– Восток, всегда на восток, – сказала она вслух, внимательно следя за Беном.
Он изобразил равнодушие, но и не подумал уйти.
Хэтти, местная женщина, у которой было четверо детей, – Нина уже с ней познакомилась – не спеша подошла к фургону.
– Ох, батюшки, ты уже здесь, так рано! – с восторгом произнесла она.
– Да и ты тоже, – заметила Нина.
– Шутишь? Почти половина девятого! Я четыре часа как на ногах. Так что для меня уже вроде как время обеда. Эван! Прекрати! Оставь в покое собаку! Тидли! Тидли!
Близнецы в коляске дружно взревели. Хэтти никуда не выходила без своих крошек.
– У тебя час чтения?
Хэтти постоянно пыталась убедить Нину устроить час чтения, чтобы оставить у нее всех своих детей, но Нина энергично отказывала ей, бормоча, как некое защитное заклинание: «Здоровье и безопасность!», на что Хэтти однажды грустно ответила:
– Ну, я не против, если ты потеряешь одного из них, у меня все равно останется целая куча!
А потом она засмеялась, пожалуй, слишком визгливо.
Нина моргнула:
– Ну, я могу устроить, если хочешь, но тебе придется остаться.
– Всего один крошечный перерыв? – сказала Хэтти. – Я ничего другого не прошу! Всего один малюсенький перерывчик на сорок восемь часов?
– Мне бы хотелось, чтобы это было по силам моей волшебной книге, – ответила Нина. – Но вообще я могу порекомендовать тебе кое-что совершенно необыкновенное о кругосветном путешествии. Вдруг поможет.
– Ну да! – кивнула Хэтти. – Я буду это читать по две секунды в день, когда получится. Обычно тогда, когда они еще не сообразили, что я заперлась в ванной комнате.
Нина снова села и начала вслух читать «По крышам», и близнецы моментально затихли – не потому, что понимали смысл, а потому, что ровный, ритмичный голос читающего всегда оказывает на малышей такое действие. У Гриффина даже была теория, что дети эволюционно настроены на то, чтобы слушать разные сказки, потому что это мешало им убегать в лес, где их могли слопать страшные звери.
А Нина, читая о том, как трое маленьких героев книги оказались на крыше своего дома, одолев тысячу ступеней, заметила, как нахальный Бен придвигается все ближе и ближе к ней, и вот он уже, скрестив ноги, уселся прямо перед Ниной у ступенек.
Глава закончилась, Нина закрыла книгу, и Хэтти благодарно посмотрела на нее.
– Мне нравится эта книга, – сказала она. – Спасибо. Десять минут покоя и тишины! Это мой рекорд за последнее десятилетие.
Нина улыбнулась. Дети загомонили, требуя продолжения.
– Ох, хорошо, – усмехнулась Хэтти. – Булочная открылась. Пойду и куплю им что-нибудь вязкое, чтобы закрыли рты. А потом придется их купать. Это уж точно займет меня до половины десятого. Кстати, просто так, из любопытства: в котором часу ты вечером открываешь бутылочку вина и когда у тебя перерыв на обед?
– Увидимся потом, – усмехнулась Нина, тактично отводя от книги липкие пальцы.
– Я возьму такую книгу, – решила Хэтти.
После этого у Нины оставался только один, последний экземпляр. Она с сомнением посмотрела на Хэтти.
– Мне она нужна! – заявила женщина.
– Ладно, – кивнула Нина, с неохотой продавая книгу.
Она посмотрела вслед шумной компании.
– А потом? – спросил детский голос у ее ног. – Что случилось потом?
Нина посмотрела на мальчика.
– Ну, много всякого разного, – ответила она.
Бен надулся:
– Я хочу узнать. А есть такое кино?
– Есть, – кивнула Нина. – Но фильм просто ужасный.
– Почему ужасный?
– Дело даже не в самом фильме. Но ты ведь знаешь: когда смотришь кино, ты просто видишь, что происходит, так?
Бен кивнул.
– Ну вот, это совсем другое. А когда читаешь книгу, тебе кажется, что ты и сам там, внутри ее.
– Вроде компьютерной игры?
– Нет, не так, как в компьютерной игре. Игры на компьютере – это весело, но ты ведь просто смотришь на происходящее и нажимаешь кнопки. А чтение – это участие в событиях.
Бен прищурился:
– То есть как будто ты на самом деле там?
– Да, как будто ты на самом деле там. Ты погружаешься в мозг писателя. Остаешься наедине с героями. Только ты и они. И переживаешь то же самое, что и они.
Бен какое-то время молча смотрел на нее, потом пошаркал ногой по мостовой. Пауза затянулась.
– Звучит неплохо…
Нина решила, что ей нужно выпить еще кофе, и налила себе немного из термоса. Потом принесла из фургона «Идем ловить медведя» и взглянула на Бена.
– Хочешь посмотреть?
Бен оглядел площадь, убеждаясь, что на него никто не смотрит и вокруг нет других мальчишек. Потом пожал плечами:
– Ладно.
– Тогда садись рядом.
И они устроились на ступеньках под утренним солнцем и стали медленно смотреть книгу, Бен постоянно ворчал.
Наконец оба встали. У мальчика был такой вид, словно он готов поблагодарить Нину.
– Ты теперь куда пойдешь? – осторожно спросила Нина. – Домой вернешься?
