Заголовок «Военная проволока». Странный какой-то. Что еще за проволока такая? Вроде бы никаких серьезных войн в двадцатые не велось, миру хватило Первой Мировой (хотя никто и не знал, что она — первая), да и обложка никак с войной не ассоциировалась.
На фоне тянущихся в небо сверкающих небоскребов (узнаваемый шпиль Эмпайр Стейт Билдинг) смотрела прямо на читателя шикарная девушка с шалым прищуром карих глаз. Волны коротких черных как смоль волос укрывали голову шлемом, вздернутые в наигранном удивлении нитки бровей, алые губы изгибались в еле скрываемой улыбке. Голые плечи, длинные митенки, в пальцах зажат мундштук с пахитоской, тоненькой сигарой, популярной в двадцатые. Шею обвивала серебристо-черная горжетка, из-под которой струился шелк маленького черного платья, заканчивающегося гораздо выше коленей. Длинные стройные ноги, к сожалению, видные не полностью, облегали золотистые чулки.
За спиной красотки выглядывали, по всей видимости, ухажеры. Несколько карикатурный миллионер в цилиндре, смокинге с бабочкой, во рту — толстая сигара, в глазу — монокль. Тип в шляпе-борсалино, с атосовской бородкой и опасными глазами. И загорелый улыбающийся моряк в белом кителе и капитанской фуражке. Прямо воплощение девичьей мечты в трех лицах: Деньги. Сила и Страсть. К сожалению, все три в одном лице соединяются крайне редко…
Оля с хрустом открыла книгу и прочитала начало:
«Современные писатели-фантасты почему-то игнорируют такое до крайности любопытное и интересное время как двадцатые годы. Неинтересно им, видите ли. Их герои отправляются тридцатые да сороковые, чтобы в очередной тристамымнадцатый раз остановить Гитлера, либо в благословенные царские времена…»
Надо же, прямо ее мысли… Перелистнула страницу:
«Оля тихонько вздохнула. Вот в этом мужчине похоже соединяются три девичьих мечты. Высокий, седовласый, крепкий мужчина…»
Да еще и героиня носит ее имя!
Оля поняла, что уже влюбилась в эту книгу и купит ее несмотря ни на что: ни на цену, ни на сюжет. Автор — ее полная тезка, героиня — ее тезка, да еще эта красотка на обложке — просто одно лицо с ней! Просто — пииииск!
— Двадцатыми интересуетесь? — спросил продавец.
Оля тихонько вздохнула. Вот в этом мужчине похоже соединяются три девичьих мечты. Высокий, седовласый, крепкий мужчина, с загаром, вызывающем ассоциации не с солярием и пляжем, а с рыцарями Палестины и прериями Дикого Запада. Да и представить его хотелось не в костюме с галстуком, а в вороненых латах и с двуручным мечом. Или в черной шляпе и с винчестером. Или в камуфляже среди джунглей. Роскошный мужчина. Но стааарыый… К сожалению…
— Да, немножко.
— И что же вам хотелось бы там изменить?
— Мне? Ничего.
Ответ, казалось, продавца удивил. Если не сказать — шокировал.
— Совсем ничего?
— А что в этом странного?
— Просто те, кто не хочет менять в прошлом НИЧЕГО — не увлекаются альтернативной историей. И не попадают ко мне в магазин.
— Не знаю. Мне в прошлом все нравится.
— Но ведь там было и плохое… — явно подначил ее старик. Глаза, яркие, синие, совсем не стариковские, чуть прищурились и продавец стал немного поход на Шона Коннери. Только без бороды.
— Ну и что? Без плохого не бывает хорошего. Может, в молодости мне и хотелось что-то поменять, но сейчас — нет…
— Простите, а сколько вам лет?
— Восемнадцать, но это неважно.
— Ну, молодой девушке в двадцатых может быть тяжеловато.
— Ничего. Я и боксировать умею и стрелять из пистолета, да и, как в анекдоте про Красную шапочку — дорогу знаю…
— Значит, вы б просто хотели пожить в двадцатых?
— Да. Не надо ничего менять в истории — вот мое мнение. Она хороша такой, какая есть, со всеми своими составляющими, и с плохими и с хорошими.
Оля взглянула на продавца и увидела, что тот растроганно улыбается.
— Да, редко, очень редко встречаешься с таким мнением. Приятно, когда твой труд ценят… Хотите подарок? — неожиданно спросил он.
Оля посмотрела на «Военную проволоку», которую продолжала держать.
— Книгу? Вы хотите подарить мне эту книгу?
— Ну, можно сказать и так. Позвольте?
Старик вынул из рук девушки роман и погладил обложку. Отблеск ламп скользнул по глянцу, девушка на обложке, казалось, томно изогнулась под ласкающими движениями пальцев. Бабочки в животе Оли не запорхали, но явственно взмахнули крылышками.
— Держите.
— Спасибо.
— Вам спасибо.
Задумчиво глядя на обложку — что это сейчас произошло? — девушка вышла из магазина. Дверь за спиной тяжело захлопнулась, как будто была не пластиковой, а тяжелой дубовой. Оля подняла взгляд и обомлела.
Ярко светило солнце, что, конечно, не было удивительным, лето, в конце концов. Удивительным было все остальное.
По улице катили повозки. Настоящие конные повозки, запряженные конями. И иногда проезжали кони без повозок, на которых сидели верхом всадники в красноармейской форме. Тарахтели коробки автомобилей, с открытым верхом, велосипедного вида колесами и фарами, торчащими над выступающими крыльями.
