А как возбудилась толпа! Просто словами не описать. И честно, я был в шоке от того, как этому событию радовались простые люди. Ещё минуту назад народ желал всем гномам смерти. Но стоило веревке порваться, и всё!!! Ненависть куда-то улетучилась…
Вспомнилась латинская поговорка: «О времена, о нравы». Было, мягко говоря, противно смотреть на этих людей.
Тем временем к гному подошли хмурые гвардейцы и сняли с него верёвку, после чего вытащили его из-под помоста. Ни для кого не было секретом, что гвардейцы были недовольны, что убийца их товарищей останется жив. И своим грубым поведением к гному они это всячески демонстрировали.
Тогда я перевёл взгляд на отца и заметил, что он тоже был не рад случившемуся. К нему подошёл барон Вильям Грасс и что-то спросил. Из-за шума толпы невозможно было разобрать ни слова. И когда барон Грасс направился прямиком к гному и создал целительское заклинание, которое «стерло» клеймо с его лба, а также убрало последствия удушения, а именно, синюшность на шее, мне стало понятно, что отец не собирается нарушать традицию.
— Что происходит? — вдруг раздался голос за моим плечом. И я уже знал кого там увижу.
— У гнома порвалась верёвка, — ответил я Мишелю.
Брат сплюнул на пол и внимательно посмотрел в сторону Грасса и гнома.
— Он ненадолго продлил себе жизнь, — с ненавистью в голосе сказал Миша. — Стоит ему выйти за ворота, как его судьба будет предрешена.
— Ты сам это сделаешь? — спросил я.
— Да.
Я почувствовал облегчение. Учитывая, на что способен брат, я понимал, что у гнома просто нет шансов. И радовался я потому, что если гном НЕ доберётся до дома, то не раскроет правду про Брайна. А именно, что это он сдал местонахождение корабля и агентурную сеть.
С висельницы начали снимать мертвецов, за одно менять верёвку, что недавно оборвалась. Тела складывали на землю прям перед теми, кто ждал своей очереди на висельницу.
Вдруг гном, что выжил, закричал так, чтобы его услышали все вокруг.
— Ваше сиятельство, князь Бастиан! Я прошу у Вас милости! Среди тех, кого вскоре казнят, находится мой сын. Прошу, позвольте мне занять его место! А его освободить! На его руках нет крови Ваших воинов. Он вместе со мной находился на корабле, и когда начался его штурм, я отправил его спрятаться в кубрик, где его нашли когда нас схватили. ПРОШУ! Ему ещё нет шестнадцати лет! Прошу Вас, милостивый господин. Пощадите моего сына!
Бастиан ненадолго задумался.
— Хорошо, — ответил он. — Ты займешь место сына. Твой поступок делает тебе честь. — Отец отдал распоряжение гвардейцам, и вскоре из шеренги гномов вывели молодого гнома. Я посмотрел на невысокого гнома и отметил, что у того бороды ещё толком не было. Тем временем сына подвели к отцу, и тот, обняв его, сам направился на место сына.
— Отец! — воскликнул сын. — НЕТ! Я не хочу ТАК жить! Только не такой ценой! НЕТ!
К моему удивлению к молодому гному подошёл Мишель. Мне стало интересно, что он ему скажет, и я усилил магией слух.
— Не позорь отца! Ему сейчас и так непросто. Он занял твоё место, и вскоре умрёт. Единственное, что его успокаивает, то, что ты будешь жить. Хочешь, чтобы он ушёл со спокойным сердцем, скажи, что будешь помнить его и что первого сына, своего наследника, назовёшь в его честь. Понял?
— Д-да, — всхлипнув произнёс гном.
И гном, стерев слёзы, почти слово в слово повторил, что ему сказал Мишель. Гном с одобрением посмотрел на сына и, думаю, он догадался, что это дело рук моего брата, потому что, когда их взгляды встретились, гном прикрыл глаза и слегка поклонился Мишелю. Брат на это кивнул и вскоре вернулся ко мне.
— Зачем? — спросил я у брата.
— Его отец повёл себя достойно. Не многие так смогут. — Он сделал паузу. — Кстати, это я нашёл этого пацанёнка. Он прятался в трюме за ящиками. Дрожащей рукой он сжимал чистый меч. Так что его отец не соврал. Крови наших людей на нём нет.
— Значит, он будет жить?
— Не знаю, — ответил Миша. — Я не хочу его смерти. Вернее, я не смогу его убить. Это ж, по сути, ребёнок.
Подошла очередь снова дёргать за рычаг и, когда Бастиан дал мне знак, я потянул его на себя.
Минута, вторая, и верхнем правом углу снова вспыхивает фиолетовый фонарик. Чтобы не смотреть на последние секунды гномов, я открыл систему, и стал изучать то, что она мне прислала.
— 'ОГО! — обрадовался я. Оказывается система зачла мне гибель гномов. И я с тринадцатого уровня перепрыгнул на восемнадцатый! — Видимо среди них было много сильных гномов! — Однако, это было ещё не всё, что пришло от системы. И я открыл следующее сообщение.
«Ужас! Снова минус обаяние!» — я не знал, сколько у меня единиц этой характеристики, но меньше чем за полчаса я лишился 3 единиц!
Мне стало интересно, а что будет если я сниму артефактные кольцо, дарующее мне харизму+ 2 единицы.
