– Да, внешнее кольцо в основном составляют служащие в ЧВК, все белые, американцы и европейцы. У нас примерно семьсот человек во внутреннем кольце около самолета. Еще около тысячи во внешнем, но там не наши, местные наемники. Близко к аэродрому их не подпускают, бояться, что они могут обстрелять самолет или не подчиниться приказам. Стрелять в посланников запрещено категорически.
– Кто командир?
– Некий Питер Вайтон, представился командором британского флота. Но выговор не английский, с акцентом. Точнее не скажу.
– Задача?
– Сейчас никакой. Никто не ждал нападения. Раньше требовалось принять пассажиров из самолета и сопроводить с охраной к побережью, для посадки на корабль. Но затем что-то пошло не так, как ожидалось, и приказано было ждать, организовав полную блокаду аэродрома.
– В целом ясно… Потом все обстоятельно расскажешь, – прервал его Алексей. – Одно не пойму, почему вы воюете против посланников? Вы же не можете не знать кто в самолете. Деньги очень нужны?
– Все по разному, – подумав немного, сказал Билл. – Я вообще в вас не верил до последней минуты, думал это все грандиозное шоу. А деньги мне нужны, без них никак. Я человек простой, мне много не надо, но у меня есть дети, им еще учиться. Хороший университет стоит дорого. Кроме того, я один бизнес себе присмотрел, но там, чтобы войти в дело, взнос нужен. Так чего от денег отказываться, когда они сами в руки идут? А другие… Некоторые в вас верят, но считают, что посланники должны служить не русским, а цивилизованному человечеству. Кому-то просто нет дела до высоких материй. Да и не предполагалось никакой войны. Первая группа думала взять вас сразу в самолете и вывезти к морю. Посадить на корабль и закончить операцию. Это уж потом, когда вы заупрямились, пришлось стягивать всех кого можно. Кстати, когда я закончу запись, не советую меня резать, – белозубо улыбнулся Билли. – Я пригожусь.
– Это еще почему? – удивился Алексей. – Кому ты тут нужен?
– Парни, я хочу в ваш бизнес, – серьезно сказал пленник. – Сами поймите, после того как я свое руководство сдам, мне назад дороги нет. А я ведь сдам… Теперь я убедился, что все без вранья. Не знаю, что там насчет кары, но посланники реально исцеляют. Билли не дурак и понимает, зачем вы здесь. Русские взяли бизнес с исцелениями под себя, организовав ему государственную "крышу". Наши решили эту золотую жилу у них отжать и устроили похищение посланников. А вы решили кинуть всех, не правда ли парни? И наших, и русского президента. И забрать все бабки себе. Собрались и пробились к посланникам, развернув ситуацию под себя. Теперь, если кто-то в мире захочет исцелиться, то должен обращаться лично к вам. Посланники в доле, само-собой, это я понимаю. Но тут такие деньги крутятся, что на всех хватит и даже для Билли немножко баксов останется. Дайте мне автомат, отработаю в охране, дело привычное. Не доверяете – поставьте на любую другую работу. Я человек полезный, вот увидите, а у вас каждая пара рук на счету. Кроме того я арабский знаю, да и наших смогу опознать и рассказать кто есть кто.
– Я не пойму: то ли он такой жадный, то ли такой хитрый, или то и другое вместе? – Развел руками Кузьмич. – Интересный тип.
– Разберемся. Сейчас пусть все, что знает, на камеру надиктовывает, а там посмотрим, – сказал Сергей. – Пойдем Илья. Нам еще твое обращение записывать.
– Слушай, посланник, – сказал, закончив настраивать аппаратуру, вологжанин. – Воля твоя, но ты действительно уверен, что хочешь позвать к нам на помощь любого человека из любой точки мира?
– Поясни, Серега, – заинтересовался парень. – Что-то не так?
– Да я сам не очень понимаю. Но что-то это меня поперек сердца цепануло. Но вот смотри: Алексей со своей группой пробивались к тебе на помощь, жизнью рисковали, потому, что вы лечили русских. Свои пришли на помощь своим, русские выручили русских. Это нормально. А завтра сюда явиться с оружием дивизия китайских добровольцев без погон, как в корейскую войну. Вы с Надей тоже будете их исцелять? А там и на китайцев работать начнете? Или еще на кого-нибудь? Решать вам, конечно, но некоторые мысли лучше сразу высказать. Чтобы разобраться.
– Ерунду говоришь, – сказала Надя. – Какая разница, кто по национальности придет нам на помощь, были бы люди хорошие.
– Нет, – твердо сказал Илья. – Вот сейчас ты Надя глупость сказала. – А ты прав Серега, меня занесло маленько. Кого попало приглашать не будем. Нужны свои. Я русский и на арабов или китайцев работать не буду.
– Почему это глупость? – поджала губы комсомолка.
– Потому что с этого обычно только начинают, – махнул рукой Илья. – Сначала тебе говорят: какая разница, какой человек национальности, был бы хороший. Если ты с этим согласишься, то тебе скажут: какая разница, чья это мать, была бы женщина хорошая. Какая разница, чей ребенок, был бы хороший. И наконец: какая разница, что за Родина, была бы страна хорошая. Причем, те, кто это говорят, всегда имеют в виду одно: возьми у своей матери, своего ребенка или своей Родины то, что им причитается, и отдай чужой матери, чужому ребенку или чужой родине. Манипуляция чистой воды. А хороший человек или не очень это как фломастеры, которые на вкус и цвет для всех разные. Нам свои нужны, родные, а не хорошие Надюха.
