Неожиданное заявление, поскольку я не предполагала, что Рич сообщит неизвестные мне сведения, особенно после того как я, по сути, допросила его как подозреваемого.
– Мои друзья из полиции, те, кто назвал его имя, также рассказали, почему Карл провел так много времени в тюрьме. И причина как раз из тех, что пришла бы на ум при виде парня, пытавшегося вломиться в твой магазин, Фиби. Кража. Крупная кража. Мошенничество. Куча поддельных чеков. Он не был хорошим парнем. И хотя я не думаю, что он заслуживал смерти, все же считаю, что ты придаешь этому всему слишком много значения. Плохие люди связываются с другими плохими людьми, и в результате происходят неприятные вещи. Я понимаю, тебе хочется усмотреть в этом грандиозный план, который как-то связан с Юдорой, но, по-моему, тут дело в обычной безнравственности грабителя.
Я уже намеревалась спросить Рича о Джордже Буллоке и поведать о том, что узнала о тетушке сегодня вечером, но после его маленькой речи меня переполняла уверенность, что мой друг детства может решить, будто я просто пытаюсь еще сильнее вмешаться в расследование.
– Будь это твой магазин, ты бы тоже об этом подумал, – тихо возразила я.
Рич протянул руку через сиденье и взял мою ладонь, чем удивил меня.
– Извини. Наверное, мои слова прозвучали более резко, чем я того хотел. Я лишь пытаюсь сказать, что такие парни, как Карл, путаются с плохой компанией, и, скорее всего, он, как бы банально это ни звучало, доверился не тому человеку. По-моему, это просто неудачное ограбление.
– Тогда почему они строили планы того, чтобы вломиться в мой дом? – спросила я, не в силах оставить эту часть разговора без внимания.
– Ты сказала, что один из собеседников – Дейрдре, так?
– Почти полностью уверена.
– Скрепя сердце стоит признать, что, возможно, это вообще не имеет никакого отношения к убийству. Судя по всему, у твоей тети имелось то, что, по мнению Дейрдре, принадлежало ей, и она не отступит, пока не получит это обратно. Ты упомянула, что рассказала обо всем детективу Мартин?
– Да.
– Тогда ты поступила правильно. Фиби, знаю, ты хочешь услышать совершенно другое, потому что желаешь помочь в раскрытии дела, но позволь детективу Мартин выполнять свою работу. Дейрдре Миллер – та еще заноза в заднице, но она не убийца.
По крайней мере, в этом вопросе наши мнения сошлись.
Проблема заключалась в том, что это исключало из списка подозреваемых только одного человека в городе.
Я надеялась, что разговор с Ричем успокоит меня относительно беседы за магазином, но, как и в случае с Хани, у меня появилось еще больше вопросов.
36
Ночью мне едва удалось заснуть. Каждый раз, когда начинала дремать, мне снилось, что я вновь оказалась в паутине, только на этот раз у паука было лицо Дейрдре, и, когда я старалась освободиться, она использовала одну из своих длинных лапок, чтобы вырвать у меня документы. Все это время голос Рича на заднем плане повторял, чтобы я не беспокоилась.
Проснувшись в третий раз, с испариной на коже и учащенным дыханием, я решила, что больше нет смысла пытаться заснуть. Было три часа ночи, а будильник я поставила на шесть. Идти на раннюю пробежку точно не собиралась, особенно после того, что случилось в прошлый раз.
Не в силах справиться с тягучим ощущением после сна, я включила почти все светильники в доме, чем, конечно же, возвестила Боба о том, что пора завтракать. Он энергично начал шаркаться о мои ноги, когда я вошла на кухню и нажала на кофеварку.
– Нет, еще слишком рано. Если покормлю тебя сейчас, то к моему возвращению с работы ты будешь голодным. – Или, во всяком случае, голодным в понятии Боба.
Он опустил свою внушительную мохнатую попу рядом с миской и моргнул, глядя на меня огромными желто-зелеными глазами, преувеличенно зевая.
– Нет, еще нет. Тебе нужно подождать хотя бы пару часов.
Кот прищурился, затем развернулся и вышел из комнаты, словно от меня ему больше нет пользы, если не собираюсь его кормить, и как я посмела пробудить его от прекрасного сна под надуманным предлогом.
– Ну, тогда прости меня, – проворчала я.
Фиби, ты ведешь беседу со своим котом.
Конечно, может, это не очень хороший знак, но лучше разговаривать с котом, чем с самой собой. Наверное. Не так ли?
Сварив кофе, я налила полную кружку и вернулась в гостиную, влекомая неведомой силой притяжения к полке с фотоальбомами. Не помню, чтобы видела их в детстве, но, возможно, тогда я просто не интересовалась, как жила тетя до меня, чем занималась в городе, когда меня здесь еще не было.
У нас с Юдорой сложились замечательные отношения, она стала мне второй мамой, но я начинала осознавать, что в истории ее жизни имелись целые главы, о которых я совершенно ничего не слышала.
Пролистав последний альбом, я принялась за более ранние: достала с надписью «2001 год» и открыла его. В нем нашлись различные вариации тех же ежегодных традиций, которые я встречала в других альбомах, и ничего, что могло показаться неуместным или загадочным.
