— Красотка, че! — довольно хохотнула Дайна, моя старшая супруга, как обычно, ограничилась удовлетворенным кивком, младшая весело хихикнула и уставилась на меня, а сестренка ушла в свои мысли. Ну, а меня переключило в режим «Носорога»:
— Благодарю за откровенность и даю слово, что информация о наличии у тебя эмпатии и сродства к Разуму дальше членов моей семьи не уйдет. Теперь поговорим о твоем выборе. То, что он меня обрадовал, ты знаешь и так. Но эта эмоция не мешает думать. Поэтому опишу твое будущее таким, каким оно должно быть в моих представлениях, и предложу определиться с выбором еще раз…
…Всю дорогу от Башни до точки подбора Платова раскачивала новые боевые навыки и… фонила чистым, ничем не замутненным счастьем. Да-да, именно фонила. Причем если первые два с половиной часа эта эмоция цепляла только Свету, то потом начала дотягиваться и до меня. Поэтому, запрыгав на вершину нужного холма и вытащив девчонку из «сбруи», я поделился своими соображениями:
— Настен, ты неосознанно «давишь» нас счастьем. Сама эмоция приятна. Но, как мне кажется, имеет смысл разобраться в механизме трансляции своих чувств, научиться закрываться и… продолжить эксперименты: уверен, что ты способна не только делиться своими эмоциями, но и навязывать окружающим те, которые нужны. Причем не только в стиле удара ужасом, но и абсолютно незаметно.
Не успел я договорить, как Света прыснула. А через мгновение заставила рассмеяться и нас:
— Представила дружно рыдающий Императорский Совет — потерянные взгляды, опухшие лица и белые кружевные платочки, пропитавшиеся слезами!
Поржали, обустроили лежбище, завалились на коврики, спрятались под Олиным иллюзорным сдвигом и расслабились. Эдак наполовину. В смысле, продолжили обсуждать все, что приходило в голову, и параллельно шарашили друг друга точечными атакующими навыками. Развлекались почти до полудня и получили море удовольствия как от ненапряжной беседы, так и от поведения Платовой во время не такой уж и простой тренировки. А после того, как Поля заметила на горизонте дирижабль и сообщила об этом нам, Настя расстроенно вздохнула:
— Будете смеяться, но мне не хочется возвращаться в Большой Мир…
— Не будем: сами такие… — призналась Света и весело добавила: — А еще не один десяток раз говорили эту фразу и… не перестанем ее повторять. Ибо тут по-настоящему здорово…
— Семьей… — справедливости ради добавила Полинка, поймала взгляд Платовой и добавила в голос закаленной стали: — Насть, раз Игнат сказал, что заберет тебя в главную ветвь рода, значит, ты уже член нашей семьи, ибо он своих решений не меняет! Поэтому задвинь куда подальше абсолютно все комплексы, зеркаль мое поведение и привыкай чувствовать себя Беркутовой-Туманной.
— Любая твоя слабость — брешь для удара по кому-нибудь из нас. А в высшем свете море специалистов по поиску и расширению таких брешей… — подхватила Света. А Оля прервала молчание и добавила немного конкретики:
— Настя, ты фактически вошла в княжеский род, значит, по статусу выше абсолютного большинствааристократов Империи. Скажу больше: смотреть на тебя сверху могут только Владимир Александрович, его жена и их прямые потомки. А все остальные обязаны трепетать. Ибо на Надежде правит бал закон Силы, а мы — самый сильный род планеты. Далее, к категории «любая слабость» относятся даже стеснение и страх сделать что-нибудь не то. Так вот, от стеснения избавься полностью: ты обязана давить окружающих величием и внутренней уверенностью в своем всесилии, даже будучи голой. А страх уйдет сам. Как только ты примешь сердцем следующие тезисы: когда мы общаемся с посторонними, говорит только глава семьи; в любом твоем конфликте с кем бы то ни было мы сначала выносим твоего противника, а затем разбираемся, в чем суть проблемы; первое место твоей новой личной табели о рангах всегда занимает семья, второе — род, третье — друзья рода, а на весь остальной мир наплевать…
Судя по тому, с какой уверенностью Платова запрыгнула в десантный отсек «Четверки» и с каким равнодушием мазнула взглядом по командиру экипажа, борттехнику и бойцам группы быстрого реагирования, встретившим нашу компанию, ценные указания девчонок были услышаны и приняты, как руководство к действию. Очень неплохо держалась и во время моей беседы с «первым после бога»: делала вид, что держит свой сектор ответственности, а на самом деле вслушивалась в эмоции Патрульных и изредка «рефлекторно» сдвигала голову вправо. Тем самым, сообщая, что мой собеседник неискренен или врет. Ну и, конечно же, «держала» все пассивки, пребывала на грани срыва в разгон восприятия и контролировала положение моей левой руки. Но все обошлось: в какой-то момент командир экипажа свалил в ходовую рубку, ГБР — в соответствующий отсек, а борттехник, покрутив лебедку, закрыл рампу и забился в дальний угол. Вот мы и расслабились. Так, слегка: Ольга заступила на двухчасовое дежурство — то есть, сфокусировала внимание на прозрении — а Света, Поля и Настя расстелили коврики вдоль ближайшей стены, легли и отключились, а я завалился на спину, закрыл глаза и какое-то время слушал монолог Дайны, объяснявшей «странности» поведения встречающих.
