44 ПСРЛ. Т. 38. С. 19. Автор Тверского летописца добавил эту фразу и в рассказ о зверствах руссов по время похода 941 года (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 48).
45 В литературе называется дата второго сражения — 15 сентября (см.: Продолжатель Феофана. С. 320, прим. 53 (коммент. Я. Н. Любарского); Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь… С. 71, 73; и др.). Однако в Хронике Продолжателя Феофана сообщается об отступлении руссов «в сентябре пятнадцатого индикта», без точного числа, где цифра «15», очевидно, относится к новому, 15-му индикту, начавшемуся в сентябре 941 года.
46Веселовский А. Н. Видение Василия Нового… С. 89. То же в «Повести временны́х лет».
47 В историографии получила широкое распространение гипотеза Н. Я. Полового, согласно которой Игорь с немногими людьми вернулся на Русь уже после первого неудачного сражения 11 июня, бросив (сознательно или по неведению) остальное войско (см.: Половой Н. Я. Русское народное предание и византийские источники о первом походе Игоря на греков // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 16. М.; Л., 1960. С. 105–111; Его же. К вопросу о первом походе Игоря… С. 85–104). Исследователь ссылается на то, что в русских источниках отразился лишь первый этап войны, но ничего не говорится о втором сражении: причина якобы в том, что русские летописцы (причем разных поколений) в своем повествовании о войне опирались на известное им народное предание, согласно которому война закончилась первым же сражением, а потому сознательно отбрасывали все имеющиеся в их распоряжении сведения о продолжении войны. Однако этот аргумент, на мой взгляд, не выдерживает критики. В самом деле, гипотетически постулируемый исследователем русский источник (народное предание) никак не проявляет себя ни в летописном, ни в каком-либо ином тексте русского происхождения, а сводится исключительно к некой «схеме», под влиянием которой русские книжники («из века в век») правили греческие хроники, что выглядит неправдоподобно. Отмечу также неверные трактовки исследователем собственно русских источников. Так, тезис о первичности рассказа о походе 941 года в «Летописце еллинском и римском» по сравнению с «Повестью временны́х лет» ныне признан ошибочным: как показали исследования русских хронографов, рассказ «Летописца» восходит к Хронике Георгия Амартола с использованием летописи из числа новгородско-софийских (типа Софийской первой); см.: Творогов О. В. Древнерусские хронографы. Л., 1975. С. 152–157; Летописец еллинский и римский. Т. 2: Комментарий и исследование О. В. Творогова. СПб., 2001. С. 113–114, 176–179. Что же касается указания Архангелогородского летописца (Устюжского свода) о возвращении руси «без успеха; потом же, перепустя [лето], на третья лето, приидоша в Киев» (ПСРЛ. Т. 37. С. 18, 57), то оно, вопреки мнению Н. Я. Полового, не имеет никакого отношения к реальным событиям похода 941 года: напомню, что речь в этом известии идет о походе не Игоря, но Олега, а сам поход датирован 6408 (900) годом; указанные же слова Архангелогородского летописца восходят к неверно понятой хронологической выкладке авторов Новгородской первой летописи младшего извода, согласно которой поход Олега (под 6430/922 годом) последовал на «третьее» лето после похода Игоря (под 6428/920 годом): «И възратишася русь в своя; том же лете препочиша и другое, на третьее идоша» (НПЛ. С. 108).
48Коковцов. С. 120.
49 См. выше, прим. 36.
50Лев Диакон. С. 57.
51 Эти слова читаются лишь в древнерусском переводе Жития св. Василия; в греческом оригинале их нет. См.: Вилинский С. Г. Житие св. Василия Нового… Ч. 2. С. 459; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 45.
52Лев Диакон. С. 75–76.
53 Так, по мнению ряда исследователей, в летописных статьях под 6449 (941) и 6452 (944) годами речь идет об одном и том же событии, разные источники о котором оказались соединенными позднейшим летописцем (в этих двух статьях наличествуют следы искусственного разрыва в повествовании). К перераспределению материала под двумя годами летописца могла побудить дата договора Игоря с греками. См., напр.: Шахматов А. А. Повесть временны́х лет и ее источники // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 4. Л., 1940. С. 72; Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 266–268.
