Последнюю фразу она произнесла уже шёпотом. И тут же уснула. Татьяна мягким, тягучим движением обвила её плечи и положила голову на бедро, мне явно давая понять, что их с Ваней аудиенция окончена. Мне оставалось лишь тихо собраться и ускользнуть…
Спустя четверть часа я мрачно брела по ночному зелёному дворику старого дома, пинала носочком потерянный кем-то игрушечный мячик и пыталась собраться.
Совершенно безрезультатно.
Ещё неделю назад моя жизнь тихо катилась по рельсам, как старенькая дрезина. Чух, чух…
До зубовного скрежета скучно, зато предсказуемо. Все ближайшие остановки расписаны, установленный маршрут досконально известен. Так мне казалось тогда.
А теперь меня медленно, но непременно безоговорочно догонял супертяжёлый грузовой состав – моя смерть. За оставшееся до фатального столкновения время мне предстояло стать если не вертолётом, то хотя бы убогим двуногим. И соскочить с безжалостного пути.
Мячик прыгал по сравнительно мелкой щебёнке, в ответ на удары ноги, послушно катясь по узкой дворовой дорожке.
Как я. Как все мы.
– Привет…
Высокая мужская фигура возникла совершенно беззвучно и так близко, что я тут же невольно отпрянула, закономерно споткнувшись о низкий поребрик дорожки. Крепкая мужская рука до боли знакомым движением осторожно меня подхватила под локоть.
Фёдор.
– Что за манера подкрадываться? – я громко пискнула, вырываясь, и попыталась упасть на газон.
– Я иду за тобой от дверей СПА-салона, – хрипло фыркнул мне Лис. – Не хотел отвлекать.
– А теперь передумал? – с трудом удержав равновесие, я выпуталась из высокой газонной травы и шагнула опять на дорожку.
– Повод есть.
Фёдор вздохнул и развернулся ко мне спиной. Что-то с ним определённо не так. Мне не нужно его было видеть, чтобы знать, как он хмурится. Губы скорбно поджал, руки сунул в карманы. Серебряное колечко поблёскивает в левом ухе, лабрет в нижней губе. Старая чёрная куртка, кожаные штаны, откровенно обтягивающие мускулистые крепкие ноги, бритый жёсткий затылок, упрямая взъерошенная макушка. Выразительный, яркий, харизматичный, опасный. Именно этим Лис всегда привлекал к себе внимание слабого пола. Любимец всех девушек Академии. Как там сказала нагиня о нас с ним? «Линии устойчивой взаимной эмоциональной привязанности». Надо же…
В жизни бы не подумала. Кто я, а кто Фёдор. Но верить хотелось.
А мячик куда-то таинственно исчез. Высокий, красивый фонарь, стоявший на круговом перекрёстке дорожек у центральной клумбы, вдруг судорожно замигал и погас. Я подняла взгляд на фасад нашего дома и неожиданно для себя обнаружила совершенно тёмные окна.
– Свет Ванька так и не сделал? – констатировала очевидное.
– Не ходи туда, – твёрдо сказал Фёдор. – Инквизиции там сейчас точно не место. К утру все исправят, но…
– Федь, я ужасно устала! – от мысли о том, что меня не пускают домой, захотелось расплакаться в голос. – Давай я прикинусь уснувшей, а ты отнесёшь моё тело в кровать?
– Боюсь, Ляль, я…
Не успел он договорить, как до меня наконец-то дошло.
Запах.
Лис остро пах огненной магией, и кровью и… смертью.
– Ты ранен?! – я дёрнула его за рукав, разворачивая к себе. Припадая на левую ногу, мой друг развернулся. В ту же секунду над нашими головами ослепительно ярко зажёгся фонарь, и пока я ошарашенно моргала, пытаясь привыкнуть к свету, Фёдор вывернулся, нырнул мне под локоть и обернулся. Пушистая тень чёрной молнией проскользнула у меня между ног и бросилась к ближайшим кустам персидской сирени, оставив прямо на дорожке ворох вонючей мужской одежды. Нет, ну засранец какой!
Ненавижу двуликих, от них одни беды.
✥✥✥
Глава 26. Инквизитор
“Правота – что лихота, всегда наружу выйдет.” (русская народная пословица)
– Да она меня теперь просто убьёт!
Голый Фёдор сидел на нижних ступенях стремянки и мрачно крутил в пальцах синее колечко изоленты.
– Я бы тоже убил, если честно… – Кот, сосредоточенно балансирующий на верхушке той самой стремянки перед подъездным щитком, был беспощаден и строг. – Я дал тебе отличную возможность помириться с девушкой. После СПА-процедур благодушно настроенной, тихой и мирной. Ты должен был с ней объясниться нормально. Ртом, Феденька, ртом! Есть такой орган. Кожный разрез между носом и подбородком. А ты что?
– А я снова сбежал, – Лис громко вздохнул и задумчиво почесал волосатую грудь. – Как последний кретин. Но, Вань, ты себе просто не представляешь, как страшно мне было! Она та-а-а-ак посмотрела… Вроде только что была Лялька, уставшая, мрачная, злая, родная. А потом – бац! И передо мной инквизитор. В рукав мой вцепилась, взглядом сверлит, очками блестит и разнюхивает. А меня дико штырит от этого, понимаешь? Я и дёру… Даже ничего подумать толком не успел. Само как-то так получилось.
– Ты, кажется, сам собирался служить в Инквизиции? – Иван тихо фыркнул. – Даже заявку подал. Даже нежить вон мелкую ловишь в подвалах. Так в чём же дело, дружище?– в голосе младшего Дваринга звучало отчётливое живое сочувствие. – Большой стриппер мне дай. Вон та штуковина с красными ручками и зубами, ага.