– Может быть, – снова пожал плечами Бен.
Ох, боже… Нина подумала, что ей действительно нужно позвонить в социальную службу. Или еще куда-то. Но Эйнсли так горячо просила ее не делать этого.
– Ты мог бы пойти в школу, – произнесла Нина так мягко, как только смогла: Бен казался ей диким зверьком, готовым умчаться прочь при любой попытке прикосновения. – Ты ведь знаешь. Если хочешь, конечно.
– Там плохие дети, – ответил Бен. – Они зовут меня грязнулей.
Но он действительно был невероятно грязен. Нина вздохнула. И решила, что можно дать Эйнсли чуть больше денег, чтобы она купила брату новую рубашку.
– Ты можешь умыться в кофейне, – предположила она. – Они не станут возражать. А потом пойти в школу. И не обращай внимания на других детей. Какое тебе до них дело?
– Ненавижу школу, – ответил Бен. – Там глупые люди говорят глупости, они твердят, что надо есть овощи и еще всякую чушь.
– Знаю, – согласилась Нина.
Маленькая фигурка ушла через площадь, Нина смотрела ей вслед. Бен не стал заходить в кофейню… А потом появился очередной покупатель. Фермер Макнаб приходил раз в неделю и покупал по четыре космических вестерна – к счастью, в коробках нашлось их множество, на них был ограниченный спрос, так что в ближайшее время не приходилось ждать новых изданий. Нина пыталась предложить Макнабу настоящие вестерны или космическую оперу, но его это совершенно не интересовало. Поэтому Нина отправила Гриффину электронное письмо с соответствующей просьбой, а сама между тем отчаянно пыталась найти новый источник через Интернет, изучая любое изображение ковбоя в космическом шлеме.
К тому времени, когда она выслушала объяснения мистера Макнаба о том, как некто с помощью нейтронных удил обуздал марсианскую лошадь, Бен уже исчез.
Нина все утро испытывала беспокойство, обслуживая покупателей, – многие из них стали постоянными, и это ее радовало.
– Это ты виновата! – заявила миссис Гардинер.
Она взмахнула толстенным романом о коренной американке – индейской женщине, которая чудесным образом перенеслась во времени и очутилась при дворе Генриха VIII, который тут же предпринял безрезультатную попытку сделать ее своей седьмой женой.
– Это ты меня подсадила на всю эту книжную дребедень!
– Вот и хорошо, – кивнула Нина.
Но и тогда, когда в фургон заглянула Суриндер, чтобы утащить Нину на обед, она продолжала думать о Бене.
– Везучая ты… – заговорила Суриндер, присматриваясь к Нине.
Они уселись в маленьком дворике паба и заказали рыбный суп-пюре, с грубым темным хлебом и местным копченым лососем, вкус которого ничуть не походил на ту маслянистую резину, что Нина иной раз покупала в супермаркете, – это вообще было нечто совершенно другое. Этой едой они обе были теперь просто одержимы.
Нина, наслаждаясь солнечным светом и попивая смесь простого пива с имбирным, почувствовала, что ее настроение понемножку поднимается.
– И в чем же мне так везет? – спросила она. – Я что-то ничего такого не чувствую.
– Ну, ты ведь можешь прямо сейчас закончить работу. Разве нет? – сказала Суриндер. – Ты продала уже кучу всего. Можешь пойти домой и подремать.
Такое даже в голову Нине не приходило – она по привычке продолжала работать целыми днями, к тому же невозможно было закрыть магазинчик, если оставался хоть небольшой шанс продать что-то еще. После многих лет службы Нину и саму удивляло то, с каким искренним интересом она вела собственное дело. Она с удовольствием рассматривала свои запасы, ей нравилось подбирать книги по вкусу самым разным людям. Тем же самым Нина с радостью занималась и в библиотеке, но почему-то куда большее удовлетворение испытывала теперь, когда видела, что люди уходят с книгами, которые сохранят у себя навсегда.
– О да, – согласилась она.
– А что, разве не так? Ты ведь уже достаточно сделала?
Нина, нахмурившись, рассказала Суриндер об Эйнсли и Бене.
– О боже! – ужаснулась Суриндер. – Ты должна сообщить куда надо.
– Но Эйнсли просила меня не делать этого.
– Да, но ты ведь не знаешь, что там происходит. У них дома может быть по-настоящему ужасная обстановка. Может, там какой-то отчим издевается над детьми? Девочка может страдать стокгольмским синдромом или чем-то вроде него. Дети в этом отношении странные существа: они защищают свою семью, даже если там все давно развалилось.
– Ну да, – кивнула Нина.
– Ладно, а вчера вечером… – сменила тему Суриндер.
– Ох… – Нина опустила голову и рассказала подруге обо всем.
– Ой-ой-ой! – воскликнула Суриндер. – А ведь Леннокс может быть прав. Почему, спрашивается, Марек не пригласил тебя в какое-то нормальное место?
– Леннокс просто скучная задница!
– Или Марек отсылает все свои деньги семье.
Нина промолчала.
– Ладно, пойдем дальше, – продолжила Суриндер. – Как ты думаешь, что может произойти дальше? Марек намерен дерзко унести тебя куда-то в сильных мужских руках?
Нина и на это не захотела отвечать.
– А может, он собирается бросить тебя на пол в кабине локомотива и кое-чем с тобой заняться?