— Двадцатые… — завороженно прошептала Оля.
Оглянулась. Дверь магазина действительно изменилась. Она стала тяжелой дубовой, с круглой бронзовой ручкой, тусклой и поцарапанной. На двери желтел прибитый кнопками листок бумаги «Магазин временно не работает». Под бумажкой висел тяжелый замок, из тех, что называют амбарными.
Кожа ощутила легкое движение, как будто одежда на секунду ожила и поползла по телу, чтобы тут же замереть в новом положении. Оля посмотрела на себя. Вместо прежних юбки и топика на ней были кружевная белая кофточка и черная короткая юбка-карандаш, длинные стройные ноги облегали ажурные чулки, ступни прятались в черных лаковых туфельках на невысокой шпильке. Плечо оттягивала небольшая, но неожиданно тяжелая сумочка, в которой — и Оля почему-то была уверена в этом — лежал «браунинг». В ушах покачивались тяжелые серьги.
Не изменилась только книга.
Нарисованная девушка с обложки подмигнула и произнесла: «Развлекайся».
Оля ошарашенно открыла книгу, одновременно шагнув с крыльца.
Первая же фраза, которая попалась ей на глаза говорила:
«Оля ошарашенно открыла книгу, одновременно шагнув с крыльца. Каблук угодил в незаметную трещину, застрял и сломался…»
Девушка замерла, левая нога повисла в воздухе, буквально в сантиметре над землей. Чуть-чуть не доставая до неприметной трещины.
Оля перенесла ногу чуть в сторону, встала и опять открыла книгу. На той же странице. Про трещину и сломанный каблук там больше ничего не было. Было только:
«Закрыв книгу, девушка спустилась с крыльца и, цокая каблучками, отправилась навстречу приключениям».
Закрыв книгу, девушка спустилась с крыльца и, цокая каблучками, отправилась навстречу приключениям
Нужное место
Тугая пружина захлопнула массивную дверь магазина, буквально вбив внутрь очередного посетителя. Молодой парень, лет двадцати пяти на вид, неловко просеменил, пытаясь удержаться на ногах. Удержался и лихорадочно завертел головой, оглядывая интерьер. Не совсем понятно, что он, собственно, ожидал увидеть такого сверхъестественного: обычная остановка магазина, в котором продаются книги — высокие стеллажи, от пола до потолка блестевшие яркими обложками… Ну и все. Разве что еще письменный стол, из тех, что когда-то стояли в советских конторах, темный, с когда-то лакированной, а сейчас облупившейся с краев и поцарапанной столешницей. За столом, видимо, игравшим роль прилавка скучал продавец: сухонький, плюгавый старичок, с мясистым носом-«шнобелем», в серой кофте пыльного цвета. Он с вялым интересом наблюдал за метаниями покупателя.
Парень подлетел к старику:
— Вы же — магазин?!
— Я продавец магазина, — деликатно кашлянул тот.
— Вы — магазин «Альтист»?!
— Можно сказать и так.
— Вы ТОТ САМЫЙ магазин «Альтист»?!!
— Хорошо, — не стал спорить старик, — Тот самый.
После чего понизил голос и спросил:
— А тот самый — это какой?
Странный покупатель замахал руками, как будто отбиваясь от стаи комаров и бросился к стеллажам, явно пытаясь что-то найти. Он перебирал книги, бормоча:
— Спрэг де Камп… Конюшевский… Марк Твен… Буркатовский… Тетлдав… Величко… Гаррисон… Рыбаков… Зайчик… Не то, не то…
Подскочив к одному из стеллажей, он издал победный вопль и принялся сгребать книги с полок, руководствуясь только одному ему понятной логикой. Набрав стопку книг в десять, он подбежал к продавцу и бухнул ее на стол:
— Вот!
— Будете брать? — меланхолично поинтересовался старик.
— Нет! Вы смотрите, что это за книги!
— «Пять минут», «Ничего не было», «Здравствуйте, меня зовут…», «Уж и еж», «Это были семидесятые», «Камень скатился вниз», «Революции не будет», «АФКР», «Военная проволока», — спокойно перечислил продавец, — И?
— Вы — ТОТ САМЫЙ магазин! Я вас узнал! Я вас нашел!
— Простите, вы о чем?
— Ваш магазин может отправить в прошлое!
— Может, — продавец не стал спорить, — И в прошлое, и в будущее, и в мир мечей и магии. Это любой книжный магазин может, в зависимости от того, какой роман вы выберете.
— Нет! — парень находился чуть ли не на грани истерики, — Вы можете отправить в прошлое НА САМОМ ДЕЛЕ!
— С чего вы взяли?
— Я вас узнал! Книжный магазин «Альтист»! Про вас все знают!
— Так уж и все?
— Все слышали о вас!
— Так уж и все?
— Я точно слышал. И мой друг! Да, у меня есть друг!
— Рад за вас. В нынешнее время не каждому удается найти настоящую дружбу. От меня вы, простите, его хотите?
— Вы можете отправить меня в прошлое?
— А если да — то что?
— Отправьте!
Старик медленно выпрямился. И внезапно оказалось, что он не такой уж и старый. А когда он навис над парнем, оказалось, что не такой уж и плюгавый. Нос заострился, как огромный орлиный клюв, даже кофта приобрела стальной оттенок.