— А Максакова-то начали играть. Некая капитан Алевтина Леонидовна Мельникова — знойная красотка, отдаленно напоминающая Свету: перевелась в эту часть только вчера днем, а три минуты тому назад вышла на вечернюю пробежку в обтягивающем спортивном костюмчике, безошибочно выбрала дорожку, ведущую к любимой беседке главного страдальца Империи,
«как-то умудрилась» подвернуть ногу в прямой видимости Паши, причем находясь в самом выигрышном ракурсе, попросила донести себя до пункта медицинской помощи и в данный момент чрезвычайно толково разыгрывает карту «Слабая женщина в восторге от невероятной галантности сильного мужчины». Хотя «сильный мужчина» не горел желанием отрывать задницу от лавки, и его пришлось убалтывать…
Глава 23
10 января 2515 по ЕГК
…К точке высадки прилетели к одиннадцати утра. Дирижаблем еще не пахло, поэтому расстелили на вершине холма коврики из пористой резины, достали из пространственных карманов по контейнеру со свежей голубикой, легли и снова уставились на мощный облачный фронт, медленно наползавший с запада.
Обсуждать «непостоянство» синоптиков, менявших прогноз погоды на десятое января три раза за восемь дней, уже надоело, поэтому мы уминали ягоды в мрачном молчании. Но оба варианта ближайшего будущего все равно обдумывали. И злились. Как на горе-предсказателей, с подачи которых я имел глупость назначить встречу с государем именно на этот день, так и на самого государя, не отказавшегося от самоубийственного вылета даже после того, как получил точный почасовой прогноз от дежурного по базе «Нелидово».
«Командир „Двоечки“ — не дурак… — мысленно успокаивал себя я, то и дело поглядывая на часы. — Поэтому, увидев эти кучевые облака, предложит Владимиру Александровичу возвращаться…»
Увы, эта надежда каждый раз разбивалась об аргумент подсознания:
«Предложит. Но настаивать не решится. И, тем самым, подставит под удар и себя, и свой экипаж…»
Как выяснилось минут через двадцать пять, подсознание зрело в корень: дирижабль, появившийся на горизонте, шел к нам. Да, на предельной скорости и со снижением, но даже так выигрывал слишком маленький гандикап перед снежной бурей. Увы, переигрывать что-либо было слишком поздно, поэтому мы заныкали все лишнее в пространственные карманы, надели рюкзаки-однодневки, отвесили по оплеухе барсуку-«шестерке», заинтересовавшемуся нами, и подождали еще немного. А после того, как засекли прозрениями и узнали «силуэты» самодержца, его телохранителей и экипажа, выпустили две сигнальные ракеты — синюю и зеленую.
Само собой, этот сигнал не заставил Конвойных расслабиться и снять воздушные стены, зато «Двоечка» подошла к вершине холма с опущенной рампой и без промежуточных остановок. А венценосный упрямец спрыгнул к нам без промедлений и, не успев выбраться из сугроба, в который провалился почти по пояс, изобразил жест-требование спешно уходить обратно.
Дирижабль натужно взвыл движками и начал разворачиваться на месте, а рампа поползла вверх, но за несколько мгновений до ее закрытия «силуэт» одного из Богатырей вдруг ушел в рывок, вылетел наружу и, переместившись еще два раза подряд, приземлился метрах в восьмидесяти от нас. Причем пребывая под невидимостью.
Вот я и сорвался — всадил в Конвойного слабенькое оглушение, жестом приказал Оле притащить этого клоуна к нам и повернулся к Императору:
— Добрый день, Владимир Александрович. Скажите, пожалуйста, во-он тот человечек выполняет ваш приказ, или сошел с дирижабля по своей личной инициативе?
— Какой человечек⁈ — гневно процедил Воронецкий, разворачиваясь на месте, прикипел взглядом к бессознательному телу Конвойного, вздернутому за шиворот в вертикальное положение, и рванул к нему весьма неплохими сдвоенными рывками.
«Наша школа…» — отрешенно подумал я, догнал озверевшего мужчину и поприсутствовал как при возвращении в сознание, так и при вразумлении инициативного недоумка.
Кстати, решение, походя принятое государем, откровенно порадовало: вместо того, чтобы возвращать «Двоечку» обратно, а потом разбираться с этим Богатырем, он вежливо попросил Олю вернуть Шаталова в сознание, дал тому время прийти в себя и перешел на рык:
— Семен, у тебя появились проблемы со слухом⁈ Или мои приказы тебе больше не указ⁈
Вояка, на всякий случай зафиксированный прессом на корточках, оглядел нас налитыми кровью глазами и набычился:
— Владимир Александрович, я продолжаю считать, что высаживаться в Пятне перед настолько сильной снежной бурей категорически нельзя. Но раз вы проигнорировали и наши аргументы, и аргументы командира дирижабля, значит, я обязан помочь вам выжить!
— Не врет! — прокомментировала его речь Дайна, и я, мысленно хмыкнув, уставился на Воронецкого. А он, поиграв желваками, с хрустом сжал кулаки:
— Шаталов, а скажи-ка мне, пожалуйста, с каких это пор ты, «городской» Одаренный, стал экспертом по выживанию в Пятне⁈ Или с чего ты взял, что твои теоретические знания хоть в чем-то лучше практического опыта Игната Даниловича Беркутова-Туманного и его команды⁈ И еще: как ты собираешься помогать мне выживать, если у тебя нет с собой даже сменной пары носков⁈
Этот дуролом с одной извилиной заявил, что он может не спать. Долго. Что, «вне всякого сомнения, пригодится»!
