Княгиня Ольга — страница 73 из 99

66 Русский перевод рассказа Ибн Мискавейха о походе руссов (но с существенным пропуском): Якубовский А. Ю. Ибн-Мискавейх о походе руссов в Бердаа в 332 г. = 943/4 г. // Византийский временник. Т. 24. Л., 1926. С. 64–69; английский перевод: The concluding portion of the «Experiences of the Nations» by Miskawaihi // The Eclipse of the Abbasid Caliphate / ed. by H. F. Amedroz, transl. by D. S. Margoliouth. Oxford, 1921. P. 75. Сведения Ибн Мискавейха повторяет Ибн ал-Асир (перевод: Бартольд В. В. Арабские известия о руссах // Бартольд В. В. Сочинения. Т. 2. Ч. 1. М., 1963. С. 844–845; 1-е изд.: Советское востоковедение. Т. 1. 1940. С. 33–34). См. также сводку большинства источников о походе на Бердаа (за исключением Ибн Мискавейха и ал-Макдиси): Дорн Б. А. Каспий: О походах древних русских в Табаристан, с дополнительными сведениями о других набегах их на побережье Каспийского моря. СПб., 1875 (здесь значимы сведения Низами, Йакута ар-Руми, Абу-л-Фиды, Бар Гебрея, Мовсеса Каганкатваци и др.).

Полагают, что этот же поход упомянул и автор хазарского письма (см. выше, прим. 5, 23), сообщивший о том, что «царь Х-л-гу» после поражения от греков «пошел морем в Ф-р-с (Персию?), и пал там он сам и войско его». Однако походы руссов на Каспий имели место после русско-византийских войн и в 912–914, и в 944–945 годах, и какое из них имеет в виду автор документа, неясно.

67 Об этом сообщает современник событий арабский хронист ал-Макдиси (Бейлис В. М. Народы Восточной Европы в кратком описании Мутаххара ал-Макдиси (X век) // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Т. 2. М., 1969. С. 309). Другой современник событий, армянский историк Моисей (Мовсес) Каганкатваци, сообщает о полугодовом владении руссами Бердаа.

68 Относительно точную датировку пребывания руссов в Бердаа можно установить, исходя из показаний Ибн Мискавейха (и следующего за ним Ибн ал-Асира). После продолжительных военных действий правитель Аррана Марзбан Ибн Мухаммед вынужден был уйти на юг для борьбы с хамданитами. Однако вскоре предводителю хамданитов пришло письмо от эмира Мосула Насира ад-Даулы с известием о смерти вождя турок Тузуна (годом ранее захватившего Багдад) и повелением немедленно идти на соединение с ним для последующего похода на Багдад. Смерть Тузуна точно датируется мухарремом 334 г. х., то есть августом-сентябрем 945 года, однако Марзбан, возможно, не сразу узнал о ней. (Показательно, что в рассказе о его пребывании на юге упоминается необычное природное явление — выпадение снега.) Затем Марзбан смог вернуться к Бердаа; руссы же покинули город до его возвращения (см.: Бартольд В. В. Арабские известия о руссах. С. 847). Это делает бессмысленной попытку Н. Я. Полового (см.: Половой Н. Я.О дате второго похода…; Его же. О маршруте похода русских на Бердаа и русско-хазарских отношениях в 943 г. // Византийский временник. Т. 20. М., 1961. С. 90–105) датировать поход на Бердаа 943 годом.

69 См. об этом: Половой Н. Я. О маршруте похода русских… С. 93. Писавший во второй половине XII века персидский поэт Низами Гянджеви, в поэме которого «Искандер-наме», как полагают, также отразились воспоминания о походе руссов на Бердаа, прямо называет в числе союзников руссов хазар, а также алан и буртасов (?) (Низами Гянджеви. Искендер-намэ / пер. К. Липскерова. Т. 1. Баку, 1953. С. 363; ср.: Дорн Б. А. Каспий. С. 501).

70Моисей Каганкатваци. История агван / пер. К. Патканьяна (Патканова). СПб., 1861. С. 275–276. Не исключено, что слухи об этом отравлении руссов дошли и до греческого автора Жития св. Василия Нового, сообщившего, что руссы, нападавшие на Константинополь в 941 году, «перемерли по дороге от страшного расслабления желудка» (см. выше).

71Коковцов. С. 83–84 (краткая редакция письма царя Иосифа Хасдаю Ибн Шапруту), 102 (пространная редакция).

72 См.: Половой Н. Я. О маршруте похода русских… С. 103–105; Артамонов М. И. Воевода Свенельд // Культура Древней Руси. М., 1966; и др. Впервые эту гипотезу выдвинул еще в 1896 году М. Тебеньков (Тебеньков М. Древнейшие сношения Руси с Прикаспийскими странами и поэма «Искандер-Наме» Низами как источник для характеристики этих сношений. Тифлис, 1896. С. 67: автор ссылался на кажущееся весьма сомнительным сходство в именах мифического предводителя руссов в поэме Низами — Кинтала — и Свенельда).

