Мне не нужно было притворяться общительной или стыдиться того, что я иногда не была такой. Мы сидели вместе, в одной комнате, каждый со своей книгой, с мыслями на разные темы, и все же это было похоже на общий мир, который мы делили.
Я улыбнулась про себя и подтянула ноги к дивану, чтобы сесть поудобнее. Если когда-нибудь кто-нибудь действительно понял бы меня, то это, наверное, был бы Томас Рид, подумала я про себя и снова бросила на него украдкой взгляд поверх своей книги.
Он, казалось, почувствовал это, так как очень коротко взглянул на меня, и затем в уголке его губ появилась скрытая улыбка.
Я снова спряталась за свою книгу и не смогла сдержать румянца, залившего мои щеки. Но хотя бы мистер Рид не мог меня видеть, и я быстро отвлеклась на слова, которые стояли передо мной на странице, чтобы не слишком увлекаться своими чувствами влюбленности.
Когда солнце медленно село, и стало темно, чтобы разобрать написанное на страницах, мистер Рид захлопнул книгу, встал и зажег лампы. Одну он поднял и поставил рядом со мной.
– Спасибо, – пробормотала я, быстро дочитав главу до конца.
Мистер Рид не сдвинулся со своего места за спинкой дивана, и я перевела от книги вопросительный взгляд.
Я посмотрела на него, как он стоял там и смотрел на меня сверху вниз. И на короткий миг мне показалось, что я увидела что-то вспыхнувшее в его глазах, что-то, что заставило мое сердце биться сильнее, что-то, что ослабило мои колени, так что я была рада сидеть.
Он слегка наклонился ко мне, и волнение прокатилось по всему моему телу. Я не знала, что теперь должна делать, и нужно ли мне было что-то делать вообще.
А потом мистер Рид моргнул и резко выпрямился.
– Как насчет ужина? – спросил он, и его голос прозвучал совершенно спокойно.
Однако я и продолжила сидеть неподвижно.
Мой разум подсказывал мне, что на самом деле было опасно сидеть здесь, в квартире мужчины. Но мое сердце задавалось вопросом, почему этот потрясающий мужчина до сих пор не поцеловал меня.
– Хорошая идея, – тонким голосом ответила я и опустила взгляд на свои согнутые ноги, которые лежали на диване. Мне стало совсем жарко, и я едва могла дышать.
Никогда в жизни я не мечтала о том, чтобы меня поцеловали. Совершенно никогда. А теперь эта мысль просто распустилась во мне, словно цветок на солнце. Как такое только произошло? Откуда пришла такая мысль?
Я смущенно провела языком по губам, захлопнула книгу и опустила ноги на пол.
– Но вам лучше надеть обувь, – весело произнес мистер Рид и отошел от дивана.
Стыд по поводу замечания не помог вернуть лицу его естественный цвет. Я мысленно раздраженно фыркнула, потому что у этого мужчины получалось очень просто все время выводить меня из себя по пустякам.
Мистер Рид надел пиджак, и я быстро покинула комнату, чтобы надеть обувь. Библиотекарь в самом деле ждал меня в коридоре, прислонившись к стене, когда я закрыла за собой дверь.
Мы вместе спустились по ступенькам, и я пыталась ни при каких обстоятельствах не втянуть нижнюю губу между зубов от волнения.
– Как вам книга? – спросил мистер Рид. Он шел рядом со мной, держа руки в карманах своих темно-коричневых штанов, и посмотрел на меня. Его взгляд был непривычно мягким, а правая бровь приподнята: он был заинтересован.
Теплый вихрь закрутился у меня в животе, я просто таяла, когда Томас Рид смотрел на меня.
– На удивление хороша, – ответила я, и на моих губах заиграла улыбка, которую я не смогла контролировать.
– Прошла вечность с тех пор, когда я ее читал, – произнес мистер Рид, задумчиво покачав головой. – Но я помню об испанских розах, которыми он, казалось, был одержим.
– Я думаю, розы – это аллюзия, – заявила я поучительным тоном, и мистер Рид удивленно посмотрел на меня, что заставило меня рассмеяться.
– Ах, в самом деле? И на что? – изумленно поинтересовался он, когда мы дошли до конца лестницы.
– На любовную связь, мистер Рид, – весело дала я ему понять, и он, казалось, слегка запрокинул голову.
– О, – только произнес он и пропустил меня вперед.
Дверь в столовую была открыта, и я могла видеть, что сегодня здесь царило оживление. Но мы не дали сбить себя с толку и вошли в маленькую комнату. Скамейка в задней части все еще была свободна, и мистер Рид легко положил мне руку на спину, чтобы направить меня через комнату.
Мгновенно мне стало жарко, и я с трудом выдержала то, как сильно билось мое сердце о ребра. Если бы в комнате не было так много людей, которые создавали вполне весомый шумовой фон, мистер Рид наверняка тоже услышал бы это.
Он подтолкнул меня к одной стороне скамьи, и тут же этот жест заставил меня вспомнить о бале. О нашем танце, его руке на моей спине, его теле рядом с моим, моей руке в его. И словно я уже не была достаточно смущена неловким положением и хаосом своих чувств, румянец снова залил мои щеки, потому что желание физической близости прокралось в мои мысли.
