, кто меня за язык потянул?
✥✥✥
Глава 25. Оборотни
«Платье хорошо новое – друг лучше старый» (корейская народная пословица)
– Шарик… – нагиня задумчиво гладила ровную голову кобры. – На кой-тебе эта стекляшка? Ты же человек вроде бы просвещённый и образованный.
Это она мне польстила, пожалуй. Мы с Татьяной молча переглянулись. Кобра меня понимала.
– Он не стеклянный, он… из прозрачного кварца! – вяло проблеяла я. – И со мной разговаривал.
Судя по взгляду Червоны, она всерьёз размышляла над тем, что именно я пила до столь плодотворного общения с кварцевым шариком.
– Дай-ка руку, – прозвучало уверенно. Приказным тоном со мной мало кто рисковал разговаривать. Но отчего-то я ей не противилась. Видимо, длинный хвост странной нагини всё же сыграл свою роль.
Девушка встряхнула головой, отчего волосы вдруг рассы́пались по красивым покатым плечам (предмет моей зависти) и мягкой волной стекли на высокую пышную грудь (самая чёрная зависть). Ладонь мою Ваня цепко схватила, тут же милостиво пояснив:
– Вообще-то, мы можем и без физического контакта гадать… ну, мы – это в смысле, наги в целом, а не в смысле «Мы, Червона Кириллова»… Так вот, можно и без рук. Но с руками проще, а в будущее Иных смотреть сложнее, чем в человеческое. Ладно, это не важно. Выброси из головы свои сомнения про друзей, я чётко и недвусмысленно вижу линии устойчивой взаимной эмоциональной привязанности. Не знаю, что между вами случилось и почему они убежали; вы все трое иные, и мне так точно посмотреть трудно. Но это не из-за безразличия. Гарантия. Могу печать поставить.
Хорошо, если так. Отчего-то мне стало вдруг легче. Вроде бы и ничего особенного нагиня мне не сказала, а как камень с плеч упал. Фу-у-ух!
– Ша! – Ваня взглянула на меня очень строго, и я поперхнулась неожиданно выступившими слезами облегчения. – Это присказка, не сказка. Сказка будет вот сейчас: Ляля, я отчётливо вижу, что ты должна умереть. Осталось максимум две недели (в этом мире?), без вариантов. Ша, не реветь, посмотри на меня!
Я попыталась собраться. Хотя, судя по мрачному виду нагини, получилось у меня очень так себе, но я честно пыталась!
– Твоя жизнь не заканчивается. И это я тоже вижу чётко.
Я моргнула, силясь взять в толк услышанное, и вытаращилась на неё, судорожно пытаясь хотя бы не расплакаться.
– Поняла? Слышишь меня? Жизнь продолжается!
Червона произнесла эти слова уже тихо. Её ладонь вдруг остыла, она побледнела, вся сжавшись. Под глазами легли заметные тени. Ничего себе! Я лишь однажды видела, как работают настоящие медиумы. И то – очень даже издалека, на кафедре предсказаний, на практике. Неужели мне так повезло?
Отпустив мою руку, нагиня свернулась калачиком на песке, подтянула к груди тугое кольцо змеиного тела и уже прикрывая устало глаза, мне настойчиво повторила:
– Жизнь не заканчивается. Это важно. А теперь всё, иди. Я что-то… спать хочу, да. И, это… Ты, главное, котиков не обижай. Поняла? Это тоже важно…