— Игнат Данилович нисколько не преувеличивает… — заметив недоверие во взгляде «Носатого», равнодушно сообщила Ксения Станиславовна. — Мне — семьдесят четыре года, но я омолодила свой организм до двадцати семи, ибо в этом возрасте мне комфортнее всего… Да, не лгу… Можете задвинуть свои мечты куда подальше: как только что сказал глава моего рода, все вопросы о сотрудничестве решает он и только он. А я — всего лишь продолжение его воли в целительстве.
Он умел держать лицо. Но во взгляде появились злые огоньки.
Зря: его эмоции мне были до одного места, и я не постеснялся это показать. В смысле, повернулся к Мезенцеву и взял быка за рога:
— Игорь Архипович, как я понимаю, этот человек — своего рода тестер, с помощью которого ваша сторона хотела бы убедиться в реальности наших целительских возможностей, верно?
«Носатый», явно занимавший не самую последнюю должность в Совете, побагровел, КИММ-овцы одинаково потемнели взглядами, а экс-начальник Белозерской АПД «счел эту формулировку нормальной» и коротко кивнул:
— Все верно.
— Что ж, диагностику Ксения Станиславовна проведет прямо сейчас. И даже озвучит сроки, требующиеся для исцеления каждого отдельно взятого заболевания. А к исцелению приступит… или не приступит после того, как вы решите вопрос со снятием обвинений с Игоря Архиповича и выплатите мне достойную виру за ваши… скажем так, проступки…
Глава 8
7 декабря 2514 по ЕГК
…Давая Ксении Станиславовне доступ к программному обеспечению и базам данных МРК, я понимал, что ее перемкнет. Но был абсолютно уверен, что сумасшедший пласт новых знаний по медицине привяжет целительницу к моему роду в разы сильнее. Вот и перестраховался. В смысле, поручил Дайне приглядывать за ученой. Тем не менее, следующим утром, продрав глаза, по привычке «оглядевшись» прозрением и не обнаружив в области покрытия этого навыка ее «силуэта», решил лично проверить, как дела у «маньячки».
В Расщелину перешел «культурно», то есть, через «Калитку». И понял, что родственницу надо спасать: она обнаружилась перед рабочим монитором комплекса в той же самой позе, в которой я ее оставил накануне вечером!
Пришлось принимать меры — выключать картинку, желать доброго утра, показывать часы и… передавать женщину, продолжавшую косить глазом на потухший прямоугольник, на поруки «злобной» Иришке. Ну, а Кукла сделала все остальное — вернула новообретенную подопечную в столичный особняк, довела до покоев и загнала в ванную. А где-то через полчаса притащила в спортзал и помогла переключить мозги в тренировочный режим.
Как ни странно, помогло: во время завтрака Ксения Станиславовна была в полном адеквате и практически не зависала, а после трапезы набрала Марину и выяснила, в каком состоянии Валентина Платова. К слову, задав помощнице вопросов двадцать-двадцать пять по этой теме, скорректировала одно-единственное решение, а затем переключилась на братьев Насти — поручила целительнице провести им полную диагностику, подлечить, если потребуется, выдать жесткие рекомендации по здоровому питанию и т.д. Правда, потом свинтила в свою лабораторию «проверять какую-то сумасшедшую идею», но я ожидал чего-нибудь подобного, вот и не удивился.
Увы, ровно в десять утра ожила моя напоминалка, и мне стало не до этой конкретной родственницы — я перебрался в кабинет, с активной помощью БИУС-а освежил в памяти основные вехи предстоящего разговора с государем и отправил ему сообщение с просьбой выделить время на аудиенцию. Само собой, не забыл ввернуть в текст и условную фразу, сообщающую о том, что вопрос, который желательно обсудить, как-то связан с новой прошивкой Иры.
Как и предсказывала Дайна, Владимир Александрович заинтересовался, посоветовался с «Анонимом», организовал «окно» в рабочем графике и вызвал меня во дворец к одиннадцати часам. Мотаться туда-обратно в компании всей Стаи я не видел смысла, поэтому «построил» только Ольгу. А Свете и Полине сообщил, что мы сваливаем к Императору максимум на час-полтора. Кстати, сообщил с помощью техномагической гарнитуры, ибо если сестренка грызла гранит школьных наук в особняке, то младшая супруга обреталась в Каньоне — в мастерской, до которой телефоны и «Паутинки» не добивали. Ну, и лишний раз порадовался изобретательности… хм… изобретательниц.
Перелета толком и не заметил. Из-за того, что продолжал готовиться к предстоящему разговору. А вот прогулка по коридорам дворцового комплекса довольно сильно испортила настроение: как минимум четверть придворных, попадавшихся на пути, усиленно прогибалась или старалась запомниться!
В любой другой день я бы выяснил у Дайны причину столь резкого изменения отношения ко мне-любимому, но в этот раз голова была занята куда более серьезным вопросом, поэтому этот был отложен в долгий ящик. Справился и с раздражением. Правда, уже в приемной государя. Так что, оказавшись в его кабинете, вежливо поздоровался. А после того, как Воронецкий выставил из помещения всех телохранителей и включил «глушилку», перешел к делу:
— Владимир Александрович, Ирина Сергеевна разработала элементную базу принципиально нового типа. Я в этом деле, увы, не специалист, но вник в самый простой уровень объяснений и пришел к выводу, что внедрение этого изобретения очень здорово подстегнет технологический прогресс Империи. Тем не менее, еще и это дело я гарантированно не потяну. А вот род Фоминых, как мне кажется, запросто. Впрочем, решать вам.
