– Нечего им тут делать! Я сама могу ухаживать за ней. И очень даже неплохо.
– Она прекрасная девочка, – подтвердила лежавшая в постели женщина.
– Я знаю, – согласилась Нина. – Знаю, что она прекрасная девочка, она ведь у меня работает. Но если честно, ей следовало бы сдать экзамены. А Бен должен каждый день ходить в школу, когда снова начнутся занятия.
– Я не хочу! – послышался из-за двери голос Бена.
– Да-да, – откликнулась миссис Кларк, закашлявшись. – Но они так нужны мне! Когда мы все вместе, мы просто ложимся на кровать рядышком, и нам никто больше не нужен, и нам так уютно… Нам незачем куда-то ходить, понимаете? Да и что хорошего в этой школе?
– Нам и так хорошо, – поддержала мать Эйнсли.
– Здесь определенно нужно кое-что изменить, – решилась высказаться Нина. – Вам будет намного лучше, чем сейчас, обещаю!
– Но они нужны мне, – жалобно проскулила женщина.
– Вам необходима помощь, – покачала головой Нина. – Но не помощь ваших детей.
– Они – моя семья!
– Верно. Но у них должна быть и собственная жизнь.
Наступило молчание, и Нина с ужасом увидела слезу, поползшую по бледной щеке миссис Кларк.
– Мне очень жаль, простите, – проговорила Нина. – Я не хотела вас огорчать.
– Ну да, – ответила женщина. – С вами-то все в порядке. Вы не больны. У вас нет детей, которые вас любят. Вы просто не знаете, что это такое.
– Не знаю. Но должен быть способ лучше этого. Вы заслуживаете того, чтобы за вами был настоящий уход.
Нина буквально ощутила, как Эйнсли ощетинилась и напряглась за ее спиной.
Миссис Кларк вздохнула:
– Эйнсли всегда со всем справлялась, правда, Эйнсли? Ты ведь была рада этим заниматься? Убирать, и менять постель, и готовить обед… Не знаю, почему ты перестала… – Она огляделась вокруг, словно впервые заметив чудовищный беспорядок. – Я даже не знаю, когда все пошло так плохо…
Эйнсли протяжно вздохнула.
– Разве ты не заставляешь Бена ходить в школу? – спросила женщина. – Он должен учиться, Эйнсли. Ты ведь всегда так следила за этим…
– Ага, – откликнулась Эйнсли. – Но это… я только это и делала. Только это и должна была делать. Быть твоей рабыней! Навсегда быть привязанной… Мыть, чистить, скоблить… Я не хочу больше этим заниматься! Я хочу и другого тоже. – Она очень сердито посмотрела на Нину. – Я хочу вот у нее работать!
Слезы миссис Кларк теперь текли медленно, но без перерыва.
– Но мне казалось… ты всегда говорила, что ничего не имеешь против…
– Потому что я не хотела, чтобы меня отсюда забрали. Меня или Бенни. Но я думала… когда я была маленькой, я думала, что ты поправишься. Я не понимала, что ты всегда будешь вот такой. Всегда! Я этого не знала. И что мне придется всегда оставаться здесь.
Теперь уже они обе плакали, и миссис Кларк протянула руку. Эйнсли взяла ее и крепко сжала.
– Мы можем с этим справиться, – сказала женщина, глядя на Нину. – Ведь можем?
Нина огляделась:
– Ну, я думаю, что знаю, с чего мы начнем.
Нине не удалось убедить Бена остаться в доме с матерью и сестрой, он потащился следом за ней, испуганным голосом задавая бесконечные вопросы. Нина старалась успокоить его, как могла, но он затих лишь после того, как она позволила ему усесться в кабину фургона, что очень ему нравилось. А дальше – лучше, Бен увидел нескольких школьных приятелей, и Нина разрешила ему нажать клаксон, и все ребята повернулись и энергично замахали руками. Нина улыбнулась, видя, как быстро меняется настроение у восьмилетки.
На ферме Нина вышла из фургона и поспешила в свой амбар, чтобы собрать все средства для уборки, какие она покупала ради фургона, а заодно прихватила большие черные пластиковые мешки для мусора. Когда она укладывала все это в фургон, через двор фермы прошагал Леннокс, следом за которым бежал вприпрыжку Парсли. Леннокс остановился, увидев Нину, слегка порозовел и откашлялся.
– Привет, – заговорил он, подходя ближе. – Это все зачем? Ты что, кого-то переехала, а теперь пытаешься избавиться от следов?
Нина тоже вспыхнула и приказала себе не смотреть на длинные, сильные пальцы Леннокса. И не думать о них, и не пытаться вообразить, что́ они умеют делать. Нет! Она не должна. А еще нельзя думать о его синих глазах, хотя они и смотрят на нее в упор…
– Нет, – коротко ответила она.
Что-то объяснять ей не хотелось.
– А, это Бен Кларк? – спросил Леннокс, кивнув в сторону кабины. – Привет, Бен, как мама? Все так же?
Он на минуту исчез в большом доме и появился снова с большой миской яиц.
– Хочешь взять это для нее?
– Ты знаешь о его маме? – внезапно разъярившись, спросила Нина.
– Что, о миссис Кларк? Я слышал, она немного нездорова, но вроде там ничего серьезного.
– Это очень даже серьезно! Она прикована к постели! – сообщила Нина. – А Эйнсли и Бен скрывают это уже много месяцев… если не лет. Эйнсли превратилась в сиделку! Ты что, не знал?
