– Она не сказала о причине? – Я видела, что он очень осторожно подбирал слова, потому что был юристом и старался освободить себя и свою фирму от любых правонарушений. Поскольку Оуэн пытался убить меня всего несколько дней назад, чтобы завладеть документами, я знала, что Эрик и фирма готовились снять с себя всякую ответственность в случае моей скоропостижной смерти.
– На самом деле она оставила вам еще одно письмо. – Он толкнул мне через стол тонкий конверт, на лицевой стороне которого знакомым почерком Юдоры было выведено мое имя.
Я вскрыла его, а Эрик сделал вид, что занят другими документами, пока я читала.
Фиби!
Дорогая, надеюсь, ты простишь мне некоторую скрытность, но я даю слово, что руководствовалась твоими интересами. Понимаешь ли, я видела, как из-за денег даже лучшие люди совершали глупейшие поступки, и, не рассказав тебе о недвижимости сразу, я полагала, что у тебя будет достаточно времени, дабы освоиться в городе и полюбить Рейвен Крик столь же сильно, как любила его я. Как ты сама любила его в детстве.
Надеюсь, ты понимаешь, что я выкупила эту недвижимость не ради денег. Джордж умирал, когда продавал ее мне, и мы оба знали, что после его кончины имущество перейдет тому, кто предложит наибольшую цену. Он любил своего сына, но знал, что лучший способ позаботиться о Карле – держать недвижимость подальше от него, чтобы тот не мог избавиться от нее в любой момент. Инвесторы уже давно крутились вокруг, надеясь разместить на Мейн-стрит магазины и модные сетевые торговые точки. Мы с Джорджем понимали, что в таком случае настанет конец всему, что делало наш город особенным. Один магазинчик за другим будут вынуждены закрыться.
В Джордже таилось многое от романтика и мечтателя, но он никогда не был заядлым бизнесменом. Он мог бы продать здания по меньшей мере в десять раз дороже, чем за них заплатила я, но не стал так поступать. Вместо этого он оговорил условия продажи, чтобы доходы продолжали приносить пользу городу.
Именно по этой причине я с помощью Эрика и создала «Маунтин-Вью». Очень надеюсь, что ты не станешь сердиться на меня за скрытность, но мне нужно было, чтобы ты сначала узнала город и поняла, почему так важно, чтобы мы действовали именно подобным образом.
«Маунтин-Вью» финансируется за счет арендной платы за недвижимость, которую мы не повышали с тех пор, как я приобрела здания. Часть денег используется для ремонта и содержания помещений, а остальные переводятся на счет с высокими процентами, и мы пускаем их на нужды города. Немногие знают, откуда берутся средства: Эрик, мэр, а теперь и ты. Во мне теплится надежда, что ты продолжишь ту деятельность, что я вела все эти годы, однако теперь счет принадлежит тебе, и я верю, что ты поступишь правильно.
Я уставилась на письмо, поразившись тому, что оно поведало: на бумаге я оказалась миллионером, став единоличным владельцем инвестиционного счета и значительного участка недвижимости в престижном районе. К тому же теоретически я могла продать все это и больше никогда не работать.
Затем мне вспомнился Лео и то, что он рассказывал мне о комитетах Юдоры вместе со всей той работой, которую она из года в год проделывала для благоустройства города.
Я сложила письмо и засунула его обратно в конверт, затем положила послание Юдоры в более толстый конверт с документами, подтверждающими право собственности.
– Если не возражаете, мистер Гарлэнд, я бы попросила сохранить их для меня в надежном месте. – Отодвинув стул, я встала, суставы все еще болели, а небольшая повязка на лбу скрывала самую заметную из моих ран. – И, если вы не против, я бы хотела, чтобы все функционировало в прежнем режиме.
Возможно, он ожидал, что я скажу нечто иное, потому что на мгновение выглядел удивленным, а затем широко улыбнулся.
– Вы же знаете, что она бы вами гордилась?
Я улыбнулась в ответ.
– Очень на это надеюсь.
Воздух на улице оказался неожиданно теплым для середины октября. Владельцы магазинов принялись украшать свои витрины к предстоящему мероприятию «Сладость или гадость», организованному Торговой палатой. Чтобы обезопасить детей и облегчить жизнь родителям, все предприятия, расположенные на центральных улицах, прониклись духом Хеллоуина и раздавали детям конфеты.
Конечно, мне тоже предстояло украсить особняк. В подвале у Юдоры хранилось столько тематических вещей, что я не смогла бы использовать их все в «Кабинете графа». В частности, гигантский паук занял почетное место над входной дверью дома. Недавно я заприметила его в подвале, и мне пришло в голову, что мои «паучьи» сны могли быть связаны скорее с декором, чем с реальными убийцами. Теперь я рассчитывала, что паук останется украшением, а не главным действующим лицом моих сновидений.
Меня переполняли надежды, что я сумею оправдать ожидания, которые Юдора возлагала на декорации. Ведь после ее кончины именно мне полагалось поддерживать имидж самого колдовского дома в городе.
