в новом статусе. То есть, ведешь себя с Воронецкими и другими нашими друзьями в том самом ключе, который я только что описал.
Она расфокусировала взгляд и закусила губу, засомневавшись в том, что справится. Пришлось вправлять мозги еще одним аргументом:
— Настя, единственное, чем ты в данный момент отличаешься от наших друзей — это отсутствием Дара. Но он у тебя гарантированно появится уже в середине января, а первое впечатление дважды не произвести. Намек поняла?
— Да! — твердо сказала она.
Затем вытаращила глаза, чтобы не расплакаться, и решительно тряхнула волосами… наплевав на то, что первые слезинки уже покатились по щекам: — Я смогу. Вот увидите!
— Я в этом нисколько не сомневаюсь… — веско сказал я, хотя в глубине души сильно сомневался в том, что деревенская девчонка сможет достаточно быстро адаптироваться в компании Великого Князя и толпы потомственных дворян. Но сеять сомнения в душе Платовой было бы форменным идиотизмом, поэтому я перевел взгляд на сестренку и мягко улыбнулся: — Все, уводи свою подопечную к Иришке и со спокойным сердцем возвращайся к подружкам…
Глава 20
3–4 января 2515 по ЕГК
…Деловая часть беседы с Императором закончилась как-то слишком уж быстро — он согласился со всеми моими предложениями, убрал в карман карту с местом подбора, пообещал, что будет там десятого января в двенадцать ноль-ноль и задал вопрос не в тему:
— Как я понимаю, праздники удались, и вам не хочется никуда уходить?
Я задвинул куда подальше воспоминания о двух днях буйного веселья и утвердительно кивнул:
— Да, отдохнули мы настолько хорошо, что живем в воспоминаниях. Но планы на январь никто не отменял, поэтому пора начинать шевелиться.
— Я вам завидую белой завистью… — со вздохом заявил он и поделился информацией не для всех: — А мы с Людой знакомились с преступлениями очередного родича, потерявшего берега, показательно наказывали этого скота и воспитывали остальных родственничков. Поэтому «отдыхали» только во время записи моего обращения к подданным. И теперь я с нетерпением жду начала рейда, а жена страдает. Ибо хочет составить нам компанию, но, увы, не может…
После этих слов он посмотрел на часы, еще раз поблагодарил меня за то, что прилетел в Новомосковск и обсудил все нюансы запланированного рейда тет-а-тет, пожелал всего хорошего и отпустил восвояси. Вот я и втопил. В смысле, подобрал Иришку, обретавшуюся в приемной, шустренько дошел до нашего «Орлана», вломился внутрь и оккупировал кресло второго пилота. А через четверть часа выбрался на крышу своего особняка, прокатился на лифте, добрался до большой гостиной хозяйского этажа и вопросительно уставился на Ольгу.
— Ульяна, ее отделение и Нина выехали в Липки двадцать пять минут тому назад… — доложила она, хотя прекрасно знала, что я в курсе.
— Отлично! — удовлетворенно отметил я, оглядел Максакову и часть Ближнего Круга, отправлявшихся на авиабазу вместе со мной и моей Стаей, соответственно, облачившихся в рейдовое шмотье, и перешел на командно-штабной: — Я буду в «Орлане» в десять двадцать восемь. В десять тридцать — вылетаем. Так что вперед, за рюкзаками…
Народ как ветром сдуло. А через четырнадцать минут собрало на крыше, рядом с квадрокоптером. Прощание с родственниками, остающимися дома, тоже не затянулось, поэтому точно в назначенное время борт взмыл в низкое серое небо и понесся в сторону авиабазы.
Кстати, перелета я толком и не заметил — болтал с Фоминым, решившим поделиться информацией о реакции деда на мой «новогодний подарок». Так что «вернулся в реальность» в момент пересадки в разъездной «Эскорт» — чмокнул Куклу в подставленную щечку, попросил не шалить, забрался за руль, завел двигатель и тронул минивэн с места. А уже через пару минут поморгал фарами его «клону», молотившему движком рядом с рампой «Антея», первым зарулил в десантный салон и отправился общаться с экипажем.
Вернулся в тот момент, когда транспортник выкатился на ВПП и начал разгон. О том, что дамы успели опустить спинки кресел и приготовились отключаться, естественно, знал. Тем не менее, постучал в стекло напротив законного места младшей супруги, дождался ее отмашки и запрыгнул в свое кресло. Потом повернулся к Платовой, почему-то обнаружившейся справа, и дал реально нужный совет:
— Насть, отсыпайся впрок: первые сутки пребывания в Пятне нам будет не до сна…
Потом отъехал сам. И продрых до начала снижения. А после того, как самолет прокатился по взлетно-посадочной полосе, попетлял по рулежным дорожкам и остановился на парковочной площадке, переключился в рабочий режим. И не выходил из него до тех пор, пока «Троечка», выделенная нам Виктором в удаленном режиме, не отшвартовалась от причальных мачт и не взяла курс на Пятно. Хотя вру: я жил в прозрении все время, пока дирижабль поднимался на стандартные четыре с половиной километра. Несмотря на то, что Ульяна распределила дежурства, и двое ее бойцов дисциплинированно держали воздушные щиты. Потом задрых снова и пришел в сознание только после Олиного прикосновения к плечу.