Вот как это было с влюбленностью, и мне пришлось терпеть это, потому что это было ее частью. И как бы меня это ни смущало, в то же время это наполняло меня счастьем, которое нужно было испытать, чтобы понять.
Тетя Лиллиан однажды сказала мне, что недостаточно читать о любви, чтобы понять ее. Теперь я знала, что она была права.
– А что вы читаете? – спросила я мистера Рида, когда он опустился на стул напротив меня и расстегнул пуговицы на своем пиджаке.
– Ничего особенно захватывающего, – ответил он, опираясь локтями на край стола.
Это заставило меня ухмыльнуться, так как такого никогда не сделал бы господин из высшего общества, и мне почему-то нравилось, что мистер Рид не воспитывался под давлением этикета. Это дало мне понять, что даже в его присутствии я не должна быть совершенной, потому что такому мужчине, как он, это не будет ни бросаться в глаза, ни мешать, и это было для меня большим облегчением.
Потому что я не была хороша в том, чтобы быть идеальной. Мне иногда удавалось притворяться, но это было утомительно, изнурительно, и я считала притворство только инструментом, это не было одной из моих характерных черт.
– Как и многие другие книги. Рассказ о мужчине, ведомом женщиной и погрязшем в долгах. Скучно и предсказуемо, – пожаловался мистер Рид, и я покачала головой.
– Почему вы читаете, если вам не нравится? – спросила я, на что он раздраженно простонал.
– Я уже начал ее, а я не люблю не заканчивать книги, – проворчал он и подпер левой рукой подбородок.
– Понятно, – отреагировала я, пожав плечами. – Но неужели так много книг, в которых мужчины ведомы женщинами? – недоверчиво спросила я.
– Ох, бесконечное множество, – посетовал он, и краем глаза я заметила, как миссис Кристи выходит из кухни. Она увидела нас, улыбнулась и целенаправленно пошла к нам.
Но я не могла по-настоящему обратить на нее внимание, так как перебирала в голове сравнительно мало романов, которые я читала. Я сразу вспомнила про «Путешествие Клэр на Луну», где главный герой Роберт отказался от своей мечты о полетах ради своей большой любви к Клэр, чтобы они могли быть вместе. Возможно, мистер Рид и правда был прав.
– Давайте признаем. Женщин называют слабым полом, но они – погибель любого мужчины. Хочет он этого или нет, – безо всякого стеснения сказал мистер Рид, но я не смогла ничего ответить, так как к нам подошла миссис Кристи с располагающей улыбкой и посмотрела на нас так, словно видела не просто двух людей, которые вместе ужинали.
Но я полностью погрузилась в свои мысли, потому что речь мистера Рида застряла в моей голове. Я тут же подумала о Генри и том, что он попал под влияние Рейчел. А затем о своем отце, который позволял надутым губам моей матери действительно уговорить его на все.
И тут я вдруг поняла, что должна была сделать, чтобы помочь брату обрести счастье.
Глава тридцать девятая, в которой я испугалась
План был очень прост, и я задавалась вопросом, почему не додумалась до этого раньше. Ключ к успеху крылся в моей матери.
Она легко увлекалась, быстро влюблялась в людей, и если я заставлю ее полюбить Рейчел, то даже мой отец не сможет отговорить ее женить на ней Генри. Теперь мне просто нужно было придумать удобный случай, чтобы познакомить Рейчел с матерью, а остальное сложится само собой.
Так просто.
Но я предпочла бы подольше поразмышлять над этим планом, только чтобы мне не пришлось все время думать о Томасе Риде.
О его темных глазах, о взгляде, которым он одаривал меня, заставляя внутренне растаять. О его каштановых волосах, по которым он постоянно проводит длинными пальцами, и к которым мне слишком сильно хотелось прикоснуться. А потом о его губах, которые он угрюмо поджимает, как задумчиво жует нижнюю губу, или как очень медленно его губы изгибаются в усмешку, приводившую мое тело в волнение.
Зачем я только представила, как приятны были бы его поцелуи? Теперь эти мысли просто не выходили из моей головы.
Я ворочалась на кровати, представляя, как его руки держат меня за талию, как он притягивает меня к себе и как его губы касаются моих, и только при мысли об этом я почувствовала жар в животе.
Отчаявшись и смутившись от собственных желаний, я уткнулась лицом в подушки и начала дрыгать ногами, как ребенок. Я была одна в комнате, так что это все равно никто не увидел бы, и мне нужно было каким-нибудь способом выразить свое внутреннее напряжение.
Влюбленность поистине лишала сна и вытесняла все, что до этого сказал или не сказал мне мистер Бойль.
Потому что мы с мистером Ридом ужинали вместе, и я не была даже на половину голодна по сравнению с обычными днями, потому что влюбленность украла мой аппетит. Мы приятно общались, шутили и смеялись, а затем даже вместе поднялись по лестнице.
– Доброй ночи, Анимант, – тихо сказал мне мистер Рид, и его взгляд стал таким теплым, что заставил меня сразу же размякнуть.
– Доброй ночи, мистер Рид, – ответила я и от волнения чуть не лишилась дара речи.