его три дня…
— Да, да! — сказала княгиня Ольга. Внутри поднималось что‑то постороннее — то ли боль, то ли ее предчувствие. Перед глазами летали какие‑то темные мухи.
— То же и у нас, но дальше появляются у тела или прекрасная девушка, или страшная старуха — то, что заслужил покойный в своей жизни. Душа его вступает на мост Чинват, для одних он — тоньше волоса, для других — широкая тропа… Этот мост ведет на гору Хара–Бэрэзайти. Там совершается суд над всеми делами покойного, и тогда он или низвергается в ад, или поднимается в место Благой мысли, потом место Благих слов и, наконец, место Благих деяний. Высокие и совершенные души попадают в Бесконечный свет к Ахура–Мазде… Спасение мира придет от трех пророков, исповедующих учение Заратуштры… Они принесут три новые книги… Заратуштра призывал к мирной и спокойной жизни, растить хлеб, рожать побольше детей, жить сытно и весело, жить радостно, а не уныло, как…
Маг запнулся, чтобы с его уст не слетело то, Что могло бы обидеть княгиню.
Княгиня Ольга не могла понять, что с ней происходит: ей было любопытно все, что говорил звездочет, но при этом откуда‑то шла непонятная тревога…
«Порсенна был более чуток в беседе!» — подумала княгиня.
Аноза–Фарид не мог остановиться: он был возбужден своим пророчеством, важностью этого мгновения…
Однако от княгини Ольги не укрылась то, на чем он прервал свою речь…
— А могут ли ваши звезды сказать, примет ли Русь учение Христа? — обратилась она к звездочету. — Это то, что меня заботит так же, как судьба моего сына, моих внуков, княжества, всей земли…
— Если бы это было иначе, вы не были бы русской, славянкой… — рассмеялся Аноза–Фарид. — У славян забота о своей земле идет наравне с заботой о своем роде… У многих народов этого нет… Я давно вопрошал об этом звезды, и они мне давно ответили… У славян давнее единобожие, хотя кажется, что богов много. Главный же верховный славянский бог — Сварог, бог небесного свода, что распростерся над землей и опирается на нее. СВАРог — тоже от вар, огня небесного. Ваше слова свара означает спор двух разных сторон — как небо и земля. И вы часто говорите так: «как небо и земля» — разное. Но землю и небо сварили! И Сварог опирается на землю… Это небо, солнце на нем и линия соединения неба и земли[231]… У индусов бог неба также СВАРГА, поэтому‑то я говорю, что «Веды» — священные их книги — это и ваши книги… Хоре — бог солнца у вас, но ведь по–авестийски солнце — хвар (hvar)… Вся наша жизнь — от солнца, и это все у вас — Даждьбог… Сварог, Ярило, Даждьбог, Волос — Велес, Хоре — это самые–самые древние славянские боги…
— И богиня Лада, — неожиданно для самой себя тихо произнесла княгиня.
— Да, да, да, — подхватил маг, — и богиня Лада, и Макошь.
— Все‑то вы узнали у нас, — сказала княгиня Ольга с едва слышной досадой, но звездочет ее уловил.
— Верящие пророку Заратуштре по всему миру ищут, где был расположен Вар, где Хара–Бэрэзайти… И не только я, но и те, кто меня послал, верят, что это было на Руси, — ответил он, неожиданно медленно цедя слова, и после некоторого молчания добавил: — Солнечный бог Хоре был на Новгородской земле… Там и нужно мне искать Вар.
— Я прошу вас, Аноза–Фарид, пока не вернется Порсенна, не уезжать от нас, — сказала княгиня Ольга, — из Киева….
— Но он… — Звездочет посмотрел на княгиню и остановился, сжав губы. Он устремил свои выразительные глаза в окно на струящиеся ветви дерева, затем вскочил, подошел к княгине и склонился в поклоне: — Звезды предсказывают неблагоприятную поездку Порсенны… Я ему это говорил… Но Бог наш милостив — как и ваш, княгиня… Некоторые жрецы–маги в Персии думают, что ваш бог огня Сварожич — это и есть наш пророк Заратуштра, что он не иранец… Известно всем, что когда Александр Македонский пришел с войском в Персию и завоевал ее, то он уничтожил все свитки «Авесты», написанные на воловьих шкурах… Конечно, я не найду «Авесты» на Руси, но Вар и Хари–Бэрэзайти здесь… куда идут теперь ваши скифы… В Биармию–Перем–Пермь… Я должен попытаться проникнуть… Страшный Александр Македонский — он сжег «Авесту» и разрушил храмы, захотел сам стать богом, а его привезли вскоре после этого мертвым в золотой бочке с медом в Александрию в Египет, где и похоронили… Скрытно, так что никто не знает, где могила…
Примечание автора
В Пермской земле (древней Биармии), которая была, как известно, началом творения, в Уральском хребте несколько гор по имени Березовая гора. Первая. Это гора на водораздельной возвышенности между азиатскими и европейскими реками. На ее вершине поставлен памятник из мрамора; на западной его стороне написано — «Европа», на восточной — «Азия». Памятник поставлен в 1837 году, когда наследник престола, будущий Александр II пересек здесь Урал. Эта Березовая гора имеет пологий склон и стоит на большом Сибирском тракте, который соединял Сибирь с европейской частью России. Высота этой горы — 412 метров над уровнем моря. Гора расположена между деревнями Решеты и Талица. Решето — древнее языческое (шаманское) орудие: воду пропускали через решето, и она приобретала магические свойства: такой водой лечили, ею изгоняли злых бесов из людей. Талица — талая вода, также вода особая, живая, ею отпаивали больных. Деревни с таким названием раскиданы были по всей Руси — там, где некогда располагались древние языческие святилища и поклонялись богине Макоши.
