– Черт. Я даже не знаю, что сказать.
– Все нормально… У нас была чудесная поминальная служба. Приходили люди, оставляли записки и выражали соболезнования. Она указала на груды цветов, открыток и россыпь опавших лепестков на полу.
– Я надеюсь, это помогло. Хоть немного.
– Это приятно. Но… то, что ушло – ушло.
Пока они сидели, кошка подкралась и примостилась на подоконнике, помахивая хвостом.
– Это Сильвия, – сказала Натали. – Она меня ненавидит.
– Эта девочка? – Пич протянул руку. Кошка наклонила голову и потерлась о кулак Пича.
– Глядите. – Натали вытянула руку. Сильвия сверкнула глазами и оскалила зубы. – Видите?
– Никогда не знаешь, как поведут себя кошки. – Это прозвучало, как начало песни. Пич писал их с детства, и иногда его мозг рождал подобные идеи. Он допил свой кофе и открыл список. – Давайте пойдем и посмотрим, что здесь можно починить. Проблемы с сантехникой, в ванной наверху… Она также говорила, что на стене первого этажа было влажное пятно…
– Может быть, она имела в виду секцию возле отдела про путешествия, – сказала Натали. – Похоже на повреждение водой. Это действительно так плохо?
– Не хорошо. – Он нагнулся, чтобы осмотреть осыпающуюся штукатурку. – Это я себе. Выясню, что происходит и отремонтирую.
– А это дорого обойдется? Ее голос задрожал от напряжения. – Простите, что спрашиваю, но у магазина есть свой бюджет.
Он присел на корточки.
– Это будет не дешево. Но если вы не отремонтируете, лучше не станет. Мне нужно посмотреть, и тогда я смогу дать вам расценки.
– Вполне справедливо, – согласилась она. – Спасибо.
Он вышел к своему грузовику и вернулся с кое-какими инструментами. Потом он расстелил тряпку для мусора.
– Будет немного шумно, – предупредил он. – Может быть, подождать, пока ваш дедушка проснется?
Она покачала головой.
– Он плохо слышит, пока не наденет свой слуховой аппарат. Делайте то, что нужно. – Она пошла к основному прилавку и включила свет и компьютер.
– И спасибо, что пришли, – добавила она.
Глава 9
Когда мистер Пич Галафер приступил к работе, электричество в магазине моргнуло. Его силуэт вырисовывался в свете витрины, он двигался с удивительной грацией в поиске поломок, доставая и измеряя что-то. Натали то и дело ловила себя на том, что украдкой поглядывает на его выцветшие джинсы, обтягивающую черную футболку, бейсболку, хвост и большие мозолистые руки. Тело Давида… и «Молоток напрокат».
Когда Пич заметил, что Натали рассматривает его, то взгянул на нее с теплотой, которая ей не понравилась. У него есть жена и ребенок. Может быть, она неправильно все истолковала. Может быть, он просто был мил, потому что утром у нее случился нервный срыв на тротуаре. Скорее всего, он не ожидал, что его день начнется таким образом, но воспринял все спокойно. На самом деле он оказался очень хорошим слушателем. Для парня и для молотка напрокат.
Осмотрев заплесневелую стену, Пич жестом подозвал Натали.
– Я, кажется, нашел проблему.
Он постелил на пол тряпку для осыпающейся штукатурки. Обнажившиеся горизонтальные балки перекрывали дыру, как пара сломанных ребер. Он срезал несколько деревянных полос, чтобы видно было треснувшую трубу.
– У старых зданий есть три главных врага – люди, огонь и вода. У вас тут повреждения от воды.
Она осмотрела трубу, покрытую накипью.
– Протечка, – сказала она. – Кажется, это плохо.
– Определенно, не хорошо.
– Мне нужно вызвать сантехника?
Он бросил на нее оскорбленный взгляд.
– Пожалуйста. – Он просунул руку в стену и пошарил вокруг. – Мне нужно найти кран, чтобы перекрыть воду. Вам придется обойтись без воды, пока я тут все обследую. Может быть сюрприз.
– А сейчас что? – Она заглянула через его плечо, пока он шарил в дыре.
– Здесь есть что-то еще.
Она отпрянула.
– Оно живое?
– Кажется, у вас проблемы с крысами.
– Какие у меня могут быть проблемы с крысами? У меня есть кошка. – Она бросила взгляд на Сильвию. – Ленивая тварь.
Он содрал еще немного штукатурки, чтобы расширить отверстие между балками.
– Я могу установить приманки, но здесь есть еще что-то. – Сунув руку глубже, он вытянул длинную плоскую металлическую коробку и положил на подстилку. – Как вы думаете, что это?
Коробка была покрыта штукатуркой, пылью и паутиной. С двух сторон были защелки, а сзади ржавые петли. На коробке облезлыми трафаретными буквами было написано «Знаменитая целительная мазь Вудраффа», а в углу кто-то нацарапал «А. Лараби».
– Понятия не имею, – ответила Натали. – Интересно, что эта коробка делала в стене.
– Вы знаете, сколько лет этому зданию?
– Времен золотой лихорадки.
– Может быть, это спрятанные сокровища?
– Было бы замечательно.
– Тогда давайте посмотрим. – Он взломал защелки и смазал маслом петли. Крышка поддалась, с нее посыпались хлопья ржавчины и краски, и перед ними оказалось несколько предметов.