— Кстати, что с поисками Брайна? — снимая кольцо, спросил я.
Я заметил, что мимика лица брата начала меняться в худшую сторону.
— А тебе какое дело? — чуть ли не выплюнув, спросил он. — Ты вообще кто такой, чтобы требовать у меня отчёт, а? — Я быстро вернул кольцо на место. Лицо брата изменилось со злобного, на нейтральное. — Прости, Анд, кажется, я сказал лишнего. Сам не понимаю, что на меня нашло.
— Ничего страшного, — ответил я. — Тяжелый день.
Брат отошёл от меня. Кажется, он пытался понять, что с ним произошло, тогда как я погрузился в свои тяжелые мысли.
Две партии гномов ждали своей очереди на помост.
— «Плохо. ОЧЕНЬ ПЛОХО!» — если ничего не изменится, то это минимум минус две единицы от обаяния. После проведённого эксперимента над братом я уверен, что большинство, если не все люди, начнут относиться ко мне очень плохо. И это при том, что Миша был дружелюбнее остальных.
— Миш, — позвал я брата.
Брат повернулся ко мне.
— Ты что-то хотел?
— Слушай, можешь меня подменить?
Миша наклонил голову на бок.
— Давай. Мне несложно, — словно мы говорим о пустяке, ответил он.
— Спасибо, — сказал я.
Когда брат опустил рычаг, отец заметил, что мы поменялись. Но по его холодному выражению лица было сложно понять, как он к этому отнёсся.
Наконец-то дошла очередь до последних гномов, среди которых был тот, что разменял свою жизнь на жизнь сына.
— Видит Арес, — сказал Бастиан, когда гном проходил мимо него к своему месту, — если над тобой ещё раз порвётся верёвка, я лично открою портал на твою родину и отсыплю столько золота, сколько ты весишь!
На лице гнома промелькнула мимолётная улыбка. Из толпы послышались крики.
— Ставлю пять медяков, что верёвка не порвётся.
— Ставлю серебряный, что она порвётся!
Как я уже говорил, для здешних людей казнь была увеселительным представлением. И когда гномы повисли на верёвках, люди начали скандировать.
— Рвись… рвись… рвись…
Краем глаза я заметил, что молодой гном тоже шевелит губами, повторяя словно молитву «рвись, рвись же».
Но чуда не произошло. Вскоре все гномы безвольно повисли на верёвках. И по толпе пронесся вздох разочарования. А молодой гном повалился на колени и разрыдался.
В какой-то степени мне было его жаль. Однако, не стило забывать, что гномы пришли к нам творить зло! И сотворили его, убив наших воинов. Так что по большому счёту те, кто сегодня умерли, получили по заслугам.
Больше оставаться смысла не было. Пока улицы не заполонили толпы возвращающихся по домам людей, я постарался первым покинуть центральную площадь.
Что же касалось выжившего гнома, то меня не оставили равнодушным слова Мишеля. Всего на миг я представил, как спускаю курок, и автоматная очередь врезается в молодого гнома, и я покрылся холодной испариной.
Поэтому я решил, что и так не малую роль сыграл в судьбе Брайна. Когда тот пришлёт мне сову, обратно ей же я сообщу про сегодняшний случай. А дальше пускай он сам решает проблему. Справится — молодец. Нет, значит такой шпион-слуга мне нафиг не сдался. Хотя вру, будет обидно, что все мои старания с побегом окажутся напрасны.
Но и хладнокровно убить мальца я не смогу. Дело не только в том, что система может по-своему истолковать это действие. А в том, что гном был, по сути, ещё ребёнком. И мне его было банально жаль.
— Где граф? — спросил я у встречающего меня на пороге Планше.
— Он и князь Гром ожидают Вашего батюшку, чтобы проститься. После чего отправятся домой.
— Планше, ты не ответил, где именно они ожидают отца?
— В гостевой, — слегка поклонившись ответил Планше. Причём я заметил, что он смотрит на меня иначе, хоть и с почтением, но без уважения.
— «Кажись, мне надо срочно придумать, как вернуть себе эти единицы обаяния».
Не став заострять на этом внимание, я направился в гостевую.
— Князь, граф, — поприветствовал я гостей. — Слышал, что вы уже готовы отбывать?
— Да, — ответил Стефан. — Я так понимаю, казнь закончилась? Честно, я только сегодня ноч… — оговорился он, но никто не стал придавать этому значения, — недавно узнал, что у вас в плену находились гномы, которые пытались похитить архил. Как всё прошло?
— «Интересно, а уменьшение обаяния в моём случае зависит от того, какой ранг у разумного?» — Стефан вёл себя также, как и в прошлую нашу встречу. По крайней мере мне так показалось.
— Что ответил твой отец? — влез в разговор Факкалистер. — Он подпишет договор?
— Что за договор? — встал полубоком Стефан, чтобы смотреть одновременно на меня и графа.
Факкалистер отвёл взгляд, из чего я сделал вывод, что князь Гром ничего об этом не знает. Спрашивается, зачем он стал задавать вопросы при нём? Мог же попросить отойти, поговорить со мной наедине!
— Магический договор, в котором говорится, что род Арес не станет поднимать цены на артефакты, — ответил я.
— Вот оно как? — внимательно посмотрел на графа, князь. Это длилось несколько секунд, после чего он с улыбкой посмотрел на меня. — И что ответил Бастиан?