– Раны заживают, – прошептала она, целуя меня в лоб, а затем встала, чтобы уйти.
И я тоже вскоре легла спать, с намерением завтра снова взять жизнь в свои руки.
Солнце взошло, и я бодрствовала уже довольно долго. Я выскользнула из халата и поспешила вниз по лестнице на первый этаж. Мэри-Энн и кухарка перепугались до смерти, когда я ворвалась на кухню и поинтересовалась почтой. И на самом деле для меня было много всего.
За то время, что я была дома, ко мне пришло шесть писем. Четыре из них были от Элизы, которая спрашивала меня о том, почему я так внезапно уехала, и сообщила мне о своих последних начинаниях. Очевидно, с ней все было в порядке, что заставило меня сделать вывод, что Томас не раскрыл нас. Одно из писем пришло от Рейчел, которая тоже беспокоилась обо мне. И последнее, только после того, как я открыла его, сообщило мне, что оно от мистера Бойля.
Я провела утро, отвечая всем. Причем я крайне подробно все объяснила Элизе и в дружеской манере сообщила мистеру Бойлю, что он не должен писать мне снова. Он должен был смотреть вперед, отпустить меня и сосредоточиться на лучшем будущем.
Я тяжело сглотнула, когда запечатала письмо, и снова почувствовала боль в груди и разочарование, преследовавшее меня. Потому что это был не только совет мистеру Бойлю, это был еще и мой девиз.
И я была полна решимости придерживаться его.
Праздники наступили, прошли пышно и радостно. Рейчел прекрасно вписывалась в наши семейные мероприятия, много смеялась и смягчала отцовское сердце, так что на Новый год он в самом деле был согласен на брак Генри и Рейчел.
И поэтому мама полностью отдалась свадебным приготовлениям, а я старалась из-за этого как можно меньше бывать дома.
Я часто встречалась с Кассандрой, Джулией и Милдред, которые, хотя никогда не сравнятся с Элизой, были очень добрыми людьми, и обогатили мою повседневную жизнь.
– Я подумываю открыть книжный магазин, – однажды днем сказала я, когда мы вместе сидели в чайной.
– Собственный магазин? Это вообще возможно? – смущенно спросила Джулия, и я невозмутимо допила свой чай.
– Почему нет? – Я задала встречный вопрос, и Джулия посмотрела на Милдред, а та – на Кассандру.
– Потому что это не так просто, когда ты женщина, – довольно робко выдавила последняя, как будто полагая, что должна просветить меня в отношении привычек нашего общества.
– Меня это не остановит, – заявила я, зная, что Элиза гордилась бы мной. Я и сама почти что гордилась собой. Потому что это решение, безусловно, было шагом в правильном направлении.
– Ты сумасшедшая, Ани, – рассмеялась Кассандра, и остальные тоже начали хихикать, как умеют только девочки определенного возраста.
– Зато со мной никогда не будет скучно, – я произнесла эти слова, и меня осенило, что Томас говорил это мне, и мое довольно веселое настроение внезапно испарилось.
Все равно я думала много, слишком много о нем. Как бы я ни запрещала себе это, я слишком часто проигрывала борьбу с самой собой, слишком часто предавалась воспоминаниям. Как хорошим, так и плохим.
И что бы я ни делала, ни говорила, как бы ни отвлекалась, я снова и снова видела его перед собой. Как он пренебрежительно смотрел на меня поверх своих очков. Как он совершенно неумело танцевал кадриль и при этом начинал смеяться. Как он прислонился рядом со мной к книжной полке, этот особый взгляд, который заставил мое сердцебиение участиться, и сказал мне, что наверняка найдутся еще сотни идиотов, которые влюбятся в меня.
Но почему он не был этим идиотом?
Этот вопрос я могла задавать себе каждый день и все же не знала ответа, который подарил бы мне ощущение, что я смогу покончить с ним.
Но ночи снова стали короче, и вскоре уже наступила весна. Снег растаял, и я смогла отметить на своем календаре третий месяц с момента моего возвращения домой.
Тем временем мне казалось, что Лондон находился далеко, и я убедила себя, что это хороший знак. Я исцелилась, и вскоре снова смогу оглянуться без боли в сердце.
Девушки пригласили меня на прогулку в парк, и я согласилась, потому что только что закончила читать учебники по корпоративному управлению и свободному экономическому рынку и больше ничего не планировала.
Я сделала прическу, лишь небрежно заколов волосы, и позволила Мэри-Энн впервые за этот год принести мне более легкое пальто.
Мои мысли все еще были сосредоточены на последних разделах книги, которую я только что прочитала, и я была совершенно безучастна, когда потянула за ручку и распахнула входную дверь.
Когда я подняла глаза и посмотрела в пару каштановых глаз, мне показалось, что в мое тело ударила молния.
Пораженная, я снова захлопнула дверь, и мне пришлось прислониться спиной к тяжелому дереву, чтобы не потерять равновесия. Сердце выпрыгивало из груди, так ужасно покалывало в животе, что от этого мне становилось дурно, и я слишком быстро дышала, чтобы хоть как-то побороть ужас. Но это не помогло.
За дверью стоял Томас Рид. Темные волосы совершенно растрепаны, лицо усталое и испуганное одновременно, он был одет в темно-синее пальто, которое отлично шло ему, и я все это заметила, хотя смотрела на него всего несколько секунд.