Оба наклонились вперед, чтобы рассмотреть коллекцию хлама: старые выцветшие фотографии, пуговицы, монокль, несколько ключей и старые ленты.
– Старые сувениры, – сказала Натали. – А эти похожи на медали. Военные медали? – Она протянула одну. Медаль была сильно потертая, но она смогла разобрать несколько слов. «Война с Испанией». «Филиппинский мятеж». Натали схватила свой телефон и отправила фото Тэсс. – Одна из моих друзей эксперт по античности. Могу поспорить, она знает больше.
Внутри была выцветшая открытка с изображением какого-то залива. Описание утверждало, что это Олд Гейтвей. Кто-то подписал открытку, но чернила были слишком размыты, чтобы разобрать.
– Это должно быть Манила, – заметил Пич. – Американцы разгромили там испанский флот. В 1898 году.
Она посмотрела на него с удивлением.
– Как ты так быстро догадался?
Он пожал плечами.
– Иногда я кое-что знаю.
Она ничего не знала об испано-американской войне, не говоря уже о восстании на Филиппинах. Зазвонил телефон.
– Ты был прав. Тэсс говорит, что это медаль времен испано-американской войны. Ей нужен серийный номер с краю.
Натали взяла медаль и прищурилась, пытаясь разобрать крошечные цифры. Пич порылся в своем поясе с инструментами и протянул ей тряпку для полировки. Она уловила исходящий от него запах дождя и моторного масла, который показался ей удивительно привлекательным. Встревоженная, она отодвинулась от него и с помощью монокля попыталась рассмотреть оттиск на медали.
Она отправила номера Тэсс. На дне коробки лежала пожелтевшая газетная вырезка из «Экзаминера». Она села на корточки.
– Интересно, кому понадобилось прятать эти вещи в стене.
– Это была обычная практика, – сообщил дедушка, с шарканьем входя в комнату.
Вздрогнув, Натали подскочила
– Доброе утро, – сказала она, быстро обнимая его. – Я не слышала, как ты встал. – Она представила Дедулю Пичу, надеясь, что у него благоприятный день и он все воспринимает осмысленно. Она никогда не была уверена, с ней ли он в данный момент или мысленно бродит в местах, недоступных ей.
– Пич? – дедушка присмотрелся к нему. —Это прозвище?
– Мое настоящее имя Питер. Я вырос в Джорджии, когда служил в морской пехоте, это прозвище приклеилось ко мне.
– Понятно. Ну тогда – сасибо за службу.
За минуту дедушка узнал больше про парня, чем Натали за час. Может быть, ее мама была права. Может быть, она слишком закрылась от людей вместо того, чтобы тянуться к ним. Она подумала, что именно так она вела себя с Риком, и поэтому их отношения зашли в тупик.
Тупик, подумала она. Ты ужасный человек, Натали Харпер.
– …некоторое время назад, – говорил Пич дедушке. – Я повидал мир, когда служил.
С конским хвостом и пиратской серьгой в ухе он совсем не походил на морского пехотинца, заметила Натали. Он похож на… Она прервала эту мысль. Она повернулась к деду.
– Значит, ты что-то знаешь о вещах, спрятанных в стенах? – Она принесла старую коробку в кофейню, поставила ее на стол и приготовила ему кофе.
Он расплылся в блаженной улыбке. Утренний свет мягко играл на его лице и седых волосах. Он всегда уделял внимание своей прическе. Это значило, что у него хороший день. Натали боялась того дня, когда он окончательно сломается, дня, который неизбежно наступит, судя по книгам, которые она прочитала.
Пожалуйста, только не сегодня, подумала она.
– Солдатам, у которых не было дома, нужно было где-то оставлять свои сувениры, когда их отправляли на фронт, поэтому они иногда прятали вещи в стенах своих любимых убежищ.
– Это невероятно. Я и понятия не имела. – Она чувствовала себя неловко из-за дистанции, которая выросла между ней и матерью. Мама не упоминала о потайных шкафах и артефактах. Или упоминала? Одна из самых тревожных вещей, связанных с внезапной потерей мамы, заключалась в том, что Натали сомневалась в собственной памяти. Достаточно ли внимательно она слушала? Складывала воспоминания в папки, как цифровые файлы?
– Первоначально это здание было публичным домом, – завел рассказ дедушка. – Мы думаем, вон та стойка когда-то была баром. На самом деле, на этом месте располагался салун с борделем наверху.
– Да ладно, – Пич осмотрелся, разглядывая высокий потолок из кованой жести, обшивку стен, покрытую множеством слоев краски, и передвижную лестницу, с помощью которой можно было дотянуться до верхних полок.
– Это так. В старых архивах округа его называют пансионом. Понятно, что под словом «пансион» подразумевается бордель. Его прозвали «Лестница в десять футов». Очевидно, по ней некоторые денди пробирались на верхние этажи, если не хотели быть замеченными. Я всегда думал, что комнаты наверху такие маленькие, потому что это был бордель. Все, что требовалось, это кровать, мойка и крючок, чтобы повесить шляпу.
Натали осмотрела магазин, пытаясь представить старинный бар и посетителей, идущих наверх.
– Я была ребенком, когда ты впервые рассказал мне об этом, – вспомнила она. – Я представила женщин, выстроившихся в ряд, как книги на полке. Это приводило в замешательство. И было вульгарно. – Обратившись к Пичу она добавила: – В историческом реестре, оно числится как здание «Санрайз». Из-за орнамента на крыше.