Но кем бы он ни был, в данный момент он был неорганизованным библиотекарем, который господствовал над хаосом и не обращал внимания на меня, потому что не считал нужным, несмотря на личную просьбу своего декана явиться на университетское мероприятие.
Я решительно вытащила конверт и положила его прямо перед носом мистера Рида, посреди раздела, который он прямо сейчас читал.
– Вам нужно туда пойти, – сказала я, и мистер Рид раздраженно отложил письмо в сторону, чтобы вернуться к нужной строке.
– Я не люблю подобные мероприятия, – сообщил он, поправив очки на носу. Он не обращал на меня внимания, хмурился и снова листал свои документы, ища что-то конкретное.
Но я не позволила ему так легко от меня избавиться. Там, снаружи, меня ждали только не рассортированные книги, и мистер Рид все еще не выставил меня.
– Я тоже, – призналась я и пожала плечами. – Но я все равно там буду, потому моя мать меня заставила, – произнесла я, все меньше радуясь этому.
Мистер Рид нашел нужную ему страницу, сделал несколько заметок у строк на листке с загнутыми уголками.
– К счастью, у вашей матери нет надо мной власти, – невозмутимо откликнулся он, и меня позабавило, что, несмотря на сосредоточенную позу, он, похоже, ведет со мной разговор.
Кончиками пальцев я схватила письмо, которое вчера вечером положила в угол его стола, и вытащила его из документов, которые мистер Рид просто сложил на него.
– Она, возможно, нет. Но он – да, – сообщила я, положив в поле его зрения письмо с приглашением от декана Лондонского Королевского университета.
Мистер Рид приостановил свои усердные поиски и на секунду посмотрел на бумагу, которую, я была уверена, он еще даже не прочитал, хотя я положила ее на видное место.
Его взгляд скользнул по строчкам, и он фыркнул.
– Теперь вы уже читаете мою почту? – Это единственное, что он сказал на это, и просто отодвинул письмо в сторону.
– Ну вы же этого не делаете, – нахально отреагировала я. Мистер Рид покачал головой, снова листая свою тетрадь.
– В какой-то момент вы со своим любопытством обнаружите то, что предпочли бы никогда не знать, – проворчал он, и теперь я вдруг усмехнулась, потому что мне уже не раз говорили об этом.
– Возможно, – согласилась я, затем положила остальные письма обратно и оттолкнулась от края стола, чтобы снова полностью встать на ноги. Эта угроза была настолько нелепой, что я могла над ней только посмеяться.
– И тогда я побегу домой и буду реветь в подушку, – добавила я с напускной серьезностью, и мистер Рид остановился на середине слова, которое он писал.
Он удивленно поднял брови, и впервые с тех пор, как я вошла в кабинет, его взгляд приподнялся над оправой очков, он посмотрел прямо на меня. Его глаза были темно-коричневыми, как каштаны.
– Вам идет сарказм, – произнес он, и легкая усмешка в уголке его рта подсказала мне, что его слова были комплиментом.
– Спасибо, – опешивши, отозвалась я, быстро вспомнив, зачем, собственно, пришла сюда. – И читайте вашу почту! – напомнила я ему, указывая на стопку, и вышла из кабинета, пока он многозначительно смотрел мне вслед.
Глава девятнадцатая, в которой самостоятельность оказалась сложнее, чем ожидалась
Элиза повернулась вокруг своей оси и пожала плечами.
– Она достаточно большая, – высказала она свое мнение о комнате, когда Генри вошел через открытую дверь и поставил мой чемодан-сундук рядом с кроватью.
– При всем уважении, мисс Хэммильтон, она небольшая, – возразил он, опираясь на мой сундук и осматривая комнату. Он снял пиджак и закатал рукава рубашки, как рабочий.
Элиза кокетливо взглянула на него.
– Я не сказала большая, мистер Крамб, а достаточно большая, – поправила она его с нахальной усмешкой, и Генри хмуро покачал головой.
Они согласились мне помочь с переездом, и я была поражена, увидев, как хорошо они поладили друг с другом. Хотя, в конце концов, Генри был таким общительным человеком, что меня не должно было это удивлять.
– К счастью, ты не взяла с собой все свои книги, – весело обратился ко мне Генри, пока я вешала на стену платье, которое только что вытащила из чемодана.
– Тогда мне пришлось бы спать в коридоре, – смеясь, отозвалась я, и Элиза засмеялась вместе со мной.
– Куда его поставить? – спросил Генри, указывая на чемодан.
– Около двери, – ответила я, указав на неприметный вход в квартиру мистера Рида. Генри кивнул, опустился на колени и снова поднял тяжесть, чтобы она не царапала деревянный пол.
– Эта дверь правда ведет в комнату библиотекаря? – уточнила Элиза, потянулась к сумке, которую я до этого поставила на маленький письменный стол, открыла ее и начала складывать на полку напротив те немногие книги, которые я приобрела уже здесь, в Лондоне.
– Да, но она закрыта, – заверила я ее, хотя у меня было смутное представление, что ее не интересовали те же вещи, что и других. Руками я разгладила шерстяную ткань своих юбок, а затем достала следующий предмет одежды.