И тут я обнаружила фотографию Лео и Рича на крыльце Лейн Энд Хауса. Она напоминала ту, что сделали в 2000 году, на которой изображены мы трое, но на этот раз на кадре только они, оба подростки, неловко гримасничающие перед камерой.
Странно, что они продолжали проводить здесь время без меня.
Хотя, может, и нет. В конце концов, ребята жили в городе и хорошо знали Юдору. Вероятно, в этом не было ничего необычного. Она создавала иллюзию присмотра, позволяя детям в основном действовать по своей воле. Если ты возвращался домой до ужина и не причинял серьезного вреда себе или чужому имуществу, то Юдора считала любое занятие законным.
Я вспомнила, как однажды летом мы построили причудливый форт в лесу за участком Юдоры. У него были добротные стены и крыша, и мы проводили там все свободное время, придумывая истории и разыгрывая сценки, которые, возможно, были для нас немного ребяческими, но в тот момент мы еще оставались преданны своему детству.
Меня заинтересовало, сохранился ли форт. Скорее всего, он уже не в лучшем состоянии, но мы вложили в него столько сил, и он простоял так много лет. Я бы удивилась, если бы Юдора его снесла. Тетя любила хранить вещи, которые вызывали эмоциональный отклик, даже спустя годы после того, как те утратили свое назначение.
Отчасти мне хотелось надеть сапоги и проверить прямо сейчас, но более логичная сторона моей личности напомнила, насколько безумно было бы бродить по темному лесу в поисках форта, которого, возможно, там вовсе и нет.
По какой-то причине казалось, что, найдя его, я смогу разузнать, почему Лео и Рич вели себя так подозрительно с тех пор, как я вернулась. Конечно, внешне Рич оставался безупречным джентльменом, но и пальто, и его самостоятельное расследование убийства вызывали у меня массу вопросов, тем более что он, похоже, твердо был настроен не позволить мне углубиться в это дело. Бесспорно, Рич – частный детектив и бывший полицейский, но ему следовало понимать: тот факт, что он вмешивается в раскрытие убийства, произошедшего у него на заднем дворе, выглядит несколько странно.
Не то чтобы я тоже не совала нос куда не следует…
Когда-то эти парни были моими друзьями, но за последние двадцать лет многое изменилось. Судьба повела нас разными дорогами, мы повзрослели, обзавелись своими проблемами и собственной историей жизни. Эти мужчины – уже не те мальчишки, которых я знала в юности. Да и я, разумеется, уже не та.
Я поставила фотоальбом обратно на полку и взяла другой. В этом хранились снимки из поездки Юдоры в Дарджилинг: она позировала на фоне прекрасных горных пейзажей, где туман прилипал к зеленым холмам, словно дымчатая шаль. Могучие Гималайские горы выглядели маленькими и невзрачными на этом фоне, но я знала, что позже в альбоме мне встретятся фотографии ее похода в базовый лагерь Эвереста.
Но прежде я нашла снимки женщин, собирающих ранние типсы[19] знаменитого чая «Дарджилинг». Рядом с крупным планом тетя написала примечание: «Первый сбор». Я вспомнила, что после поездки она хотела рассказать мне о том, как много нового узнала о сборе типсов в разные времена года и о том, как это влияет на вкус получаемого чая, но теперь, спустя годы, у меня не получалось ничего воспроизвести из ее мудрости.
Я продолжала листать, наслаждаясь фотографиями Юдоры, где она в ненастную погоду куталась в одежду. Ее щеки порозовели, а торчащие из-под шапочки волосы тронул иней, но за спиной у нее открывались самые невероятные горные пейзажи, которые только можно себе представить.
Люди дразнили тетю за то, что она дошла только до базового лагеря, а не поднялась на вершину, но она напоминала им, что некоторые мечты кажутся несущественными по сравнению с другими, однако столь же значимы. Ей претило рисковать жизнью или платить десятки тысяч долларов только для того, чтобы сказать, что она что-то сделала.
Для Юдоры настоящим путешествием стала поездка в Дарджилинг, где ей удалось получить дельные советы о чае и его выращивании. Эверест располагался неподалеку, поэтому она решила посмотреть на одно из чудес света, пока находилась там.
Этот способ познания мира был очень в духе Юдоры: чай всегда на первом месте.
Простое перелистывание страниц принесло мне неожиданное умиротворение. На какое-то время, пусть и короткое, мне почудилось, будто Юдора все еще здесь, и ничего из того, что я сейчас переживаю, на самом деле не происходит. Она могла войти в любую минуту, крепко обнять меня и пообещать, что позаботится обо всем, поскольку именно так и поступала тетушка.
Она обо всем заботилась.
Я почти разочаровалась, когда Хани заявила, что мои ощущения – не более чем просто воспоминания, а не реальный призрак Юдоры. Во мне теплилась надежда, что если кто и будет мистически обитать в этом доме, то это моя тетя.
В альбоме замелькали летние месяцы, и снова, к моему удивлению, в нем появилась фотография Лео и Рича на крыльце. Они уже стали крупнее и на этот раз не сидели на ступеньках. Лео неловко прислонился к одной из балясин крыльца, а Рич перекинул длинные ноги через перила. Они оба пытались изобразить из себя крутых, но еще не настолько привыкли к своим подростковым телам, чтобы не выглядеть при этом немного глупо.