Потом задрых. А «буквально через миг» почувствовал прикосновение к плечу, вслушался в шепот младшенькой, приложил себя бодрячком, принял «пост», кинул взгляд на часы и тоже потерялся в прозрении. Аж минуты на три. Но изучать энергетические системы членов экипажа быстро надоело, а других Одаренных существ в области покрытия этого навыка не было, так что я повернулся спиной к борттехнику, уставился на бровь старшей супруги и проартикулировал традиционный вопрос.
Дайна заявила, что новостей навалом, и тезисно познакомила с самыми важными:
— Все организаторы покушения на Императора, включая двоюродного брата Владимира Александровича и семерых его соратников, казнены; рода Решетниковых, Пинских, Бортниковых и Стасовых вычеркнуты из Бархатной Книги; все их имущество конфисковано и выставлено на торги; предприятие, на котором собирались дирижабли, выкуплено Орловым; приглашения на прием по случаю награждения спасителей государя уже разосланы, а Виктор продолжает играть в партизана. В смысле, прибыл в Нелидово чуть менее часа тому назад, построил личный состав базы и еще раз запретил сообщать вам о геройстве родичей. Далее, Недотрога, Валерий Константинович и Кувалда вот-вот примут у строителей наш последний завод. В районе восьми вечера с конвейера автоконцерна «Москва» сойдет последняя, двадцатая, «Стихия», оплаченная «тобою», и вся эта партия отправится в Ильичевск, в наше родовое тюнинговое ателье. Алевтина Мельникова, наконец, подставилась — совратила Пашку с помощью «химии» и собирается разыграть карту незапланированной беременности. А Егор Искрицкий победил в очередной дуэли. Кстати, Гридня на семь лет старше себя. Чем неслабо шокировал весь высший свет Империи. И последняя пачка новостей. Я продала на Лионе еще сто восемь килограммов аструма, приобрела два высококлассных ИИ с прошивками «Конструктор» и «Инженер-Технолог», перетащила на Надежду и уже подмяла под себя. Твоя тетушка, сестрица и посол СНС на Вашингтоне уже загрузились в авизо министерства иностранных дел, взлетели с планеты и вот-вот начнут разгон.
Но Совет все равно в панике. Ведь твои родственнички прибудут на Китеж шестнадцатого февраля, то есть, на сутки позже контрольного срока, а значит, ты можешь обидеться и закрыть Надежду. Кроме того, ублюдки из Совета решили отправить по струне второй «Носорог». Чтобы его экипаж доставил к нам новый гиперпространственный маяк, использовал его активации и отключения для передачи информации с помощью азбуки Морзе, быстренько инициировался и помог первому экипажу добраться до Империи.
То, что Император будет мстить, и мстить люто, я догадывался. А еще догадался, что его внук пытается устроить нам приятный сюрприз. Поэтому первый блок новостей просто принял во внимание. Та же судьба постигла и две первые новости второго. Ибо эти планы визировались мною. Зато третья основательно напрягла, и я дал понять БИУС-у, что мне нужны подробности.
И они не заставили себя ждать:
— Увольнительная Максакова заканчивается в полночь. А ровно через три часа его подразделение поднимут по тревоге и отправят на полигон. Своим ходом. Пятидесятикилометровый марш-бросок Пашенька гарантированно не выдержит, поэтому загремит в ПМП. Впрочем, экспресс-анализ крови будет взят еще на месте потери сознания, поэтому предварительный диагноз улетит в часть по армейским каналам связи, попадет к Анониму и вызовет интерес. Воронецкому сейчас не до мелких проблем союзных родов, поэтому мой совет придется в кассу, и проблему отфутболят Виктору. Причем с конкретными рекомендациями. А он у нас парнишка жесткий. Так что отправится в учебный центр, проведет пару-тройку медикаментозных допросов, потянет за кончик ниточки и выйдет на главу рода Мельниковых. Церемониться не будет — это не в его характере. Поэтому вытрясет из Федора Николаевича все, что можно и нельзя. А после того, как узнает про проработку алгоритма устранения твоих девчонок, с вероятностью в сто процентов уведомит тебя. В общем, в этот раз всю грязную работу сделают Воронецкие, а ты отыграешь финальный акт.
Этот вариант реакции на проблему лег на душу, как родной, поэтому я едва заметно кивнул. Затем мысленно повторил оставшиеся новости, решил, что на победу Егора Искрицкого должны реагировать Поля, братья Плещеевы и Лиза, восхитился предприимчивостью Дайны, продолжающей тащить в наш мир все, что плохо приколочено в других, определился со своей реакцией на задержку с решением проблемы с моей прежней родней, представил судьбу экипажа второго «Носорога» и сдуру позволил себе разозлиться. А через считанные секунды почувствовал стороннее внимание, повернул голову влево и на миг потерялся в сочувствующем взгляде Платовой.
— Вспоминаете что-то неприятное? — еле слышно спросила она.