Тут Император скрипнул зубами, медленно выдохнул, чтобы унять гнев, и холодно кивнул:
— Что ж, этот навык тебе однозначно пригодится. По дороге к «нулевке», к которой ты ВЫЙДЕШЬ САМ. Далее, после возвращения в Новомосковск отправишься на медикаментозный допрос. Убедишь дознавателей в том, что в твоем решении помочь не было второго дна — обойдешься переподготовкой. Нет — ответишь и за игнорирование прямого приказа, и за «розовые мечты». На этом все. Восток — там. Можешь идти…
Тут я счел необходимым вмешаться и вручил Конвойному две палочки-выручалочки: компас и бумажную карту, на которую нанес рекомендованный курс. А потом заметил в глазах вояки «неправильную» решимость
и обломал:
— Семен, не знаю, как вас по отчеству: попробуете последовать за нами — я вас убью. Ибо сочту это попыткой вызнать мои родовые тайны.
— Ваши родовые тайны мне не нужны: я дал прися— … — начал, было, он и снова отъехал. От слабенького оглушения Оли. А потом она подошла к телу, провела диагностику и выдала вердикт:
— Придет в себя максимум минуты через полторы-две, его защитный покров полон Силы и держится в фоновом режиме, а вокруг — ни одного зверя крупнее барсука-«шестерки». В общем, можно уходить.
Ушли. Вернее, упрыгали рывками в режиме Кошмара-«двоечки» эдак на километр. Причем в открытую. А потом я открыл прокол с «восьмерки», загнал в него Воронецкого и свою благоверную, вложился в буран, прошел в «окно» и оказался в Часовне. А там ответил на пару незаданных вопросов Императора, успевшего оценить плотность магофона:
— Ага, это «единичка»: мы притащили сюда инопланетный артефакт, чтобы с гарантией срубить с хвоста любых преследователей и использовать ваше время с максимальным КПД. Да, потом «базу» придется возвращать обратно, но рисковать вами я не имею права, вот и перестраховался.
Он оглядел комнатку, в которой мы находились, затем прислушался к отдаленному свисту ветра и нахмурился:
— Как я понимаю, тут уже вовсю метет?
— Да — мы переместились значительно западнее.
— А как это место найдут Светлана Валерьевна и Полина Сергеевна?
— Никак… — улыбнулся я. — Мы находимся не на заимке, а неподалеку от нее. Так что часов через шесть-восемь переберемся туда.
— Да, но ведь метель, вроде как, продлится почти двое суток!
— Это мелочи… — усмехнулся я, заявил, что мы, Беркутовы-Туманные, умеем ориентироваться не только в собственных поместьях, и посерьезнел: — Владимир Александрович, по логике, во время перелета к точке высадки вы должны были как следует выспаться. Это так?
— Да.
— Тогда я предлагаю не тратить впустую и шесть-восемь часов, которые мы, вроде как, потратим на переход до «единички». Говоря иными словами, снимайте рюкзак и куртку, становитесь в центр помещения и готовьтесь к игре в пятнашки. В смысле, мы будем вас «вязать» и бить точечными умениями, а ваша задача — сбрасывать контроль и контратаковать. Боевой связкой, которую я сейчас опишу…
…К началу десятого вечера мы с Олей при активнейшей помощи Дайны разобрались практически во всех аспектах нынешнего уровня подготовки Его Императорского Величества, определились с «изъянами», которые надо было убрать в первую очередь, и распланировали программу тренировок. Да, при этом загоняли венценосного подопечного до полусмерти, но он нисколько не обиделся. Вероятнее всего, из-за того, что перед началом отработки любой боевой связки или контратаки мы показывали, как она выполняется в идеале. Причем на полной скорости. И, тем самым, заставляли Императора сравнивать себя с нами. Впрочем, он наверняка убивался бы и без этого стимула. Ибо понимал, что в нынешних реалиях второй Кошмарный ранг сам по себе — не такое уж и серьезное преимущество, что Князи и Богатыри в телохранителях могут не спасти даже от второй атаки одного или нескольких высокоранговых Одаренных, и что наработанные рефлексы, в отличие от людей, не предают. Но я не собирался пускать процесс на самотек, поэтому тестировал государя по алгоритмам БИУС-а до тех пор, пока у последнего не закончились вопросы. А потом сообщил, что тренировка закончена, дал бедняге немного оклематься и «обрадовал», передав часть заключений верной помощницы:
— Большая часть ваших рефлексов заточена на дуэльный режим боя и при внезапных нападениях не сработает. Второй серьезнейший изъян — привычка полагаться на телохранителей: вместо того, чтобы действовать, вы ждете ИХ действий. Третий изъян того же калибра — привычка экономить Силу: да, в «нулевке» она восполняется намного медленнее, чем хотелось бы, но убийцы бьют в самый неудобный момент и не предупреждают об этом. Поэтому ваши защитные умения — то есть,