Леннокс уставился на нее.
– Я стараюсь не совать нос в чужие дела, – ответил он. – И надеюсь, люди не станут соваться в мои.
– Хмм… – промычала Нина.
– А ты стала благотворителем?
– Ну, поскольку ты, похоже, ничего делать не собираешься, приходится мне.
Леннокс неожиданно громко фыркнул и ушел. Нина проводила его взглядом, ей хотелось швырнуть чем-нибудь ему в спину. Она совершенно не понимала, какого черта она начинает злиться, стоит ей увидеть его.
Эйнсли продолжала уныло жаловаться, даже когда Нина достала вторую сумку и выложила бананы, чай, мороженое и большую бутылку газировки «Ирн-бру».
– Чем тяжелее работаешь, тем больше наград получаешь, – с улыбкой сказала Нина.
– Мне не четыре года!
– Знаю, – кивнула Нина. – Но я прибавлю тебе жалованье за это.
Эйнсли тут же слегка оживилась, они обе закатали рукава и принялись за дело.
Эйнсли подняла мать с постели, а Нина сняла простыни и побросала все, что смогла, в стиральную машину. Немалая часть одежды заплесневела, и Нина выбросила все, что уже нельзя было спасти, оставшееся порвала на тряпки. Найдет она им как-нибудь новые вещи.
Когда часть мусора была вынесена за дверь, дом уже стал выглядеть несравнимо лучше, и теперь они мыли, отскребали, наполняя мешок за мешком, – потом Нина собиралась отвезти все это на свалку. Маленький Бен, выглядевший грязнее обычного, помогал изо всех сил, и даже удалось убедить его сложить сломанные игрушки в коробку – после того, как Нина пообещала привезти ему новые. Нина не была уверена в том, что может позволить себе такое, но решила, что потом что-нибудь придумает. Бену велели пылесосить и мыть окна, и не важно, что на них оставались грязные полосы.
Потом Нина вместе с Эйнсли принялась распечатывать кипу скучных конвертов с бланками и официальными письмами, которые грудами лежали на кухонном столе.
– Ой, Эйнсли! – воскликнула Нина. – Нечего и удивляться тому, что ваши дела так плохи. Смотри! Они просят справки по куче вопросов и собираются лишить вас пособия.
Она показала одно из писем, в нем Дженни Кларк предлагалось пройти тест на профпригодность в центре оценки персонала.
– Они там что, чокнутые?! – изумилась Нина.
– Я не знала, что делать, – объяснила Эйнсли. – Я не могу отвезти ее туда, а еще ведь надо ехать на двух автобусах, в этот центр. Туда не добраться к десяти утра, даже если ты можешь ходить, а она ведь не может. Я не знала…
– Да какого черта социальные службы сами не заглянули к вам?! – недоумевала Нина. – Вы, ребята, как будто провалились в какую-то дыру. Вам ни до кого нет дела, а им нет дела до вас.
– Похоже на то, – проворчала Эйнсли.
– Но ведь это не так! Это не должно продолжаться!
Эйнсли покачала головой.
– Все изменится к лучшему, – пообещала Нина.
– Не надо… – Эйнсли вдруг отчаянно покраснела. – Я понимаю, ты нам уже помогла, и мы тебе благодарны и всякое такое. Но не говори никому в деревне. Я не хочу подачек. Мне не нужна одежда из благотворительной лавки и старая школьная форма.
– Понимаю, – кивнула Нина. – Ладно.
– Я не хочу милостыни! Пожалуйста!
– Ладно-ладно, – повторила Нина. – Посмотрим, что можно сделать. Но, Эйнсли, ты должна сдать экзамены. Ты такая умная девочка, ты можешь учиться. Если мы все здесь наладим, ты сможешь далеко пойти. И добиться для своей мамы хороших условий.
– Без меня?
Нине пришлось признать, что именно об этом она и подумала.
– Впрочем, – сказала она, – пусть все идет как идет.
– Тебе легко говорить! Ты просто появилась здесь ниоткуда. И наверное, снова исчезнешь.
На это у Нины ответа не нашлось.
Работники срочной социальной службы оказались потрясающими, они мгновенно примчались, тут же оценили ситуацию и с удовольствием поздравили Эйнсли с тем, что она великолепно справлялась с работой сиделки, – они то и дело повторяли это, – а еще они, как по волшебству, преподнесли Бену большую коробку «Лего». Он уселся на кровати рядом с матерью и принялся радостно собирать детали – с такой ловкостью и сосредоточенностью, какой Нина от него не ожидала.
Нина не столкнулась с Ленноксом, когда, совершенно измотанная, грязная с головы до ног, но радостная, вернулась домой. Да, теперь она заслужила горячую ванну. И Нина решила, что вообще не станет думать о Ленноксе. Этот человек настолько погружен в собственные проблемы, что ничего вокруг не замечает.
Глава 27
Лето продолжалось. Случались темные ветреные дни, и тучи почти лежали на крыше фургона, а дождь лил без передышки, заставляя траву на лугах сгибаться под своим весом. Но точно так же приходили и сияющие, безоблачные деньки, солнце заливало все золотым светом, а ветер становился легким и теплым, крошечные облака скользили по небу, везде скакали кролики, над полями поднимался густой аромат сена, и весь мир казался свежим и отмытым до блеска. Но что было куда важнее для Нины, так это то, что ни в один из дней она не могла придумать, как можно жить где-то еще.