Несмотря на арест Оуэна, я все равно решила вернуться в магазин по главным дорогам. Я брала выходной и ездила в Барнсвилл в клинику, чтобы получить одобрение врача касаемо моей заживающей раны на руке. Сегодня мой первый рабочий день после пятничной стычки, но, если бы решение зависело от Имоджен, она бы предпочла, чтобы я отдохнула больше двух дней. К несчастью для нее, я не могла бездельничать дома, мне нужно было чем-то себя занять.
Я решила парковаться со стороны Мейн-стрит, поскольку чувствовала себя неуютно, находясь в переулке в одиночестве.
К нашему с детективом Мартин всеобщему великому разочарованию, Оуэна арестовали до того, как в мой дом вломились, так что, если Дейрдре и планировала пробраться в особняк тем вечером, нам не выдалось возможности поймать ее с поличным. Она также категорически отрицала, что знала о заговоре Оуэна или о том, что он убил Карла.
Отчасти я верила ее словам, но понимала, что Дейрдре причастна к этому больше, чем утверждает.
К сожалению, потому как Оуэн не сказал полиции ничего, что сумело бы ее выдать, Дейрдре Миллер и дальше могла спокойно досаждать обывателям Рейвен Крик.
Я направилась ко входу в «Кабинет графа» и увидела знакомую фигуру, прислонившуюся к моей машине, со скрещенными на груди руками.
– И давно ты тут ждешь? – спросила я. – Потому что поза выглядит очень круто, но если стоишь тут уже целый час, ожидая меня, то эта крутость немного блекнет.
Рич ухмыльнулся.
– Я как раз заходил и спрашивал о тебе. Подумал, раз твоя машина все еще здесь, то ты не могла уйти далеко. Похоже, я оказался прав.
Он был одет в то же пальто цвета хаки, отчего мое сердце неприятно ускорило ритм. Я знала, что он не имеет никакого отношения к убийству, и все из рассказа Оуэна о плане подтверждало, что Рич к этому совершенно непричастен.
Однако пальто все равно меня беспокоило.
– Я собираюсь задать тебе странный вопрос, – предупредила я.
– Обожаю странные вопросы.
– Это ты преследовал меня, когда я была на утренней пробежке на прошлой неделе? В этом пальто? – Я кивнула на его одежду.
Выражение его лица превратилось из веселого в серьезное так быстро, что я получила ответ еще до того, как Рич открыл рот.
– Я бы не сказал, что преследовал, но да, это был я.
Когда он не предложил никаких оправданий, я просто так и смотрела на него, надеясь, что мое лицо не выдаст никаких эмоций. Я отказывалась сдаваться первой, хотя у меня имелась тысяча сопутствующих вопросов, на которые не терпелось получить ответы. В первую очередь: зачем?
Рич оттолкнулся от машины и подошел ко мне. Была хорошая погода, но все же осень уже вступила в свои права, поэтому от близости его тела мне сразу стало теплее. Я сделала шаг назад.
– Я выполнял работу, – наконец произнес Рич.
– И эта работа подразумевала преследование?
Он покачал головой.
– Нет, но я должен присматривать за тобой. Когда ты заметила меня тем утром, я был уверен, что ты меня узнала, и побежал за тобой, дабы объясниться, однако ты оказалась слишком быстрой. Моя работа заключалась в том, чтобы убедиться, что ты в безопасности. По крайней мере, пока во всем не разберешься.
Я уставилась на него, и мой рот вдруг совсем не изящно приоткрылся.
– О чем ты?
– О работе. Может, не столько о работе, сколько об услуге, но я отнесся к ней очень серьезно. Твоя тетя пришла ко мне за несколько недель до своей кончины и сказала, что, когда ты приедешь сюда, еще не будешь понимать, кем являешься, и она хотела, чтобы я позаботился о твоей безопасности. Юдора попросила приглядывать за тобой, потому что сама не могла.
Я нахмурилась.
– И кем же я, собственно, являюсь?
Рич заправил прядь волос мне за ухо и улыбнулся.
– Ну, это просто, Фиби Винчестер. Ты – новая ведьма с Мейн-стрит, верно?
Рецепты
2 ст. л. шоколадно-ореховой пасты (например, «Нутеллы»)
2 порции горячего эспрессо
1 чашка горячего молока (или заменителя молока, по вашему выбору)
1–2 капли орехового сиропа (по желанию)
Добавьте шоколадно-ореховую пасту в кружку и залейте ее горячим эспрессо. Чем горячее эспрессо, тем лучше, поскольку он используется для растворения пасты. С помощью небольшого венчика или ложки смешайте эспрессо и пасту, затем добавьте 1–2 капли орехового сиропа (по желанию). Эми предпочитает добавлять сироп, чтобы сохранить ореховый вкус и не переборщить с шоколадным. Затем влейте горячее молоко и подавайте!
Одна порция латте.
2 стакана муки
2 ст. л. измельченных листьев чая[23]
½ ч. л. соли
¾ стакана сахара
1 ч. л. ванильного экстракта (Юдора бы рекомендовала измерять ваниль сердцем, а не ложкой)