Я не могла тайком проследовать за ним. Но возможно, нашелся бы кто-то другой, кто мог бы незаметно проследить.
Примерно к трем часам дня у меня не осталось работы. Ни одной нерассортированной книги, ни одной ненаклеенной этикетки, и ни одной другой вещи, которую нужно было проверить. Кабинет мистера Рида был в безупречном состоянии, письма вскрыты и рассортированы по важности, с которой ими необходимо заняться. Приглашение на бал я положила на его стол так, чтобы он всегда его видел, когда брал перьевую ручку.
Я скучающе блуждала между разными книжными разделами, заходила даже в те уголки, где никто никогда не останавливался, и всякий раз ставила книгу на нужное место, если замечала, что она стоит не на том.
Без мистера Рида не появлялось ничего нового, и я удивилась, как такая ситуация вообще возможна. Сначала я не верила, что дела когда-нибудь закончатся, а теперь я стояла здесь, и все было сделано.
Мои пальцы сомкнулись вокруг нового экземпляра книги и вытащили его, потому что тому по истории нечего было делать между политическими дискуссиями.
«Курдско-османские войны» — так называлась эта работа, и я заинтересованно приподняла бровь. Я не так много читала об Османской империи. И в конце концов, сейчас я была совершенно не занята.
В верхней части кольцевого прохода стояло много маленьких столиков для занятий, которыми никто никогда не пользовался, потому что площадь стола была крайне маленькой для обычного студента. Впрочем, кресла были чрезвычайно удобны, и я села так, чтобы меня никто не видел, но мне при этом открывался хороший обзор через арки ворот на вестибюль на случай, если Коди понадобится от меня что-нибудь.
Я положила книгу на стол, села в кресло, и покалывающее чувство предвкушения охватило меня. Я так давно этого не ощущала. Ожидание книги, слишком большой, чтобы прочитать ее за раз, на тему, в которой я почти не разбиралась. Я открыла первую страницу.
Только когда на меня упала тень, я снова испугалась столкновения между османами и сефевидами. У меня кружилась голова, болела спина, и я совершенно не знала, сколько прошло времени.
Коди стоял передо мной, поджав губы, и показывал рукой вниз.
Я подняла голову, и мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что он хотел мне сказать. Внизу, в вестибюле, стояла моя мать. К счастью она молчала, но выглядела недовольно. Я перевела взгляд на часы, и, словно обжегшись, в шоке вскочила с кресла.
Уже была половина шестого. Я должна была закончить полчаса назад, и тетя с мамой ждали меня у портного.
– Спасибо, Коди, – быстро обратилась я к молодому человеку, который все еще стоял около моего стола и выглядел растерянно. – Я забыла о времени, – объяснила я и улыбнулась, чтобы он понял, что все в порядке.
– Убери ее, пожалуйста, – попросила я его, выходя из своей ниши, мельком указав на книгу по истории. – Я пойду, желаю тебе хорошего вечера, – быстро попрощалась я и увидела, как Коди, улыбнувшись, покачал в ответ головой.
Я задумалась, разговаривал ли он с другими людьми. Он был совершенно немым или не говорил только со мной?
Я забежала в маленькую комнату отдыха, торопливо закуталась в пальто и спустилась по лестнице, не успев застегнуть ни одной пуговицы.
– Мне очень жаль, – сразу же извинилась я, и моя мать сурово посмотрела на меня.
– Мы забрали платье без тебя, – строго ответила она, не сводя с меня взгляда. Затем она взяла у меня из рук шляпу и надела ее мне на голову. – Застегивай пальто, нам пора! – сказала она, и я сделала, как велено, пока мы бежали к выходу. – О чем шла речь? – спросила она меня, когда мы спустились по двум ступеням на тропинку.
– Что, прости? – переспросила я, не понимая, к чему она клонит, и по ее невозмутимому тону не смогла уловить, по-прежнему ли она сердится на меня.
– В книге, Анимант. Ты ведь не из-за работы заставила нас напрасно тебя ждать. Я тебя знаю; если ты совершенно забываешь о времени, то только из-за книги! – сообщила она.
– Османские войны, – ответила я. Она только фыркнула в ответ. Но на губах появилась улыбка.
– Как ты можешь читать такое? Это разве не сухая литература? – наигранно воскликнула она и взяла меня под руку.
Я рассмеялась и удивилась, что сегодня я чувствовала себя так комфортно в присутствии матери.
То, что я провела ночь в другом месте, стало переломным моментом. Конец одной эпохи и начало новой. И хотя я не знала, что посчитаю это важным, я надеялась, что в будущем мы с мамой будем поддерживать лучшие отношения, чем у нас были до сих пор.
Возможно, мне стоило уйти, чтобы признать это. Потому что теперь мне не приходилось повиноваться ее словам. Я освободилась от обязательства отвергать ее идеи, и теперь могла начать прислушиваться к ней.
Платье моей тети было действительно сказочно красивым, и даже то, что моя мама сделала на скорую руку, действительно уступало другим совсем немного.
Мое, однако, превзошло оба платья, и даже моя мать была в восторге от того, насколько хорошо простой светло-коричневый может выглядеть при свечах.
