И вдруг тебе говорят: нет у тебя больше времени. Песок в часах закончился. Остались жалкие крупинки.
«Моя жизнь разделилась на до и после», – перечитывал он уже по десятому разу письмо Олега Рокотова.
Как это верно! На до и после. Сегодня утром Аркадий Валентинович Шумов был одним человеком, а вечером стал совсем другим. Странное состояние. С одной стороны, полное опустошение: ничего не хочется. А с другой – неуемная жадность: надо жить на полную. Попробовать все, что не успел. Заполнять событиями каждый миг, потому что эти песчинки, секунды жизни, которые раньше текли неслышно, теперь падают с грохотом, будто пудовые гири. Каждая!
Зажатый этими двумя векторами Шумов не мог определиться: застыть ему льдом, экономя силы, или вспыхнуть и мгновенно сгореть. Замереть на месте или действовать.
А потом Шумов понял, что это не о нем. Блогер про себя пишет. Испугался.
«Меня хотели убить».
Как странно: оба оказались в критической ситуации. Один – под влиянием внешнего фактора, маньяка, другой – из-за болезни, то есть проблема Шумова была внутри его.
Но интересы их пересеклись. Оба оказались на грани смерти, которой, согласно Эпикуру, для живых не существует. Но есть состояние, подобное смерти, в котором Шумов сейчас и оказался после разговора с врачом.
«Надо что-то делать, – очнулся Аркадий Валентинович. – Исправлять – не исправишь, но память о себе оставить можно».
И он пригласил Олега Рокотова к себе домой. Поговорить.
Блогер приехал вечером, на следующий же день. Аркадий Валентинович старался вести себя как обычно. Накануне съездил на работу, купил в магазине обычные продукты и корм для кота. В выходные решил поехать на каток.
Но все это время Шумов ждал. И даже каток отменил, когда блогер написал, что часам к семи подъедет. Приближались новогодние праздники. Никогда еще Шумову не было так тоскливо. Обычно он без проблем справлялся с одиночеством и всегда находил, чем себя занять.
Дочь, как обычно, пригласила к себе, в Канаду. И даже денег обещала перевести на карту, за билет. Но теперь Шумов боялся, что не долетит, хотя мысль такая была – поехать, попрощаться. Друзья тоже звали в гости. Те, с кем он когда-то играл в хоккей. С некоторыми играл и сейчас, Сашка Бессонов всегда был отличным организатором и, сколотив команду, находил для нее какие-то любительские игры.
Но Шумов понял, что и хоккей сейчас не потянет. Если на технике еще можно в защите поиграть хотя бы минут десять, то настроения нет совсем.
Когда раздался звонок в дверь, Аркадий Валентинович невольно вздрогнул, хотя гостя ждал. Блогера Шумов едва узнал. Тот был какой-то взвинченный, взгляд отчаянный. Совсем не такие глаза были у него во время их первой встречи. Да какой ребенок! Перед Шумовым стоял озверевший громила, готовый, как хищник, к прыжку!
Шумов всей кожей ощутил злость, отчаяние, страх. И еще что-то пряное, какую-то специю. Азарт? Инстинкт загнанного зверя? Который оскалил зубы и готов дорого продать свою жизнь.
– Проходите, Олег, – посторонился Шумов и первым прошел в гостиную.
Он старался идти с прямой спиной, но ноги предательски шаркали, как у старика. Огромный черный кот, вальяжно лежащий на диване, нехотя встал, выгнул спину и, покосившись на гостя, мягко спрыгнул на ковер. После чего прошествовал на кухню.
– Красавец! – не удержался Рокотов. – Роскошный экземпляр! Ведь это мейнкун? На ушах кисточки, да и размер впечатляет.
– Да. Окрас черный тигровый, три медали на выставках, элитная родословная. Бриджертон, вернись, – позвал Аркадий Валентинович. – Не пренебрегай гостем.
Кот замер в дверях.
– Какая странная кличка у кота, – удивился Рокотов.
– Я тоже так подумал, когда впервые ее услышал. Это не мой кот. Жены. Бывшей. Мы расстались цивилизованно, как интеллигентные люди. Всю жизнь поддерживаем дружеские отношения. Когда все это началось, в феврале… – Шумов слегка запнулся.
– Понимаю, – кивнул Олег.
– Многие не приняли. Моя жена из них. Спешно собрала вещи и уехала к дочери в Канаду. А с котом проблема. Справки надо собирать, везти проблемно. Далеко ведь. Как-то он дорогу перенесет? В салон ведь не пустят, в багажном отделении придется лететь. А мы же барин! Вот мне его и привезли. Временно. Почти уже привык. Вообще-то он лорд Бриджертон. – Шумов даже смог улыбнуться. – Бывшая жена – поклонница влажных женских фантазий. Про любовь с первого взгляда и до гробовой доски. К этому прилагается крышесносный секс. Не помню автора, не читал, но одноименный сериал краем глаза посмотрел. «Бриджертоны». Что тут скажешь? Женщины есть женщины.
– Как много у нас с вами общего, оказывается, – усмехнулся Олег. – Моя жена тоже эти книжки читает.
– Да? А кот у нее есть?
– К счастью, нет. Или пока нет? Наверняка ведь кастрированный, – цинично усмехнулся Рокотов, кивнув на огромного мейнкуна.
– Я его пытался звать Джимми. Не реагирует, зараза такая. Эй, Джимми! – Кот повернулся к ним задом и шагнул на кухню. – Бриджертон! – позвал его Шумов. Мейнкун замер, потом лениво повернул голову. – Иди сюда, кис-кис.
