— Мои действия?
Я перевел взгляд на сестренку и вопросительно выгнул бровь.
Этого хватило за глаза — Поля сообразила, на что я намекаю, и зарулила:
— Ульян, через пятнадцать минут Питон и двое новичков должны стоять у одного из «Эскортов» в готовности к выезду в командировку длительностью в трое-четверо суток. Ксения Станиславовна, с вас либо Марина, либо Нина. Экипаж «Антея» я построю сама…
«Боевая горничная» сочла это нормальным, коротко кивнула и влезла в «Паутинку» набирать сообщения, а целительница сначала назвала имя, а затем отзеркалила действия Шпаги. Вот сестренка и перешла к конкретике:
— Насть, старшим группы назначается Питон. Он же решает все проблемы, которые в принципе могут возникнуть с твоей матушкой и братьями. Далее, как только спустишься к машине, замкни Марину на самого старшего из братьев: если скорая все-таки приехала, то наша целительница выяснит диагноз и даст все необходимые ценные указания, а если нет, то найдет возможность ее ускорить. И последнее: ты УЖЕ служишь нашему роду и УЖЕ получаешь достойные деньги. Поэтому добейся увольнения матери с обеих работ: ее единственная задача на ближайшие несколько лет — вырастить твоих братьев достойными личностями. Вопросы?
…Злобная Мелочь загрузилась в свой «Эскорт» одновременно с Настей и ее «свитой». Платову прозрение не цепляло, поэтому я следил за удалением «силуэтов» Максаковой, ее телохранителей и своих родичей до тех пор, пока мог. А потом поймал за хвост довольно неприятную мысль и поделился ею с Ближним Кругом:
— Целителей у нас хватает. Но все они почему-то постоянно находятся в новомосковском поместье. А это не дело…
Ксения Станиславовна пообещала решить этот вопрос, и тут ожил мой телефон. Я кинул взгляд на экран, увидел фотографию Цесаревича, мысленно хмыкнул, принял звонок, поздоровался и превратился в слух.
Михаил Владимирович пожелал мне доброго утра, извинился за ранний звонок и завуалированно намекнул на то, что на ноябрьском аукционе продал все имевшиеся ядра, соответственно, на декабрьский, до которого осталось всего ничего, нечего выставлять.
Я покосился на иконку с текущей датой, посчитал количество дней, оставшихся до этого мероприятия, не сразу, но сообразил, что список лотов положено публиковать заранее, и дал понять, что разберусь с этой проблемой до вечера воскресенья. А после того, как наследник престола поблагодарил за понимание, пожелал хорошего дня и отключился, допил давно остывший чай и отпустил родичей заниматься своими делами.
Свалили все, включая Ольгу, поэтому я со спокойным сердцем умотал в кабинет, рухнул в любимое кресло и попросил Дайну описать алгоритмы, по которым она проводила психокоррекцию Ксении Станиславовне.
Следующие четверть часа вслушивался в предельно подробный доклад верной помощницы и медленно, но уверенно выстраивал в сознании общую картину проведенных ею изменений в мировосприятии этой родственницы. За это время раз десять почувствовал себя не в своей тарелке из-за жесткости «граничных» императивов, но возмущаться и не подумал, так как прекрасно понимал, чем грозит любая альтернатива. Впрочем, угрызения совести никуда не делись, а после того, как БИУС заявил, что по той же схеме прогнал и всех четверых помощниц целительницы, усилились как бы не в разы. Пришлось загонять себя в ситуацию, в которой станет не до рефлексий. То есть, вызывать к себе эту родственницу и грузить тщательно продуманными «откровениями».
К слову, начал не с них, а с вопроса на засыпку:
— Ксения Станиславовна, вы не жалеете о переходе в мой род?
Она видела, что я не шучу, и ответила предельно серьезно:
— Нет, Игнат Данилович, не жалею: вы подарили мне вторую молодость, помогли поднять понимание магии на новый уровень, снабжаете материалами для интереснейших исследований и, что самое главное, каждый божий день заставляете чувствовать себя по-настоящему нужной. Скажу больше я, вроде как урожденная Вронская, большую часть сознательной жизни прожившая чаяниями рода Веретенниковых, ощущаю себя Беркутовой-Туманной. Так что искренне радуюсь каждому нашему успеху, с непередаваемым удовольствием вожусь с нашими родичами и люто ненавижу наших врагов!
— Не солгала ни в одном слове… — сообщила Дайна, но я это видел и так. Поэтому переиграл план разговора, решительно встал из-за стола и предложил женщине пройтись.
Она, естественно, согласилась, с моей помощью встала с кресла, следом за мной вышла в коридор, заметила отведенный локоть, оперлась на руку и вслушалась в дальнейшие объяснения:
— Как вы, наверное, уже догадались, артефакт, с помощью которого мы перемещаемся в Лицей и обратно, создан на базе магии Пространства. А раз эта школа магии в принципе существует, значит, ее можно использовать… не только так…
«Калитку» в Расщелину открыла Дайна. Поэтому мы, не останавливаясь, прошли сквозь прокол, замаскированный под дверной проем, и оказались в десантном отсеке «Носорога» всего в нескольких шагах от МРК.
