— Это же Хуано, секретарь самого Пабло, — донеслись до меня чьи-то торопливые объяснения.
Эрнесто кивнул, позабыв обо мне, и, даже не кивнув на прощание, ушел вслед за Хуано, оставив меня одну среди толпы недружелюбно настроенных магов.
Воспользовавшись тем, что часть провожает моего спутника взглядами, а часть бурно обсуждает происходящее, я стала осторожно пробираться к выходу. Я даже без шубки, в одних туфлях и открытом платье, доберусь домой. Хватит с меня этого кошмара! Кажется, я уже вполне отдала Эрнесто свой долг, а если ему понадобится что-то еще, то я любыми путями найду деньги, но больше в такую ситуацию попадать не собираюсь. Но, увы, оказывается, мои мучения только начинались.
— Постой, уборщица! — раздался за моей спиной знакомый голос.
Я вздрогнула и медленно повернулась. Камилла, ослепительно прекрасная в светло-розовом платье, с нитками драгоценного черного жемчуга на шее и в прическе, поманила меня пальцем. Рядом стояли ее подружки, молодые магички в роскошных платьях, и их лица не выражали ничего хорошего.
— Пойдем, — Камилла вцепилась в мою руку своими пальцами с длинными когтями, намеренно причиняя боль, и потащила меня куда-то.
Когда мы оказались за пределами бального зала в широком, пышно украшенного коридоре, магичка обернулась ко мне, и влепила такую затрещину, что у меня в голове зазвенело.
— Ах ты, дрянь! — рявкнула она, награждая меня пощечинами. — С моим Эрнесто в ванной милуешься! Я тебя убью, гадина!
— Я не… — лепетала я, бесполезно закрываясь руками. — Простите… Не надо… я все объясню…
— Новая мода на женщин, говоришь! — кричала Камилла, и вцепилась мне в волосы, ударив мою головой об стену.
Я потеряла сознание, а очнулась от того, что мне в лицо била струя воды из ниоткуда.
— Ты, Камилла, сама как плебейка, — осуждающе сказала стройная девица, в то время как остальные подружки Камиллы хихикали в кулачки, — ты же маг, что ты творишь!
Девица щелкнула пальцами, и вода прекратила течь.
— Ты же дерешься не с равной, — продолжала поучать она. — Зачем ты тратишь силы? Ведь можно сделать так… — она взмахнула рукой и меня подбросило в воздух. — Или так… — сильным ветром мое платье было практически мгновенно превращено в лохмотья.
— О, какая ты умная, Карменсита! — восхитилась Камилла. — Дай я поиграю с новой игрушкой!
Я зажмурила глаза и расслабилась, постаравшись отрешиться от происходящего. Мне казалось, что убивать они меня не будут, а уж физическую боль я как-нибудь вытерплю, тем более, что выпитое спиртное прекрасно действовало как анестетик. Будет еще хуже, если я буду сопротивляться, ведь даже кошке очень скоро надоедает играть с безвольной дохлой мышкой. Но зато… если я выживу, я постараюсь стать лучшим аптекарем города. Самым лучшим аптекарем округа. Я буду самой-самой лучшей. И когда-нибудь в мою аптеку зайдет эта Камилла, ведь маги всегда покупают себе шампуни, и крема, и лосьоны в лучших аптеках, не утруждая себя их самостоятельным приготовлением. Камилла, конечно, меня не узнает, купит что-нибудь, чтобы подчеркнуть свою красоту, а я…. Вот тогда-то и придет час расплаты, я еще не знаю, что я сделаю, но то, что она, как минимум, облысеет, это точно! Понимаю, что это по-детски, понимаю, что глупо, но как же еще я могу отомстить этой холодной и злобной кукле?
Арсенал магических трюков у моих неприятельниц был очень скуден. Меня то трепал ветер, то обливало ледяной водой, то невидимая рука толкала меня так, что я ударялась об стену.
Однако, эта забава очень быстро наскучила магичкам. Я лежала на ковре, устилающем коридор, свернувшись в калачик, униженная и жалкая, а красавицы-магички, в платьях, стоимость которой превышала несколько годовых доходов моей семьи, стояли надо мной, наслаждаясь своим превосходством. То ли им надоело, то ли у них закончились идеи, но даже в школе, в которой я когда-то училась, ненавистную особу травили и мучили гораздо дольше и изобретательнее.
— Девушки! — раздался мужской голос. — Вы что здесь столпились? Сейчас будет церемония избрания королевы бала.
Девицы заверещали и бросились в бальный зал. Одна Камилла задержалась, с ненавистью глядя на меня.
— Не могу понять, что Эрнесто в тебе нашел, — прошипела она. — Ты же страшная! Коротышка! Нос курносый! Фигура квадратная! Почему ты?
— Может быть, ему надоела ваша кукольная красота? — прохрипела я.
— Дрянь, — на напоследок она пнула меня ногой в живот и ушла.
А я собралась с силами, поднялась, и побрела в глубь дворца. Мне невероятно везло, и во время своих блужданий коридорами и лестницами я никого не встретила. Я брела, безуспешно толкая двери, в надежде на то, что хоть одна из них будет не заперта. Я решила дождаться окончания бала, когда маги разъедутся по своим Академиям, а величественное здание опустеет. Тогда у меня будет шанс попросить о помощи кого-нибудь из обслуживающего персонала. Но, чем дольше я шла, тем меньше надежды у меня оставалось. То ли я пошла в нежилое крыло, то ли маги решили ограничиться только несколькими комнатами, примыкающими к залу, но вокруг царила только тишина. Я была в мокром платье и с мокрыми волосами, поэтому уже очень скоро меня начало трясти от холода. Появившуюся было идею остаться пережидать ночь в коридоре, я отмела сразу. Так я дождусь воспаления легких! Нужно было искать теплое убежище, или хотя бы какое-то одеяло.