– Ты не прав. Илья, так рассуждать нельзя, – покачала головой Надя. – У нас в советском союзе…
– Я не знаю как там у вас в союзе, я там не был. А здесь я буду рассуждать так и только так. Надя, я не подтвержу ни одного твоего желания по исцелению пришедших нам на помощь чужих. Все.
– Ты уже подтвердил. У нас в отряде сербы, французы, немец. Их родственники исцелены, – наставала на своем комсомолка.
– Здесь они рядовые бойцы в русском отряде, воюющем за русские интересы, а не гордые представители своего народа. Не вижу проблемы.
– Брейк, посланники, – громко крикнул Сергей. – Охолонитесь, меня послушайте. Только поругаться нам еще тут не хватало. Всех подряд звать не будем. Просто скажем, что союзники нам не нужны и помощь от союзных подразделений мы не примем. Нужны только те, кто готов полностью и безоговорочно лично подчиниться посланникам и выполнять любые приказы назначенных ими командиров. Так пойдет? Думаю китайских или индийских отрядов при таком раскладе не будет.
– Пойдет, – согласился с ним Илья.
– Пусть так, – тряхнула челкой Надя. – Ругаться не будем. Но мы с тобой Илья на эту тему еще поговорим…
– Значит, с этим решили, – сказал Сергей. – И еще один вопрос. Мы теперь как-никак, а маленькая осажденная крепость. А любой крепости нужен флаг. Что поднимем? Российский флаг? Веселого Роджера?
– Я за красный флаг, – сразу сказала Надя. – Но что-то мне подсказывает, что Илья будет против.
– Ясен пень буду, – не стал отмалчиваться парень.
– Илья, если тебе так не нравиться Союз, то знай, что красное знамя, это не только советский флаг, но и мировой символ борьбы против несправедливости.
– Вот не надо этих заученных фраз Надя, – возразил Илья. – Я против не из-за советской символики, ее я готов потерпеть, если надо. Просто нам это не надо, понимаешь? Красное знамя – это сразу очень много и ни о чем одновременно. И в этом мире и в моем, красный флаг использовали разные люди и в разных целях. Символ поистрепался. Народ спросит: о чем это они, что сказать хотели, за что воюют? За левую идею? За Советский Союз? Нет, надо конкретнее.
– Может имперку? – заметил Сергей. – Или георгиевскую ленту?
– Нет. Это тоже не наше, неужели непонятно? Свое нужно.
– Илья, есть хорошее правило: критикуя – предлагай, – не сдержался спецназовец. – Тебе все не так, все символы плохи. Но символ-то нужен, люди должны знать под каким флагом и за что воюют, раз мы до этого докатились. Причем имей в виду, если этот символ не дадим мы, то пришедшие к нам на помощь придут под своими знаменами.
– Тогда пусть будет небесно-голубой косой крест на черном фоне, – выпалил Илья. – И нас отражает и символ не затертый. – Можно с белой окантовкой, чтобы голубой цвет на черном фоне смотрелся ярче.
– Голубой? На черном? – покачал головой Сергей. – Это к чему вообще?
– Почему это нас отражает? – поинтересовалась комсомолка.
– Все правильно, – начал горячо отстаивать свою идею парень. – Черный цвет это смерть, страдания, ночь. А небесно-голубой – цвет надежды и рассвета. Твой Надя цвет, цвет исцеления тоже. А еще черно-синий цвет, это сочетание силы и дисциплины.
– А косой крест почему? – не унималась посланница.
– Так наш же, русский Андреевский крест. И потом, Надя, это понятный символ восстания против произвола грубой силы, символ защиты своего дома и жизненного уклада. Новороссия, Конфедерация, Шотландия – полно исторических примеров, когда справедливо восставшие воевали под косым крестом.
– Пусть так, я спорить не буду, – Сергей достал из кармана рацию. – Сейчас отзвонюсь Лехе, спрошу, привезли ли с собой наши бойцы какой-нибудь материал или хотя бы краски. Водрузим над самолетом, пусть видят. И на заднем фоне при записи ролика можно флаг повесить.
– Раз вы все за, то и я возражать не стану, – сказала Надя. – Пусть будет черно-синий, раз Илья этого так хочет.
Пожалуй, впервые за время своего попадания в этот мир Илья был радостно поражен реакцией простых людей. Вчера небо над Москвой украсили надписи об исцеленных во время боя добровольцах и их родственниках. Затем они с Надей выступили и сказали, что помощь пришла, поэтому исцеления в России будут продолжаться, пока их маленькая крепость держится.
И народ радовался и гордился, Ёшкин же кот! Да, по центральному телевидению этой теме почти не уделили внимания, рассказав о "бое между неустановленными силами в районе задержания посланников". Да, крупные СМИ привычно отмолчались не получив команды сверху. Но их с Надей ролик все кто хотел, видел. И люди праздновали победу посланников как свою собственную. В интернете и просто на улице, собирались и поздравляли друг друга, как будто это была их общая радость. Даже незнакомые люди улыбались друг другу на улице и говорили: "а наши-то держаться. Помощь пришла".