Ксения Станиславовна потеряла дар речи, а я и не думал замолкать:
— В данный момент мы находимся на борту штурмового бота, созданного в соседнем рукаве галактики выходцами со Старой Земли, перемещенного на Надежду по гиперпространственной струне и частично диффундировавшего в скалу вверх днищем. А перед нами — мобильный реанимационный комплекс цивилизации, обогнавшей нашу лет на двести, если не больше. Интерфейс этой штуковины интуитивно понятен, поэтому вы, целитель по призванию, разберетесь с ее возможностями без особых проблем. Скажу сразу: комплекс лечит в разы слабее любого высокорангового целителя с прямыми руками, но, как диагностический инструмент, воистину бесподобен…
В этот момент Ксения Станиславовна приятно удивила аналитическими способностями:
— Как я понимаю, этот штурмовой бот попал в ту же точку Пятна, что и корабль Чужих, в котором вы нашли артефакт школы Пространства?
— Так и есть… — подтвердил я, снова подхватил женщину под локоток, развернул на месте, провел сквозь открывшуюся «Калитку» и перешел к самой неприятной части объяснений уже в Клинике: — Но это, по сути, мелочи. Куда важнее то, что ученые из государственных образований выходцев со Старой Земли изучали срывы космических кораблей в гиперпространственные струны еще со времен потери первых колониальных транспортов и, в конечном итоге, научились открывать «окна» межпространственных переходов на Надежду. К слову, единственную планету с естественным магофоном, известную ученым из того рукава галактики. А теперь немного информации из категории «слава богу»: слава богу, что обе аструмовые жилы, на которые эти самые ученые в состоянии наводиться, находятся очень глубоко в Пятнах. Иначе наш анклав давно превратился бы в колонию более развитых государств. Или, как вариант, был бы уничтожен в их междоусобицах. Как некогда существовавшая планета с аналогичным магофоном, которую не поделили самые крупные игроки их Большой Политики.
— А ведь вы не шутите… — дождавшись паузы в моем рассказе, заявила Ксения Станиславовна.
— Не шучу… — вздохнул я и криво усмехнулся: — Так уж получилось, что ученых, вояк и немногих магов, еще сохранившихся в том мире, остановили мы. И некоторое время очень добросовестно убеждали в том, что эта планета — наша. Поэтому теперь они готовы сотрудничать. На наших условиях…
Предпоследнее слово, вроде бы, интонацией не выделял. И в лице не менялся. Но женщина как-то почувствовала мой настрой и хищно оскалилась:
— А условия у вас, небось жестче некуда?
Я утвердительно кивнул:
— Так и есть: я не собираюсь выпускать их из седьмого круга Кошмара. И плодить им магов — тоже. Поэтому буду менять полные технологические карты для производства всего того, что ускорит наш прогресс, на исцеление болезней, которые там не лечатся, косметические воздействия и так далее.
— Ах, вот для чего вы строите не один завод, а три! — воскликнула она, затем задумчиво склонила голову к плечу и задала еще один правильный вопрос: — А вы продумали алгоритм легендирования «новых разработок»?
— Да, конечно.
— Тогда я в игре. Хотя нет, не так: я в игре в любом случае. Просто в этот вопрос не полезу…
…В этот раз в портальный зал Клиники перешли через прокол, открытый за иллюзорным пологом, не вдвоем, а втроем и секунд через пятнадцать после закрытия «окна». Мезенцев, два уже знакомых сотрудника КИММ и мужчина лет шестидесяти пяти с орлиным носом сходу прикипели взглядами к новому лицу в нашей компании, и я счел необходимым представить родственницу в правильном формате:
— Ксения Станиславовна Беркутова-Туманная, член Совета моего рода, глава целительского крыла и одна из сильнейших Одаренных боевого.
Просить любить и жаловать, естественно, и не подумал — помог своим дамам опуститься в кресла, сел сам, жестом предложил «гостям» устраиваться напротив, подождал, пока они сядут, и уставился на Мезенцева:
— Игорь Архипович, с вас сняли обвинения?
На этот вопрос ответил «Деятельный» — заявил, что вопрос уже решается и, вне всякого сомнения, будет решен положительно в ближайшие несколько дней при определе— …
Я выставил перед собой ладонь, раздраженно поморщился, дождался, пока он заткнется, и принялся вколачивать в сознания КИММ-овцев фразу за фразой:
— Господа, я — не торговец с сельского рынка, то есть, не торгуюсь, всегда и во всем придерживаюсь не слова, а духа соглашения и на дух не выношу камней за пазухой. Поэтому можете забыть об изысках «высокой дипломатии» вроде виляния хвостом и многомесячных шлифовок каждого отдельно взятого выражения подписываемых договоров: я — человек дела, соответственно, буду работать только в таком ключе и никак иначе. А теперь опишу еще несколько нюансов, без понимания которых нормального сотрудничества не получится по определению. Нюанс первый: любые вопросы по сотрудничеству между нашими цивилизациями решаю лично я. То есть, я определяю, какие именно технологии требуются нашему миру и что мы готовы за них предложить. Нюанс второй: вы мне должны. За систематические попытки меня убить. И я в любом случае получу с вас серьезнейшие виры. Нюанс третий и последний: для Императора, Императрицы, меня и членов моего Ближнего Круга время, как таковое, не имеет абсолютно никакого значения. Говоря иными словами, если мы не договоримся с вами, то найдем общий язык с вашими потомками.