В тот момент, когда я уже была готова сдаться и оправляться назад, чтобы подвергаться унижениям и насмешкам, мне посчастливилось. Одна из массивных резных дверей оказалась не запертой, и я вошла в комнату.
Это когда-то была комната отдыха. Ее полы устилали пышные ковры, в углах стояли фонтаны, покрытые пылью, а в кадках — засохшие растения. Пахло затхлостью и запустением.
Как завороженная, забыв про боль и холод, бродила я по комнате, то прикасаясь к изящным кушеткам на кованых ножках, то рассматривая светильники, внутри которых спали маленькие ящерки. Не сложно было представить, как повинуясь магической воле, эти ящерки просыпаются, превращаясь в яркий сгусток алхимического пламени. Кажется, я где-то читала, что эти ящерки еще и танцевали в стеклянных колбах. Теперь таких не делают, а жаль.
Света от луны и фейерверков, который проникал через высокие стрельчатые окна вполне хватало, чтобы я могла полностью удовлетворить свое любопытство относительно интерьера, и, более того, я даже смогла пролистнуть одну из книжек, взятых на полке. Это оказался любовный роман с такими подробными иллюстрациями, что я даже покраснела. И сразу же ощутила, как замерзла.
В укромных уголках комнаты были небольшие альковчики с пыльными постелями, брошенными прямо на пол. Тщательно вытрусив пыль из нескольких пуховых одеял, я создала себе уютное и теплое гнездышко, в котором улеглась и постаралась расслабиться, немного поколебавшись перед сном: стоит ли просить о помощи Богиню Подкову, или — что вероятнее всего — Таракан, призываемый на мою голову Эрнесто, таки полностью завладел моей судьбой. Поэтому я ограничилась только просьбой о милосердии, которую я адресовала всем известным мне богам.
Вдруг что-то изменилось. Блаженный сон в пуховых одеялах был изгнан моим сердцем, которое в ужасе сжалось. Расслышав голоса, я постаралась не шевелиться и вообще ничем не выдать своего присутствия.
— Зачем ты притащил нас сюда, Пабло? — проскрипел старческий голос. — Не так уж я и молод, чтобы подниматься по лестницам.
Вокруг яркими огненными змейками вспыхивали светильники. Я поглубже закопалась в одеяла, горячо молясь. Если маги узнают, что я здесь, то убьют, это точно.
— Полноте, Сильвестро! Ты младше меня на полвека, а жалуешься, — добродушно ответил Пабло.
— Здесь так пахнет затхлостью, — пожаловался кто-то.
— Поэтому я и собрал вас здесь, друзья мои, — торжественно объявил Пабло. — Хуано, проверь помещение.
Какое-то время ничего не происходило, но вот передо мной завис ярко-желтый светлячок.
— Меня здесь нет, меня здесь нет, — еле шевеля губами, прошептала я.
Светлячок мигнул и полетел дальше.
— Старейшина Пабло, здесь нет никого, кроме нас, — я узнала голос Хуано.
У меня получилось? Но как?
— Прекрасно. Друзья мои, вы знаете, зачем мы здесь собрались?
— Чтобы обсудить поступок этого наглого щенка, Эрнесто, — проскрипел Сильвестро. — И определись меру его наказания.
Раздался согласный гомон.
— Я вовсе не осуждаю молодого Эрнесто, — добродушно сказал Пабло. — Я только что долго беседовал с ним, и Эрнесто Наглый мне очень понравился.
— Старейшина Пабло, ты сказал — наглый или наглый? — уточнил хриплый голос.
— Я сказал — Наглый, именно так.
— Наглый? — взорвался Сильвестро. — Ты дал этому наглому щенку прозвище?
— И оно ему подходит, не правда ли? — спокойно заметил Пабло.
— Ты простил ему этот вопиющий проступок — то, что он пришел на бал мало того, что с плебейкой, так еще и прислугой, и дал ему прозвище? Не слишком ли ты добр к нему? — возмутился еще кто-то.
— Полноте, Хосе. Причиной его поступка были веские обстоятельства. Он хотел поговорить со мной. И я доволен нашим разговором, мальчик истинный сын своего отца, Ампаро Умного.
— Ампаро Идиота, — буркнул Сильвестро. — Я буду настаивать на должном наказании для наглеца.
— Сильвестро, друг, ты до сих пор не простил Ампаро?
— Конечно, нет, Дарио. Этот кретин испортил мне жизнь.
— Его сын пошел по стопам отца, — заметил Пабло. — Он выступил с идеей о том, как спасти магический род. К сожалению, его мысли не отличаются новизной.
— Все то же — человеческие женщины?
— Увы, да.
— Ты открыл ему секретную информацию, Пабло?
— Конечно, мальчик должен знать, что опыты над женщинами уже проводились его отцом. И результаты, как вы знаете, оказались плачевными, — потомство магов и людей не жизнеспособно.
Я прижала руку ко рту, чтобы ненароком не вскрикнуть. То, о чем сейчас говорили маги, было ужасно. Мне удалось проникнуть в один из их секретов, который они не раскрывали даже большинству своих. Что же теперь будет?