Я не знала, что должна сделать, как себя вести. Мои чувства бурлили в груди, заставляли мою голову становиться совсем легкой, а сердце – совсем тяжелым, и я должна была признаться себе, что нахожусь гораздо дальше от своей влюбленности, чем считала возможным.
Но кто мог ожидать, что Томас Рид появится у меня на пороге?
Что он только здесь делал? Сейчас, после того как я встала на такой хороший путь. Он сделал это из умысла, чтобы погубить меня, или это было просто глупое совпадение, что через три месяца он решил внезапно вернуться в мою жизнь?
«Но я не стану так просто мириться с этим», – решительно сказала я себе, приподняв подбородок. Он бы не поступил так со мной. Я плакала, страдала, умирала тысячью смертей, мне снилось бесконечное количество душераздирающих снов. И теперь, когда я почувствовала себя немного лучше, он не имел права отнимать у меня это снова.
Я глубоко вдохнула и снова выдохнула, выпрямилась, поправила пальто и умело проигнорировала раздраженный взгляд Мэри-Энн.
Я была выше этого, не позволила бы себе сломаться и, конечно, не дала бы себе слабину. Я решительно снова потянулась к дверной ручке, на мгновение надеясь, что ошиблась, и Томаса здесь вообще не было, только проклиная эту мысль, и одновременно желая, чтобы он пришел только из-за меня.
Я распахнула дверь энергичнее, чем в первый раз, спустилась по ступеням на тропинку и снова захлопнула за собой дверь.
– Мисс Крамб. – Я услышала низкий голос рядом с собой, из-за которого по моим рукам поползли мурашки, и который я столько раз слышала в своих снах. Я отказывалась смотреть на него, старалась не обращать на него внимания даже боковым зрением и просто уходила. По тропинке к воротам, а оттуда – на улицу.
Томас шел за мной, я чувствовала это, чувствовала его близость, влечение, которое он испытывал ко мне даже сейчас, и я силой направляла свои мысли прочь от него к моим девушкам, которые наверняка уже ждали меня.
– Мисс Крамб. Мне нужно с вами поговорить. – Он снова обратился ко мне, прозвучав неуверенно, и я поджала губы, ничего не ответив ему.
Я пошла дальше по улице, которая была более оживленной, чем в последнее время, так как теплый воздух и солнечный свет снова выманили людей на улицу.
– Не могли бы вы остановиться на минуту? – чуть решительнее произнес он, и я закатила глаза, почувствовав, как разозлилась, и тут же потеряла контроль над своим языком.
– Я опаздываю на встречу, – довольно резко сообщила я Томасу, даже не думая останавливаться. Однако он продолжал идти за мной, и я была вынуждена остановиться, когда повозка выехала на мостовую, как раз в том месте, где я думала перейти дорогу.
– Мисс Крамб, только одну минуту, – тут же уговаривал меня Томас, подходя ко мне ближе, чем мне хотелось. Я пожала плечами, по-прежнему глядя прямо перед собой и стараясь не слушать.
– Вам нечего сказать мне из того, что я хочу услышать. – Я отклонила его просьбу, проклиная кучера телеги, который, казалось, не способен был двигаться быстрее улитки.
– Я ехал сюда чертову половину дня в очень неудобном паровом автобусе. Позвольте мне хотя бы изложить свою просьбу, – усердствовал Томас, и я услышала, как нить его терпения натянулась. Так хорошо я его знала.
И во мне тоже начала подниматься злость, возникшая от разочарования и отказа и успевшая за последние месяцы стать еще сильнее.
– Меня не волнует, как вы сюда попали! – раздраженно ответила я и, наконец, снова пошла, после того как дорога освободилась.
Парк был уже недалеко, и я уже могла видеть березы, которые без листьев казались еще совсем голыми.
– Вас, по крайней мере, должно волновать, почему я здесь, – злобно прорычал Томас, не проявляя никакого стремления оставить меня в покое и исчезнуть туда, откуда он пришел.
С ума сойти! Что еще он хотел от меня?
– Но это не так. Садитесь обратно в автобус и возвращайтесь в Лондон, где ваше место! – почти рассерженно огрызнулась я и вошла в парк. Где-то здесь меня должны были ждать Кассандра, Джулия и Милдред.
– И где должно быть и ваше место! – крикнул мне вслед Томас, и слова вонзились мне в грудь, как нож, разорвав рану, которая только что начала заживать, и сдавили мне сердце.
Не осознавая этого, я остановилась, отдышалась, и мне пришлось взять себя в руки, чтобы не потерять самообладание.
Я не издала ни звука, но Томас произнес еще одну фразу.
– Я хочу, чтобы вы вернулись со мной в Лондон, – сказал он, и это стало последней каплей.
Решительно повернувшись, я подняла взгляд и посмотрела на него. Как он стоял, осунувшееся лицо, угрюмый взгляд, прямая осанка. И этого было достаточно, чтобы лишить меня самообладания.
– Три месяца! – крикнула я ему в лицо, и он вздрогнул. – Три месяца от вас ничего не было слышно. Ни одного послания, ни одного письма, ни даже крошечной записки, а теперь вы появляетесь здесь со всей серьезностью и хотите, чтобы я вернулась с вами в Лондон?! – Я выплеснула из себя свой гнев и боль, и Томас на мгновение смиренно прикрыл глаза.