После этих слов я протянул ему информационный носитель с десятком полных технологических карт производства, позаимствованных БИУС-ом в Сети Китежа, и занялся… хм… полной фигней. То есть, принялся озвучивать ответы, вбитые мне в память Дайной, на вопросы, которые задавала она же через Анонима и гарнитуру в ухе Императора! Кстати, справился. И очень неплохо: Воронецкий понял, что мой андроид действительно умнеет, и умнеет в строго определенных рамках, что никакой свободой его воли даже не пахнет, что я на самом деле изо всех сил старался разобраться в том, что наизобретала Кукла, но не хватило знаний, и что в моей личной системе координат интересы Империи стоят на пару порядков выше шкурных.
В общем, закончив «допрос», Владимир Первый задумчиво огладил бородку и изъявил свою волю:
— Носитель передам в профильный НИИ через считанные часы. Поручу Михаилу взять под личный контроль проверку информации. И подумаю над вашим предложением поручить выпуск новой электроники роду Фоминых. А пока огромное вам спасибо.
— Живу чаяниями Империи, государь… — ничуть не ерничая, заявил я, пожал протянутую руку, встал из-за стола и откланялся…
…Домой вернулись во втором часу дня. Как только «Орлан» коснулся крыши, Полинка, почувствовавшая наши энергетические системы, радостно сообщила, что, наконец, сдала все задолженности, соответственно, свободна, как ветер.
Общий канал… хм… ТМГ слушала вся Стая, Ира «и Дайна», поэтому следующие несколько секунд в нем было шумно. Потом героиня, растроганная хоровыми поздравлениями, призналась нам в любви и заявила, что страшно соскучилась. По всем сразу и каждому по-отдельности. Одними словами, как водится, не обошлась — прискакала в холл хозяйского этажа, бросилась мне на шею, расцеловала и наговорила море чертовски теплых комплиментов, затем в том же стиле атаковала Олю, а Куклу оставила на десерт. Впрочем, затискав последнюю, клещом вцепилась в мою руку, висела на ней практически всю дорогу до гостиной, а там усадила меня на диван, легла рядом и потерялась в любимых ощущениях.
К сожалению, не прошло и десяти минут, как тихая семейная идиллия была прервана. Звонком патриарха рода Искрицких. Нести белиберду типа «Проезжал мимо и решил заглянуть в гости» Петр Алексеевич не стал — сходу признался, что приехал в Никитино пару часов назад, но увидел улетающий «Орлан», изыскал возможность выяснить, куда я убыл, «немного подождал», а теперь напрашивается в гости.
Этот аристократ вел себя достойно всегда и везде, поэтому я пригласил его в гости, с намеком посмотрел на Иришку, нехотя встал с дивана и пошел к двери. Птичка «возникла» рядом шаге на третьем, снова вцепилась в левую руку и переключилась в режим младшей хозяйки. То есть, посерьезнела, гордо вскинула головенку и добавила шагу плавности. Я пришел к тем же выводам, что и она, вот возражать против ее компании и не подумал — довел сестренку до лифтового холла, ткнул в сенсор вызова кабинки, дотянулся до «пачки» знакомых «силуэтов», возникших на границе области покрытия прозрения, и усмехнулся:
— Мы не ошиблись: Петр Алексеевич приехал не один…
— Он не из тех, кто теряет лицо в стандартных ситуациях… — авторитетно заявила девчонка, а после того, как Искрицкие оказались в области действия ее чуйки, поделилась еще одной «важной» мыслью: — Впрочем, Валентину Семеновну я все равно уважаю куда больше: раз она ощущается полноценной Боярыней, значит, все лето и всю осень моталась на родовую тренировочную заимку вместе с сыновьями и помогала им развивать Дар личным примером. А на такое самопожертвование способна далеко не каждая мать.
Я согласился, пропустил Полю вперед, тоже вошел в лифт, развернулся на месте и притянул девчонку, ввинтившуюся под руку, к себе. А через пару мгновений услышал расстроенный вздох и поинтересовался, что случилось.
Птичка вздохнула и раскололась:
— Вспомнила, что заимка Искрицких находится в «семерке», сообразила, что Валентина Семеновна фактически уперлась в предел развития Дара, и поймала себя на мысли, что будущее этой личности волнует в разы больше, чем будущее Егора и Тихона, вместе взятых.
— Считаешь, что ей надо помочь? — спросил я, выходя в гараж.
Ответ удивил:
— Нет, в данный момент такая помощь выйдет боком всей Империи: если сторонники Воронецких решат, что мы, Беркутовы-Туманные, в любом случае вытянем их на Кошмарные уровни, то перестанут напрягаться сами. И тогда нынешняя эпоха расцвета магии закончится, толком не начавшись. А оно нам надо?