За Решетами следовал Екатеринбург. Эта Березовая гора {гора по–авестийски «хара») — самый легкий перевал через Уральский хребет. Речки Талица и Решетка текут около Березовой горы: Талица — на запад от нее, Решетка — на восток.
Вторая Березовая гора — высотой 378 метров над уровнем моря — расположена в прежнем Красноуфимском уезде и также на большом Сибирском тракте. Третья — в Екатеринбургском уезде, в 12 километрах от Верхнейвинского завода. Четвертая Березовая гора — в Верхотурском уезде, около Нижнетагильских демидовских заводов.
Одна из этих гор, видимо, и представляет собой зороастрийскую ХАРА–БЭРЭЗАЙТИ.
Любопытно еще отметить, что рек с именем Березовка также несколько в Пермском краю.
Река Березовка была важным водным путем сообщения между Прикамьем — Вожской Болгарией, которую завоевал сначала князь Святослав, потом его праправнук Андрей Боголюбский. Эта Березовка впадает в Чусовское озеро, а из него вытекает речка Вишерка — это приток Колвы, впадающей в реку Вишеру, которая несет свои воды в Каму. По этим рекам вывозили меха — драгоценное богатство Биармии — и рыбу.
Вторая речка Березовка — как и одна из Березовых гор — в Верхотурском уезде, начинается на северной стороне Павдинского камня — одной из вершин Уральского хребта.
Третья Березовка берет свое начало в горе Березовый камень, что стоит на берегу реки Вишера.
Недалеко от Березовой горы под Екатеринбургом были открыты впоследствии знаменитые Березовские золотые рудники. Территория их поразительна: она имеет форму прямоугольника длиной 8 километров с севера на юг и шириной 7 километров с востока на запад. Прямо посредине этого прямоугольника — с севера на юг — течет река Березовка. Золото идет «жилами» и также с севера на юг, близко к поверхности и часто различимо простым глазом. Кроме золота, там находят горный хрусталь, раухтопазы, валуны(!) халцедона и сердолика. Золото встречается и в россыпях.
Может быть, на этой земле и располагался зороастрийский ВАР?
Возможно, что ХАРА–БЭРЭЗАЙТИ — это гора БЕРЕЗОВЫЙ КАМЕНЬ на Пермской земле, в бывшем Чердынском уезде, от него начинается речка Березовка и речка БОЛЬШАЯ ВАЯ — левый приток реки Вишеры. Вая (Вайу) по–авестийски — «ветер», «воздух», где идет в земном мире битва добра и зла, в области их смешения. Не служит ли название Вая нам указанием, ГДЕ ИСКАТЬ?
Жители Пермского края в древности хоронили своих покойников почти по зороастрийскому обряду: не оскверняли ни земли, ни воды, ни огня, а строили в лесах избушки, где и оставляли мертвых. На юге они становились добычей птиц, а кости затем собирали в сосуды.
Березовые ветви на нашу Троицу — не есть ли это давнее воспоминание о прежней нашей вере?
Княгине Ольге в отдалении почудился какой‑то плач или крики, но шум приближался к терему… Становился все слышнее. Аноза–Фарид наклонил голову набок, выставив вверх правое ухо.
— Чуется что‑то недоброе, — сказал маг.
Топот ног, лязг оружия — ив дверях показался начальник киевской стражи.
— Порсенна убит! Неизвестными! Они пронзили его копьем и скрылись… Совсем недалеко от Киева…
Княгиня Ольга закрыла лицо руками, по ним струились слезы…
Глава 24Болгарский царевич Боян
Порсенну похоронили в Варяжских пещерах. Похоронами распоряжался сам князь Святослав. Для погребения нашли у покойного дома этрусские башмаки с загнутыми вверх носами, этрусское ЗЕРКАЛО с триадой богов — Тином, Менрвой и Уни. Уни покровительствовала царской власти, Менрва — богиня материнства и рожениц.
— Ваша Макошь, — говорил всегда Порсенна, — защитница городов, горожан–ремесленников и ремесел, с копьем в руке…
Это зеркало Святослав помнил с детства…
У Тина в руках было три пучка молний — предостережения людям он посылал этими молниями, потом, если они продолжали гневить его, он советовался с другими 12 богами и, только получив их разрешение, посылал молнии карающие…
— Как у вас на Руси, — говорил Порсенна, — совет князей.
Этруску вытесали гроб из известняковой глыбы и положили с ним зеркало…
Святослав долго держал его прежде в руках. Голос учителя слышался ему и сейчас: «Никогда не карай без предупреждения!»
Вот Святослав даже и врагов своих извещал: «Иду на вы»…
В маленькой пещерке по углам поставили этрусские вазы, с которыми Порсенна приехал на Русь, внесли гроб…
Святослав в детстве звал его Апа — по–этрусски Папа… Отец… Когда Порсенна находил слово, звучавшее близко этрусскому языку, он радовался как ребенок, и это Святослава забавляло. «Жива» у этрусков означало смерть… Это сейчас вспомнил Святослав: — Жива… Апа…