Прозрение, сформировавшееся без участия разума, показало мелкую живность в каких-то полутора сотнях метров под моей тушкой, и смотреть на часы стало бессмысленно. Тем не менее, я все-таки кинул взгляд на циферблат, отрешенно отметил, что мы добрались до точки десантирования на тридцать с лишним минут раньше расчетного срока, поднялся на ноги и вопросительно уставился на Ксению Станиславовну, как раз закончившую «щупать» Настю.
Членов экипажа дирижабля в десантном отсеке не было, тем не менее, целительница проартикулировала только числа. Тем самым, дав понять, что инициация начнется не раньше, чем через семнадцать-восемнадцать часов.
Я коротко кивнул, поскучал до зависания «Троечки» над вершиной нужной возвышенности, первым спрыгнул вниз и махнул рукой в знак того, что разрешаю начинать десантирование. Ульяна, ее подчиненные и штатная целительница второго отделения «сошли» с дирижабля обычными рывками. А моя половина принялась «валять дурака»: младшенькая, на миг замерев на краю рампы, «упала» вниз. И, подхваченная моей подпоркой в двух метрах от наста, радостно заверещала:
— Девчат, Игнат нас ловит!!!
Софа и Таня последовали ее примеру без каких-либо колебаний. Правда, во время падения пребывали в нешуточном напряжении, но это мелочи. Лиза с Полинкой поваляли дурака, изобразив весьма отдаленные подобия задних сальто, хотя тяжелые рюкзаки этому, вроде как, не способствовали. Ксения Станиславовна тоже развлеклась, кувыркнувшись через голову. Что, наверняка, тоже убрало часть опасений Насти. Поэтому ее перемещение к нам без использования рывка борттехник «Троечки» счел более чем нормальным. И не допер, что Платова — простушка, которой в Пятне делать нечего. А потом мы в ленивом режиме дошли до опушки леса по колее, протоптанной вторым отделением, исчезли за иллюзорным пологом, поставленным Олей, и разделились: «Боевая Горничная», бойцы ее отделения, Софа и Таня забрали у нас три «лишних» рюкзака, ушли под мимикрии и в режиме Богатыря — то есть, на предельной скорости, доступной Нине — унеслись по своему маршруту, а мы всемером остались на месте и принялись готовиться к самому неприятному варианту передвижения, то есть, с «наездниками».
В этот раз лошадок изобразили мои супруги и я — нацепили «сбруи», усадили в них Ксению Станиславовну, Лизу и Настю, закутали последнюю в артефактную накидку с отводом глаз и «простимулировали» парой-тройкой целительских умений. Потом надежно закрепили рюкзаки спереди, ушли под невидимость и уставились на «силуэт» Птички. А она, активировав тот же навык и взмыв в небо, повела нас по маршруту, подходящему для скоростного перемещения в режиме Кошмаров девятого ранга…
…Как ни странно, «пробежка» до Башни вымотала не так уж и сильно. Вероятнее всего, из-за того, что Платова оказалась на редкость терпеливой особой и не стенала от слова «совсем», а целительница на каждом привале за считанные минуты избавляла ее от всех негативных побочек езды враскоряку. Поэтому, «распечатав» вход в эту тренировочную заимку родовой дружины и ввалившись внутрь, я бодренько добрался до гостиной, снял рюкзак, поставил возле стены, повернулся к Насте с Лизой, ошалело разглядывавшим стильную каменную мебель, красивейшие артефактные светильники и идеально гладкие стены, состроил серьезное лицо и пошутил:
— Да, не звериное логово, не скальная расщелина и даже не избушка на курьих ножках.
Но нам, Беркутовым-Туманным, невместно тренироваться абы где! Кстати, кормить будете? А то я дико проголодался…
Пока-еще-простушка сочла первое утверждение более чем нормальным, так что переключилась в рабочий режим и повернулась к Полине. А та, весело ухмыльнувшись, пообещала, что обед будет подан через полчаса, и утащила девчонок на кухню. Учить готовить на артефактных плитах работы Валерия Константиновича. Не прошло и минуты, как следом за ними умчалась Ксения Станиславовна. А еще через пять вернулась обратно, остановилась в дверном проеме, сообщила, что Платову накроет не позже, чем через четверть часа, и попросила разрешения снять «девочку» с хозработ, увести в какую-нибудь спальню и подготовить к инициации.
Я притворно нахмурился, почувствовал, что целительница приняла мое недовольство за чистую монету, и перестал валять дурака:
— Уводите, конечно: мы так спешили не для того, чтобы запороть процесс обретения Дара!
— Игнат развлекался. Ибо не ожидал, что этот марш-бросок выдастся настолько легким… — сдала меня младшенькая, затем заявила, что меня есть кому кормить, и ускакала на помощь мелочи. А Оля подняла меня с кресла, увела в нашу спальню и заставила переодеться в домашнее.
В общем, второй раз я ввалился в гостиную в спортивном костюме и в кроссовках, уселся на свое законное место и цапнул со стола каменный бокал с вишневым соком. Не успел ополовинить, как в помещение ворвалась Лиза, пахнущая жареной печенью, плюхнулась рядом со мной, сообщила, что второе блюдо практически готово, и затараторила: