тоянии от Тревора, хотя даже, не понимала почему.
– Ты когда-нибудь собирался обо всем мне рассказать? – спросила она, не стараясь смягчить нотки гнева в своем голосе.
Он пожал плечами.
– Мне хочется думать, что в конце концов я бы все рассказал.
Она представила его маленьким мальчиком с ужасной матерью, и гнев утих.
– Как бы то ни было, это бы не имело значения.
– Ты такая милая. – Его улыбка была мимолетной. – И я вроде как люблю тебя.
Это заставило ее замолчать. Кто он – Тревор Дэшвуд или Тайрел Дентон? Опытный лжец. Человек, пострадавший от ужасной матери. Натали колебалась между сочувствием и раздражением.
– Мне нравится то, что ты сделал со своей жизнью. Ты превратил ее в нечто действительно прекрасное.
– Но… – Он бросил на нее понимающий взгляд поверх бокала.
– Но я не та, кого ты ищешь. – Ее горло саднило, когда она выцарапывала правду из глубины души. – Я тоже играю роль. Выгляжу как человек, который знает, как строить отношения, который знает, чего хочет. Дело в том, что я этого не умею. И это стремно, потому что ты просто замечательный, – проговорила она. – Я никогда не забуду, что ты сделал для меня и дедули.
– Черт, – сказал он.
– Мне очень жаль.
– Я знаю. – Он позвякивал кубиками льда в стакане.
– Все в мире думают, что я идиотка, потому что ты фантастический.
– Я мошенник, – заметил он.
Неудивительно, что он все переворачивал в своих книгах.
– Послушай, а что бы сделал любимый американский писатель? Что ты сказали Дороти Галахер? Придумай обратную сторону, верно? Запиши десять вещей, которые тебе очень-очень нравятся. Сможешь?
– Так или иначе, я ведь занимаюсь этим всю жизнь.
– Ты сделал свою жизнь невероятной. И я уверена, что ты сделаешь все возможное для своей матери. Ты заслуживаешь всего и даже больше.
– Знаешь, если мы расстаемся, то это чертовски мило.
– Милое расставание? Звучит как история-перевертыш.
– Ты хороший человек, Натали. – Он улыбнулся грустной улыбкой. – Обещай мне одну вещь.
– Какую?
– Обещай, что, когда волшебным образом появится это редкое первое издание книги о птицах, я буду первым, кому ты позвонишь.
Глава 24
Натали вернулась со встречи с частной кредитной фирмой. Она чувствовала себя абсолютно отвратительно. Даже вид толпящихся в магазине покупателей не поднял ей настроения. Берти с пафосом читал «Книгу без картинок» группе восторженных малышей. Клео сидела за стойкой, работая над своей последней пьесой. Она бросила взгляд на Натали и жестом пригласила ее в подсобку.
– Расскажи мне, – попросила она.
Натали глубоко вздохнула.
– Все плохо. Процент по кредиту огромный, а мама задолжала больше, чем за три года. Сумма, которую они рассчитали, план выплат, нам не по карману, даже сейчас, когда наши доходы немного выросли. А тут еще налоговое положение…
– О черт. Мне так жаль.
– У меня нет выбора. Дедуля вчера заблудился по дороге в центр для престарелых и запаниковал. Это могло плохо кончиться. Он мог попасть под машину или… Он нуждается в более высококвалифицированном уходе, сейчас это моя задача номер один. Боже. Он взбесится, когда я скажу ему, что мы должны все продать.
– А если он скажет тебе «нет». Что будешь делать?
Она сглотнула слезы.
– Мне придется отвести его в суд. Взять на себя опеку. Не знаю, смогу ли я это сделать, Клео. Не знаю, хватит ли у меня сил отнять у него все.
– Боже. Это действительно тяжело, Натали. Жаль, что я не могу ничего сделать.
Натали посмотрела на Клео, подругу, которую знала всю свою жизнь.
– Ты и так многое делаешь. – Она робко улыбнулась. – Похоже, я выбрала неподходящее время, чтобы бросить своего бойфренда-базиллионера. – Она рассказала Клео и Берти историю про Тревора и Тирелла. Эта драма дала им повод для разговоров на несколько дней.
– Держу пари, он был бы рад второму шансу, – предположила Клео.
– Ты себя сейчас слышишь? Я бы никогда этого не сделала.
– Я хватаюсь за соломинку.
Через открытую дверь Натали увидела, что к прилавку приближается покупатель.
– Я пойду, – сказала она. – Мне бы не помешало отвлечься. – Она перешла в режим книготорговли, который теперь казался ей таким же естественным, как дыхание. Несмотря на все свои неприятности, она сумела выдавить улыбку, когда подошла к отделу женской прозы.
– «Миссис Все» – одна из моих любимых прошлогодних книг, – поделилась она. – Надеюсь, она вам тоже понравится.
– Я собираюсь приступить к ней сегодня вечером, сразу как вернусь домой. Книга и бокал вина – идеальное противоядие от мерзкой зимней ночи.
Несколько минут спустя на пороге появилась Дороти Галахер. От холодного ветра ее щеки были ярко-красными, она улыбнулась, откидывая капюшон.
Сердце Натали забилось в предвкушении. Если Дороти здесь, значит, и Пич где-то рядом. Может быть, он заскочит забрать ее. Успокойся, девочка. Натали не хотела себе признаваться. Она скучала по Пичу. Все было именно так, как сказал дедуля, и она больше не могла отрицать этого.
– Привет, малышка, – улыбнулась она маленькой девочке. Рада тебя видеть.
– Привет. – Дороти расстегнула куртку. – Мне нужен подарок на день рождения. Уитни Гейнс из моего класса пригласила меня на вечеринку.
– Как ты думаешь, какая книга ей понравится?
Дороти фыркнула.
– Наверное, никакая, если только она не про то, как выбрать одежду и завести парня. Это все, что волнует Уитни и ее друзей. Она меня пригласила только потому, что у учителя есть правило – нужно пригласить весь класс, иначе вы не можете раздавать свои пригласительные в школе.
Дороти посещала ультраэксклюзивную частную школу под названием «Анклав» – выбор ее матери, по словам Пича. Она была известна своим невероятно дорогим обучением, программой STEM для девочек, и своим завуалированным, но неоспоримо присутствующим снобизмом.
Внезапно Натали все стало ясно.
– Понятно, – кивнула она. – Так ты хочешь пойти на вечеринку к подруге?
Дороти пожала плечами.
– Мама считает, что я должна туда пойти. Она надеется, что я буду ладить со всеми своими одноклассниками и не буду изгоем.
– Наверное, она права, – сказала Натали. – Но трудно заставить себя делать то, чего не хочется. Например, управлять почти обанкротившимся книжным магазином. Или не обращать внимания на свои чувства к парню. Или, например, объявить своего дедушку некомпетентным.
Дороти мрачно кивнула.
– Когда я была в твоем возрасте, я часто чувствовала себя изгоем, – сказала Натали.
– Правда? – Глаза Дороти расширились.
– Абсолютная. У меня была необычная семья. Только я и моя мама. Мы жили наверху с моим дедушкой и его подружкой китаянкой. У большинства моих друзей были оба родителя, и они жили в больших домах с дворами и гаражами, а не в квартирах над магазином.
– Неужели? Но что может быть лучше, чем жить над книжным магазином?
– Другие дети считали это странным.
Дороти потянула себя за косу.
– Одноклассники тоже считают меня странной, потому что я живу в двух местах, а папа живет со своими товарищами по группе.
– Это не странно. Это круто. Гораздо круче, чем в книжном магазине.
– Твои друзья что-нибудь говорили о тебе? – спросила Дороти.
– Конечно. Вопросы типа «Где твой отец?» «И почему у тебя нет машины?» И хотя не стоило обращать на них внимания, было трудно это сделать. Теперь я жалею, что позволила их мнению влиять на себя. – Интересно, беспокоило ли ее мать, что думают другие люди? – А твои друзья что-нибудь говорят?
– Не то чтобы. Теперь этим уже никого не удивишь. Но на меня все равно косо смотрят, понимаешь?»
Натали понимала. Эти снисходительные, «ты не такая как все» взгляды.
– Когда я была в твоем возрасте и дети говорили всякую ерунду, моя мама рассказывала мне кое-что из своей любимой книги: «Если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий». Это из книги «Убить Пересмешника». — Она показала Дороти книгу. Я превращаюсь в свою маму, подумала она.
– Давай посмотрим, может быть, мы сможем найти книгу, которая понравится твоей подружке. – Она подошла к коллекции книг для читателей среднего уровня и бегло изучила подборку. Затем взяла с полки экземпляр «Пожелания на ночь». – Речь идет о вечеринке-ночевке, на которой все перепуталось. Героиня книги составила список людей, которых она не хотела приглашать на свою вечеринку, но их случайно приглашают вместо тех, кого она хотела.
Дороти оживилась.
– А что потом?
– Чтобы это узнать, твоей подружке придется прочитать эту историю. Но я обещаю, будет интересно. Даже тем детям, которые не любят читать.
– Ладно. Я попробую.
– Отлично! Мне положить ее в подарочную упаковку?
– Хорошая идея. Спасибо, Натали. – На озабоченном лице Дороти появилось облегчение.
Натали заканчивала с подарочной упаковкой, когда в дверь вошла супермодель. Может быть, она и не была супермоделью, но выглядела именно так. Она даже держалась как супермодель – самоуверенность, граничащая с надменностью. Двушка была высокой и стройной, с прямыми золотистыми волосами и огромными глазами, безупречным макияжем и маникюром, сапогами на каблуках и роскошным пальто. Казалось, что она только что сошла с подиума.
Дороти помахала женщине.
– Привет, мам, – бросила она.
Натали мгновенно изменилась в лице. Это великолепное внеземное существо было матерью Дороти? Бывшей Пича? Что…?
Она положила яркий сверток на прилавок. – Думаю, Дороти выбрала как раз то, что нужно для дня рождения подруги.
– Здорово. Вы обе хорошо поработали, – сказала женщина, протягивая свою платиновую карту.
Регина. Пич упоминал это имя.
– Спасибо за помощь. – Она оглядела магазин, оценивая уютные места для чтения, кошку, свернувшуюся калачиком перед электрическим камином. – Теперь я понимаю, почему Дороти нравится это место.