54 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 45–46; ПСРЛ. Т. 2. Стб. 34–35. Здесь дата похода обозначена как 6452 (944) год. В Троицкой летописи второй поход на греков был датирован 6451 (943) годом (Троицкая летопись. С. 73), но здесь все даты княжения Игоря (в том числе и дата первого похода на греков) сдвинуты на один год, что было отмечено еще Н. М. Карамзиным (Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. С. 263, прим. 335). 943 год обозначен как год нового похода Игоря на греков и в «Летописце еллинском и римском» (Т. 1. С. 503–504; здесь это уже третий поход Игоря). Но эта дата («в лето 6451, месяца априля, индикта 1») имеет в виду второй поход на Византию венгров, рассказ о котором заимствован из Хроники Георгия Амартола, но ошибочно отнесен к руссам (Там же. Т. 2. С. 113–114, коммент. О. В. Творогова). Гипотеза Н. Я. Полового, согласно которой поход Игоря действительно имел место в 943 году (Половой Н. Я. О дате второго похода Игоря на греков и похода русских на Бердаа // Византийский временник. Т. 14. М., 1958. С. 138–147), не кажется достаточно аргументированной (ср., в частности: Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь… С. 76–77). Не подтверждает ее и фрагмент надписи 943 года, обнаруженной в Северной Добрудже (Румыния), близ станции Мирча-Вода, с упоминанием некоего «Димитрия жупана» (сохранившийся текст: «…гьрьцехъ… въ лето 6451 [п]ри Деимитре бе жупане»), которую в отечественной историографии обычно связывают с походом Игоря, — см.: Половой Н. Я. О дате второго похода… С. 141–142; Тихомиров М. Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969. С. 170; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества… С. 354–356 (автор реконструирует надпись следующим образом: «Дань възялъ князь Игорь на гьрьцехъ в лето 6451 при Деимитре бе жупане»). Однако в надписи 943 года нет никаких указаний на то, что она могла быть связана с русско-византийскими отношениями или тем более с походом Игоря (см. об этой и др. добруджанских надписях: Кирило-Методиевска енциклопедия. Т. 1. София, 1985. С. 601–604; ст. Ив. Добрева).
55 Определенно об этом сообщается в «Летописце еллинском и римском» (Т. 1. С. 504): «Поиде Игорь на грекы с многою силою… Патрикии же Феофан паракимумен ишед, клятвы мирьскыа створи с ними». Но и эта фраза вставлена в текст из рассказа Хроники Георгия Амартола о втором походе венгров на Византию (см. предыдущее прим.).
56Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.). М., 1998. С. 112, 122.
57 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 46–53; ПСРЛ. Т. 2. Стб. 35–42; ПСРЛ. Т. 38. С. 25–28. См. также критические издания текста договора 944 года: Памятники русского права. Вып. 1: Памятники права Киевского государства / сост. А. А. Зимин. М., 1952. С. 30–35. В отличие от договора 911 года, договор 944 года не содержит в себе точной даты. (Дата, приведенная во второй редакции «Истории» В. Н. Татищева, — «лета 6453-го, индикта 4-го, апреля 20-го, в третию седмицу по Пасхе» (Татищев. Т. 2. С. 43) — заведомо неверна, так как относит договор к апрелю 945 года, когда и император Роман и его сыновья уже давно были свергнуты с престола и насильно пострижены в монахи.) Примерное время заключения договора определяется следующим образом. Договор датирован 6453 (944/945) годом, причем с греческой стороны его заключали цари Роман, Константин и Стефан. Но император Роман I Лакапин был свергнут 16 декабря 944 года; следовательно, договор должен датироваться временем с 1 сентября (начало 6453 сентябрьского года) до 16 декабря 944 года, скорее всего сентябрем-октябрем, так как поздней осенью и в начале зимы плавание по Черному морю невозможно.
58 См.: Зутис Я. Русско-эстонские отношения в XI–XIV вв. // Историк-марксист. 1940. № 3. С. 40.
59 См.: Памятники русского права. Вып. 1. С. 30–31. Считаю эту реконструкцию перечня более точной, чем та, которую приводит в издании «Повести временны́х лет» Д. С. Лихачев (Повесть временны́х лет. 2-е изд. С. 23).
60Продолжатель Феофана. С. 180.
61 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 31–32, 32–37; ПСРЛ. Т. 2. Стб. 22–23, 23–28.
62Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь… С. 114 (о местонахождении квартала Св. Маманта см.: Там же. С. 106, прим. 3).
63Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь… С. 79–80, 144–145.
64 Сомнения на этот счет (см.: Васильев М. А. Степень достоверности известия «Повести временны́х лет» о процедуре ратификации русско-византийского договора 944 г. в Киеве // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998. М., 2000. С. 64–70) не кажутся мне вполне обоснованными.
65 Арабский историк и географ ал-Масуди в 956 году писал, что «в настоящее время» руссы, наряду с армянами, болгарами и печенегами, «вошли в общность (или сообщество. — А. К.) ар-Рум», то есть стали полноправными союзниками Византийской империи (Бейлис В. М. Ал-Мас’уди о русско-византийских отношениях в 50-х гг. X в. // Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 21–31). Эти слова приведены во втором сочинении ал-Масуди — «Книге предупреждения и пересмотра», написанной в год его смерти, то есть в 956 году. В. М. Бейлис обращает внимание на различия в оценке русско-византийских отношений в первом и втором сочинениях Масуди, делая вывод, что какие-то принципиальные изменения произошли в 50-е годы X века, то есть при княгине Ольге. Но если исходить из общепринятой даты составления первой книги ал-Масуди — «Промывальни золота и рудники самоцветов» — 332 г. х., то есть 943/944 год, по август 944 года включительно (В. М. Бейлис почему-то называет 947 год), то логичнее предположить, что сообщение ал-Масуди отражает ситуацию, сложившуюся после заключения русско-византийского договора 944 года.