Глава третья. Древлянская месть

1 Очень похоже в «Повести временны́х лет» описывается последний год жизни князя Олега, предшественника Игоря (Олег «живяше… мир имея ко всем странам, княжа в Киеве. И приспе осень…»: ПСРЛ. Т. 38. С. 22; ПСРЛ. Т. 2. Стб. 28). Текстологическая зависимость между двумя этими рассказами несомненна. Но очевидно, что источником рассказа о смерти Олега был рассказ о смерти Игоря, а не наоборот, поскольку и в предшествующем рассказе о походе Олега на Царьград прослеживается влияние летописного рассказа о первом походе Игоря (представляющего собой, напомню, перевод соответствующего греческого текста).

2Константин. С. 50–51. Попытку точной реконструкции полюдья киевских князей по данным Константина Багрянородного предпринял Б. А. Рыбаков (Рыбаков Б. А. Смерды // История СССР. 1979. № 2. С. 38–44; Его же. Киевская Русь… С. 316–325). Отмечу, однако, что исследователь включает в область «большого полюдья» только те четыре племени, которые прямо названы Константином, между тем как император-писатель говорит также о «прочих славянах, которые являются пактиотами россов».

3 А. В. Назаренко находит возможным датировать гибель Игоря временем после 946 года, привлекая данные формуляра обращения к русским князьям из книги «О церемониях» Константина VII Багрянородного. Здесь в качестве образца заголовка послания к правителям Руси приведен следующий заголовок: «Послание Константина и Романа, христолюбивых василевсов ромеев, к архонту Росии» (глава II, 48). Если имеются в виду Константин VII и его сын Роман II, ставший соправителем отца, по Назаренко, 22 марта 946 года, то реальное послание, использованное в формулярнике в качестве образца, было отправлено после этой даты. А раз оно адресовано не «архонтиссе», а «архонту Росии», то, делает вывод исследователь, «архонт» россов — Игорь — был к тому времени еще жив (Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII вв. М., 2001. С. 261–263). Дата коронации Романа II устанавливается Назаренко главным образом по актовым материалам, согласующимся, по его мнению, с не вполне ясным указанием византийского хрониста Иоанна Скилицы, сообщившего, что Константин «возложил венец» на своего сына на Пасху то ли 945-го, то ли 946-го, то ли (наименее вероятно) 948 года (Там же. С. 223–227). Но в источниках имеется точная дата провозглашения Романа соправителем отца, приведенная сирийским хронистом Яхъей Антиохийским, — воскресенье, 23 февраля 945 года (Розен В. Р. Император Василий Болгаробойца… С. 85). Эта дата вполне согласуется с показаниями Скилицы. Дело в том, что 23 февраля в 945 году пришлось на первое воскресенье Великого поста, и, поскольку собственно венчание на царство во время Великого поста невозможно, церемония «возложения венца» и должна была проходить по его завершении, а именно на Пасху того же года (то есть 6 апреля 945 года). Г. Г. Литаврин, также проанализировавший данные формулярника книги «О церемониях», пришел к совершенно другому выводу: в формуляре послания к «архонту Росии» имеется в виду другая пара императоров — Константин Багрянородный и Роман I Лакапин, то есть действительное послание, ставшее образцом для формулярника, относится ко времени, когда Роман Лакапин стал соправителем своего зятя Константина, но еще не занял первого места в иерархии императоров, то есть к 920–922 годам. (Литаврин Г. Г. Византия, Болгария, Древняя Русь… С. 66–68). Но наверное, нельзя исключать и того, что формуляр послания может отражать грамоту, адресованную действительному «архонту Росии» после смерти Игоря — Святославу, формально являвшемуся киевским князем. В любом случае приходится констатировать, что данные формулярника не могут быть использованы для пересмотра традиционной даты гибели Игоря.

Не является датирующим и упоминание Игоря в трактате «Об управлении империей» того же Константина Багрянородного (Константин. С. 45), как иногда считают: во-первых, потому, что об Игоре как об «архонте Росии» здесь говорится в прошедшем времени, а во-вторых, потому, что мы не знаем, к какому времени относится написание 9-й главы трактата («О росах…»), в котором имеется это упоминание.

4 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 54–55; ПСРЛ. Т. 2. Стб. 42–43; НПЛ. С. 110. В позднейшей Устюжской летописи XVII века жалобы Игоревых «боляр» переданы несколько иначе: «Княже, отроки Свенельдовы изоделись суть коньми, и оружием, и всяким доспехом, и порты полны, а мы наги, не коны и не оружны; пойди, княже, с нами…» (ПСРЛ. Т. 37. С. 58, 19). Для X века термин «отроки», очевидно, подразумевает младшую дружину князя, или, в данном случае, княжеского воеводы (см.: Горский А. А. Древнерусская дружина. М., 1989. С. 51–52).

5 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 24.

6 Там же. Стб. 16–17.

7Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (Книги I–VI): Текст, перевод, комментирий / под ред. и с доп. А. В. Назаренко. М., 2004. С. 79, 226–227 (перевод). То же имя в украинской Густынской летописи (ПСРЛ. Т. 40. СПб., 2003. С. 33), а также в позднейшей обработке летописного рассказа о княгине Ольге (Ромодановская Е. К. Неизвестная обработка преданий ранней летописи в рукописи XVII в. (о княгине Ольге) // Источниковедение и краеведение в культуре России. К 50-летию служения С. О. Шмидта Историко-архивному институту. М., 2000. С. 130). Мацей Стрыйковский, пользовавшийся как русскими, так и польскими источниками, называет древлянского князя «Низкиня или Мальдит» (