– Одно дело я, – соскользнув со стремянки на пол и нырнув головой в большой ящик с инструментами, потерянно пробормотал ему Фёдор. – А тут… Вань, она стала ведьмой! Глазюки такие чернючие, молнии прям в меня вжух! Как она глянула, и я сразу в кусты. Жуть какая!
– Ну да, – весело хмыкнул Иван. – Чистокровная и потомственная ведьма Лялька вдруг взяла и стала ведьмой. Какое коварство, согласен.
Лис шутки не понял и радостно закивал, подавая коту тяжёлые, странного вида кусачки. С красными ручками. Ваня молча их взял и принялся грызть толстые провода этой штукой. Сриппер, значит. Или как его там… Лис никогда не запомнит всех этих названий.
– Я же что сказать-то тебе хотел, Вань? – опёршись о стремянку, Фёдор потёрся плечом о ступени. Блох, что ли, набрал ледяных? Яги лича дери.
– Говори, раз хотел… – Ванька милостиво разрешил. – Изоленту подкинь.
Лис подпрыгнул и кинул в приятеля синим колечком.
– Я весь день сегодня думал! А ты издеваешься.
– Яви уже миру всю глубину своих мыслей, давай! – Кот снова сел на площадку стремянки и скорбно всматривался в бездонное нутро щитка. – Драные яги, мост полностью выгорел, теперь менять все автоматы. Да я здесь состарюсь!
– Слушай, Вань. Я в первый раз, как увидел её перед дверью, удивился, конечно, но ничего так. Нормально всё было. А теперь, как смотрю, в голове сразу муть, в штанах зажигательная бомба. Я в жизни так никого не хотел, смекаешь?
– С тобой нечто подобное реально происходит каждый февраль… – Может, просто гормоны? Утконосы большие мне дай.
– Кого? – голый Фёдор, присевший на корточках над ящиком с инструментами, поднял голову и ошарашенно хлопал глазами. – Кот, сейчас не февраль! И вообще, я о Ляльке!
– Круглогубцы с загнутыми носиками… – вздохнув, терпеливо ответил Иван. – Ты сходил бы, оделся, порывистый наш, сексапильный. Хочешь порадовать новых поклонниц?
– Скажешь, у тебя всё не так? – Фёдор встал во весь рост, упирая руки в боки, и картинно насупился. – Вань, я серьёзно. Ты разве не понял ещё? Это демон над нами так тешится, понимаешь? Я Ляльку когда провожал, мне чуть крышу не снесло! А когда она так посмотрела, я…
– Да понял я, понял… – примирительно пробормотал Кот, всё ещё сидя на верхней площадке стремянки и задумчиво поправляя очки. – Сам размышлял сегодня как раз. Может, ты и прав, честно говоря, меня тоже штормит. Но… сам же знаешь: Ляльку я люблю, и давно. Просто ужасно соскучился. Так что…
– Вот! – рявкнул радостно Лис. – Я же говорю! Это опять приворот! Надо нам с тобой собираться и идти к Филу. Бить морду этой демонической твари. Таких пунктов в договоре точно не было.
– Были, Федь, были, – Кот плечами пожал и ревностно принялся чистить красивые круглые ногти отвёрткой. – И не ори так. Разбудишь Ляльку ещё, я насилу её уложил.
✥✥✥
– Вовсе Лялька не спит!
В полумраке разрушенного подъезда мой голос был подхвачен шкодливым магическим эхом. Фёдор тут же подпрыгнул, судорожно схватился за висевшую на перилах форменную куртку Ивана и попытался прикрыться. Смешной. Что я там не видела? Хотя… говоря откровенно, за прошедший год они оба раздались, окрепли и возмужали. Сложен Лис всегда был безупречно. Длинноногий, сухой, мускулистый. Шерстистый! Как и все оборотни.
– Уснёшь с вами, как же… – я кинула ему принесённую достаточно чистую одежду, собранную по всей лисьей квартире, и стремительно отвернулась. Поймал. Судя по звукам за моей спиной, на пол ничего не упало.
– Ты почему не легла? – совершенно спокойно спросил меня Кот, принявшийся тут же крутить провода в недрах щитка. – Без тебя разобрались бы.
А вот это звучало обидно.
– Вы уже наразбирались! – выразительно фыркнула ему. – Думаете, я слепая? – Лис, поспешно шуршавший вещами за моей спиной, громко гыкнул.
Ах, так? Демонстративно поправив очки на носу, я медленно повернулась. Кто штаны натянуть не успел, тот сам дурак. Фёдор успел. Жалость какая.
– Не злись, Ляль. Лучше подай мне… – начал было Кот, но я уже протягивала ему те самые хитрые “утконосы”. – Теперь просто не злись.
Спустившись на пару ступеней ко мне навстречу, Иван подмигнул, забрал у меня инструмент и снова взлетел на верхнюю площадку стремянки.
– Вань, а почему тебе не срастить это всё своей магией? – Фёдор решительно натянул чёрную футболку и сразу стал выглядеть куда более уверенно. – Вжух! И порядок. И никаких утконосов со стрипперами.
– ”Вжух”, – это мне не придётся штробить все подъездные стены ещё неделю, – отозвался Иван, снова сосредоточенно что-то откусывая. – А щиток всё равно перебирать придётся руками. Иначе потребуется потом подчищать память всему горсвету. Представляю их лица при виде магически модифицированного щитка… Дозоры сожрут меня. Посадят на цепь и заставят рассказывать сказки прохожим.*