– Ты будешь сверкать как золото, – восторженно произнесла она. И тогда ей пришла в голову идея. – Мы можем закрепить в волосы жемчуг, – предложила она тете Лиллиан, и та быстро подхватило ее приподнятое настроение.
– Или маленькие золотые звезды, – тут же добавила она, и они захихикали как молодые девушки.
Я бы позволила им это сделать. Потому что предвкушение в моем животе было во много раз сильнее того, которое я ощущала при чтении книги по истории, и я знала, что не ждала никакого вечера так сильно, как завтрашнего.
Я никогда не стремилась к пышности и большим празднествам. Я предпочитала книги обществу людей. Но сегодня вечером, учитывая платье, которое я надену завтра, я представляла, как буду стоять рядом с мистером Бойлем. Он бы смеялся и смотрел на меня своими глазами цвета меда, держа в руках бокал ароматного шампанского, и свет от великолепной люстры отбрасывал бы сотни маленьких искр на мою юбку.
Я не буду помнить об Османской империи, библиотеке и всех неудобствах прошлой ночи.
Завтра я позволю себе мечтать.
Ночь с пятницы на субботу прошла гораздо лучше, чем первая. Мои мысли были так заняты балом, что я не улавливала странности окружающей обстановки. Мистера Рида я также не слышала, дочитав роман, я рано легла спать, чтобы немного компенсировать недостаток сна прошлой ночью.
Хотя следующим утром я снова чувствовала, как все тело затекло и замерзло, мысль о плотном завтраке согревала меня.
Миссис Кристи тепло поприветствовала меня и поставила на стол чашку чая еще до того, как я успела за него сесть, словно она уже ждала меня.
Я сообщила ей, что в воскресенье утром меня здесь не будет, потому как я проведу ночь после бала в доме своего дяди, и миссис Кристи пожелала мне прекрасного вечера.
И я надеялась, что он таким и будет.
Когда я выходила из столовой, я встретила мистера Рида. Он как раз спускался по ступенькам и застегивал последние пуговицы на пальто. Потом расправил шарф и заправил концы за лацкан. Только я хотела поздороваться с ним, как подняла глаза и замерла. Что-то в нем изменилось.
– Доброе утро, мисс Крамб, – опередил меня мистер Рид, и мне пришлось еще раз осмотреть его, чтобы понять, что меня так сильно сбило с толку в его виде.
На удивление он не выглядел усталым. Под его глазами не залегли темные тени, а волосы были аккуратно причесаны. Прямая осанка, которая была одной из его особенностей, поддерживала величественность его внешнего вида. Это поистине примечательно, что могли сделать такие мелочи.
– Доброе утро, мистер Рид, – все еще пораженно ответила я, но его внимание уже не было приковано ко мне.
Он еще раз поправил шарф, другой рукой толкнул тяжелую входную дверь и вышел на утреннюю улицу, прежде чем я успела опомниться. Я присоединилась к нему, и мы вместе пошли по дороге до библиотеки. Мы не разговаривали, и, хотя обычно мне это казалось естественным, сегодня это немного напрягало.
Казалось, произошли и другие изменения помимо ухоженного вида мистера Рида, но я не поняла какие.
В библиотеке я начала с утренних задач, а затем мистер Рид поручил мне собрать около двух десятков книг на разные темы, и поисковая машина, от которой я держалась на некотором расстоянии со времени чрезвычайно неприятного происшествия, помогла бы мне с этим.
Тем временем посыльный принес большой деревянный ящик, который, как я заметила, был полон новых книг. Все экземпляры, которые были повреждены из-за событий с чемоданом и которые нам пришлось заказать заново.
Так что сегодня не приходилось жаловаться на скуку, и это было хорошо, потому что сегодня ни одна книга по истории не отвлекла бы меня от взволнованных мыслей о предстоящем бале. Только приказной тон мистера Рида и его стремление заполнить каждую секунду моего рабочего дня не позволили мне витать в облаках. Я не знала, стоит ли мне благодарить его или злиться, что я не могла предаться своим фантазиям.
Нетерпеливо считая минуты до половины двенадцатого, когда все закончится, я за секунду до нужного времени оставила все лежать и стоять на своих местах и пошла за своим пальто.
– Хорошего дня, мистер Рид, – попрощалась я, проходя мимо него, я улыбнулась слишком восторженно. Мистер Рид строго оправил очки на носу. – Увидимся сегодня вечером на балу, – прямо сказала я, чтобы еще раз напомнить ему об его обязанностях, и увидела, как он скептически приподнял брови. Я не дала ему времени ответить, тут же спустилась на первые ступеньки вниз, а потом поспешила в вестибюль через читальный зал.
– Добрый день, мисс Крамб, – окликнул меня Оскар, и я только улыбнулась ему, открывая дверь библиотеки, где меня встретил сильный ветер.
Стараясь удержать свою шляпу, чтобы она не улетела, я хихикнула про себя, хотя у меня не было никаких причин для этого.
Я чувствовала, что сегодня будет особенный вечер. Вечер, который мог изменить всю мою жизнь.