– Но у тебя есть ключ! – сказала она, дерзко посмотрев на меня через плечо.
Как я и думала.
– Да, и все же это ничего не меняет, так как я не открою эту дверь и никогда не войду в соседнюю квартиру! – сказала я поучительным тоном, и Элиза снова рассмеялась, как непослушный ребенок.
– Это так скучно, – театрально воскликнула она и, позабавившись скептическим выражением лица Генри, снова посвятила себя моим книгам, название которых она всегда читала, прежде чем поставить книгу на полку к остальным.
Генри взял меня за руку.
– Все наверху? – уточнил он, и я быстро огляделась. Два сундука с вещами, три сумки, одно кресло. Все было на месте.
– Да, – утвердительно ответила я, и Генри кивнул.
– Тогда я пойду. У меня еще встреча, – сообщил он, и я заметила, как его щеки залил румянец. Он собирался встретиться с Рейчел, это было очевидно.
– Спасибо за помощь, – сказала я и коротко обняла его. Он тоже сжал меня, потом снова раскатал рукава своей рубашки и надел поверх нее пиджак и пальто. – И, Ани, – обращаясь ко мне, произнес он, и я оторвала взгляд от блузок в чемодане. – Оставайся скучной, – попросил он меня. Я улыбнулась его совершенно необоснованному беспокойству.
– Конечно. Ты меня знаешь, – заверила я его, он улыбнулся в ответ и шагнул к двери.
– До свидания, мисс Хэммильтон, – попрощался он с Элизой, и она в ответ даже галантно сделала реверанс в его сторону.
– Было очень приятно с вами познакомиться, – смеясь, ответила она, и Генри надел цилиндр на голову.
Он закрыл за собой дверь, оставляя нас одних.
Элиза остановилась, подождала, пока не услышала быстрые шаги Генри на лестнице, а затем повернулась ко мне.
– Твой брат действительно замечательный человек, – мечтательно сказала она, сложив руки на груди.
– И он уже отдал свое сердце другой, – добавила я, чтобы она тут же выбила эту мысль из головы, имея при этом смутное представление исходя из моих слов, а у меня не возникало внутреннего конфликта из-за тайны Генри.
– Ох, как прискорбно, – угрюмо произнесла Элиза, все еще не очень разочарованная, притворяющаяся, что питала надежды. Она просто говорила, что думала, несмотря на этикет.
Она вытащила из сумки две рукописи о еврейской вере, некоторое время рассматривала их с поднятой бровью, а потом без комментариев поставила на полку к другим книгам.
– Ты думаешь, что теперь будешь чаще встречаться с ним? – спросила она меня, когда я потянулась за стопкой светлых блузок.
– С Генри? – растерянно спросила я, на что Элиза покачала головой.
– Нет, с мистером Ридом, – пояснила она, и я пожала плечами.
– Я не знаю. Но думаю, что нет.
Как можно встретить человека, который на своем рабочем месте почти не выходит из своего кабинета, а если и выходит, то уткнувшись носом в книгу. И я была не лучше.
– Жаль, – вздохнула Элиза, и я пораженно посмотрела на нее.
– Почему же?
– Ах, знаешь, – начала она, и игривый блеск снова появился в ее глазах. – Я столько слышала о нем, но никогда не видела, – рассказала она, прислонившись бедром к моему письменному столу. – Моя покровительница ненавидит его как чуму, и так грубо отзывается о нем, что я уверена, что она влюблена в него по уши.
Это поразило меня.
– Твоя покровительница и мистер Рид знакомы? – спросила я, и губы Элизы растянулись в лукавой усмешке, которая ясно давала понять, как несерьезно она относилась к миру.
– Немного. Она работает в юридическом отделе моего университета, и им иногда приходится работать друг с другом, – объяснила она, размахивая своей тонкой рукой.
– Я не могу себе представить, что кто-то может влюбиться в мистера Рида, – растерянно воскликнула я и повесила последний предмет одежды в отгороженное для этого место на стене, которая и без того выглядела слишком заполненной. Другой сундук я бы, наверное, открыла, только если бы мне действительно понадобилось одно из платьев.
– Не кричи так, – хихикая, предостерегла меня Элиза. – Он наверняка подслушивает у двери.
Я так ужаснулась этой мысли, что тоже начала хихикать, и мы обе по-девичьи рассмеялись.
Смеяться было так приятно, потому что я чувствовала себя скованно с тех пор, как покинула дом дяди, и моя мама обняла меня, словно мы прощаемся. Я заверила ее, что мы будем видеться очень часто, и она успокоила себя тем, что в любом случае мы останемся здесь всего на две недели, а потом вернемся домой.
Об этом думать я не хотела.
Элиза взяла у меня «Путешествие Джексона Троуга в Индию» и ушла, когда темнота медленно становилась все чернее. Несмотря на то что я выразила беспокойство по поводу наступившего часа, она только отмахивалась, уверяя меня, что уже ездила по городу в совсем другое время. Она заверила меня, что в Лондоне ничего не случится. В конце концов, это был не Уайтчепел[6].