– Умный, – похвалил Олег, когда кот вернулся.
– Дрессирует меня потихоньку, – хмыкнул Шумов.
– А как ваша дочь попала в Канаду?
– Она в керлинг играла. Я ее в четыре года на каток привел. Думал фигуристку из Кати сделать. Но в женском одиночном катании сейчас огромная конкуренция, не то что в советское время. Сейчас мы уверенно первые. В итоге Катя так и не смогла пробиться и увлеклась керлингом. На соревнованиях познакомилась с Майклом. Он канадец с русскими корнями. Замуж вышла. В Канаде керлинг необычайно популярен, на втором месте после хоккея. Считай, национальный вид спорта. Не то что у нас. Вот они и выбрали Канаду для проживания. Мой внук там родился. У всех, естественно, канадское гражданство. Сейчас Катя второго ребенка ждет. Мать вызвалась ей помочь. У них большой дом, живут хорошо. Муж у Кати востребованный. В общем, все хорошо.
– Как-то грустно вы это сказали.
– Одиночество не радость. – Шумов машинально погладил кота. – Они там, а я здесь. Но давайте уже к делу, Олег. Закончим политес. Итак, вас хотели убить.
– А у вас что случилось?
– Меня тоже хотят убить. Болезнь, – пояснил Шумов, поймав удивленный взгляд блогера. – У меня обнаружили опухоль. Она неоперабельна.
– А если доброкачественная?
– Вряд ли. Об этом я и хотел поговорить.
– Но я не врач. И не психотерапевт.
– А это и не требуется. Скажите, вам нужны деньги?
– Кому ж они не нужны?
– Дело рискованное, поэтому я предлагаю много. Эта квартира – моя собственность. Я вам ее оставлю, если найдете убийцу Лады.
По лицу блогера было видно, что он несказанно удивился. Трешка, близко к центру, с хорошим ремонтом – это же целое состояние! И за что? Найти убийцу женщины, которая двадцать лет как в могиле?! В чем подвох?
– А что скажут ваши родственники, Аркадий Валентинович?
– Где скажут? В Канаде?
– У вас дочь, внук, а скоро и второй родится. Наследников хватает.
– У них все есть, – отрезал Шумов. – Для них Россия стала гостевым домом. Внук по-русски говорит плохо, с акцентом. А я, знаете ли, патриот.
– Ну а жена?
– Бывшая жена. Я ее полностью обеспечил при разводе. Квартиру кооперативную оставил. А эта моих родителей. Наследство. Не переживайте, я напишу завещание по всей форме. Мне недолго осталось. Кота вот только не бросайте, – Аркадий Валентинович кивнул на Бриджертона.
– Кота у меня нет, – медленно сказал блогер, видимо, еще раздумывая над необычным предложением. – И собаки тоже. Эй, Бриджертон, – позвал он. Кисточки на кончиках ушей мейнкуна шевельнулись. – Как я тебе?
Кот оценивающе посмотрел на блогера и отвернулся.
– Понятно, не нравлюсь. – Олег протянул было руку погладить, но тут же отдернул. Кот выпустил когти.
– Ко мне он тоже не сразу привык, – пожал плечами Шумов. – Как-никак лорд. Я вам помогу, Олег. Расскажу все, что знаю.
– Но зачем вам это?
– Лада была моей единственной любовью. Но, увы, неразделенной. Она тоже была однолюбкой. Всю жизнь обожала своего Аполлонова, хоть он ее и бросил. Пыталась забыть, дважды выходила замуж, но с этим ничего нельзя было поделать. Я пытался за ней ухаживать, но Лада на мои чувства не ответила. Я какое-то время злился, но столько лет прошло. Хочу перед смертью раскрыть эту тайну. Ведь ее убийца до сих пор жив. Я не хотел в это верить, но… Как вас пытались убить, Олег?
– Наехать. В смысле машиной сбить. Сначала у бассейна, потом во дворе. Еле увернулся. Черный «Рендж Ровер», кенгурятник, тонированные стекла.
– Водителя разглядели?
– Куда там! Тонировка не в хлам, конечно, но было уже темно. Из номера только две цифры удалось увидеть: семерку с восьмеркой.
– Хоть что-то. Ну а в полиции что сказали?
– Военный билет спросили.
– Понятно. Ну так как, Олег? Беретесь? Это ведь и в ваших интересах… А как маньяк узнал-то, что вы пойдете на матч по ватерполо в бассейн «Динамо»?
– А еще в милиции работали, Аркадий Валентинович, – хмыкнул Рокотов. – Я же блог веду. И в Телеге. Я делал анонс матча, писал, что буду его комментировать, приглашал посмотреть трансляцию.
– С логикой у вас порядок, – одобрительно сказал Шумов. – Значит, найдете убийцу.
– Если меня раньше не убьют. Я подумывал уехать. К примеру, за границу. В Грузию или в Казахстан. Здесь мне, похоже, оставаться опасно. Пережду какое-то время, потом вернусь. Авось и рецидив пройдет у этого Судьи Уогрейва.
– Ну а если просто сменить место жительства в рамках Москвы? Временно. И не писать об этом в блоге.
– К другу какому-нибудь переехать? Его под удар подставить? У всех семьи, дети.
– Вы, похоже, намеков не понимаете, – усмехнулся Шумов. – Ну, тогда я вам прямо говорю: живите здесь.
– Здесь?!
– Обживайтесь. Все равно квартира будет вашей. Здесь, как видите, три комнаты. В одной я, в другой Бриджертон. Третья ваша. Ведь я теперь ваш работодатель. Вы готовить умеете?