Тут меня попытались убедить в неразумности. А зря — я выслушал чертовски эмоциональный диалог «Деятельного», зацепился за уточнение его напарника и презрительно фыркнул:
— Как я и говорил, бег по граблям — ваше все: мы достигли технического бессмертия, поэтому спокойно подождем хоть двадцать, хоть пятьдесят лет. А потом либо полностью исцелим единственную личность, которой я доверяю, либо закроем Надежду наглухо. В том числе и для визитов через жилу аструма на океанском дне. Благо, требующимися маготехнологиями располагаем уже сейчас.
Озвучивая две последние фразы, я представлял возможности, даруемые магией Пространства, и вспоминал свои визиты на Китеж. Поэтому БИУС-ы переговорщиков сочли оба этих утверждения правдой и загрузили хозяев. Вот те и задергались:
— Игнат Данилович, давайте все-таки попробуем найти консенсус!
— Игнат Данилович, дайте нам сутки, и мы постараемся решить вопрос с участием в переговорах генерал-майора Мезенцева!
Я немного поколебался и «нехотя пошел им навстречу»:
— Что ж, сутки у вас есть.
И тут «Деятельный» почему-то решил, что ухватил бога за бороду:
— Игнат Данилович, скажите, пожалуйста, а как долго ваши целители восстанавливают конечности обычных людей, пострадавших от окостенения?
О том, что этот вопрос не может не прозвучать, несколько раз говорила Дайна. Поэтому Оля отыграла свою роль на десять баллов из десяти возможных — неспешно встала, посмотрела на переговорщика сверху вниз и хищно ощерилась:
— МОЕ окостенение необратимо! Впрочем, даже будь у нас возможность «откатывать» это воздействие, помогать Ростиславу Петровичу не стал бы ни один целитель рода Беркутовых-Туманных. Ибо эта личность имела наглость проявить неуважение к моему мужу…
…На предпоследней минуте пребывания на Надежде «Деятельный» решился задать еще один вопрос — вроде как, полюбопытствовал, по какой-такой причине мы появились в портальном зале не сразу.
Я даже не подумал выходить из образа страшного и ужасного Кошмара, поэтому сказал чистую правду:
— Вы, любители продаваться и прогибаться, утратили мое доверие. Вот мы и вырезали этот портальный зал… в другом месте, контролируем все и вся десятками всевозможных анализаторов, причем не только технических, но и магических, готовы к любым неприятным сюрпризам и подготовили энное количество ответных мер самой разной мощности. Делайте выводы, господа!
Жесткость этого ответа им, естественно, не понравилась, но надувать щеки не решился ни один. Я счел это нормальным, поэтому за сорок секунд до появления плоскости межпространственного перехода попрощался, взял жену под локоток, зашел за иллюзорный полог и телепортировался. К сестренке, ибо к младшенькой переместилась супруга.
Как ни обидно, но переговорщики не сошли с места до возникновения «окна», из-за чего не нашли тончайшую щель «по периметру уже закрывшейся массивной каменной двери». Вот Света, процарапавшая эту фальшь-канавку, и застрадала. Но так, без особого надрыва. А после того, как «гости» свалили в свой мир, а плоскость сопряжения исчезла, забыла об их существовании и вцепилась в мое предплечье мертвой хваткой.
— Веди… — «обреченно» вздохнул я, не стал блокировать удар кулаком, прилетевший в защиту в проекции печени, и ответил на агрессию агрессией. В смысле, «возник» за спиной этой супруги и шлепнул ее по кольчуге напротив аппетитной задницы.
Света игриво прогнулась в пояснице и… заметила Полинку еще до того, как отпустила тормоза. Поэтому изобразила обиду, усвистела к «Калитке», первой переместилась в Расщелину и первой улеглась на операционный стол. А после того, как техномагической гарнитурой обзавелся и я, «сдавшийся» на имплантацию последним, предложила провести ходовые испытания приблуды в «боевых условиях».
Я, естественно, согласился. Поэтому мы, посовещавшись, прыгнули в Каньон, вылетели наружу и, полюбовавшись Пятном, засыпанным снегом,
полетели на запад. К местам обитания овцебыков.
Первые несколько минут выполняли требования Дайны, то есть, то громко декламировали стихи, то переходили на еле слышный шепот. А после того, как она довела до ума техническую составляющую системы и чуть-чуть «допилила» программную оболочку, сольный режим общения канул в Лету. В смысле, включилась конференцсвязь, мало чем отличавшаяся от привычной. И пусть БИУС еще какое-то время настраивал шумоподавления, мы оценили комфорт полетов с гарнитурами и лишний раз порадовались тому, что в свое время прикупили глухие парашютные шлемы. Само собой, не забыли и о дуэте изобретательниц — захвалили их до умопомрачения. Вот Света и придумала, как сдвинуть фокус нашего внимания с себя на что-нибудь еще. И восхитила еще сильнее:
— Слышь, Дайна, а ведь микропортал можно присобачить и к шлемам. Только протолкнуть сквозь них линзы объективов широкоугольных камер!
— В принципе, можно… — откликнулась ее «подельница». — Но толку: так вы сможете пользоваться камерами только в полете. А вот если засадить их в какую-нибудь стильную ювелирку или вживить еще один «шарик» в лобные кости, к примеру, впритык ко внутреннему краю брови…
— … и прикрыть микроскопическим иллюзорным пологом, генерируемым все тем же «шариком»… — продолжила младшенькая и поставила точку в этих рассуждениях еще одним убийственным утверждением: — … то нам останется придумать техномагический модуль дополненной реальности, проецирующий картинки с чужих камер на хрусталики!
— Интересная задача… — задумчиво пробормотал Ангел-Хранитель, на несколько секунд «ушел в себя», а затем обратился к Птичке: — Полин, тут тебе звонит Егор Искрицкий с неожиданным предложением. Соединить?
— Раз с «неожиданным», то да. Вернее, кинь, пожалуйста, его голос в этот канал. Чтобы это самое предложение услышала не только я… — попросила она.
— Кину! — пообещала она и сообщила один небольшой, но важный нюанс: — Кстати, он будет слышать только тебя…
Не успели мы переварить эти слова, как в канале послышался голос Искрицкого — чуть более низкий, чем раньше, и срывающийся от злости:
— Добрый день, Поль. Говорить удобно?
— Привет, Егор! — отозвалась сестренка. — Да, удобно. Что случилось?
Он сделал паузу, видимо, собираясь с мыслями, и мрачно вздохнул:
— У меня сегодня дуэль. В двадцать два ноль-ноль в дуэльном комплексе «Ратник» в Окунево. Противник — Николай Хмельницкий, самый влиятельный старшеклассник моей школы. Поэтому у него группа поддержки будет, а мои вроде как друзья и подруги… страшно заняты.
— Дальше можешь не объяснять… — спокойно заявила Поля и принялась вколачивать в его сознание фразу за фразой: — Друзей и подруг гони в шею. Даже если они переиграют свои решения и попробуют заявиться в «Ратник». Далее, мы — приедем. Без вариантов. И с вероятностью процентов в девяносто девять привезем с собой Лизу. А если в условиях дуэли фигурирует подмена, и этот тип ею воспользуется, то заставим об этом пожалеть. И последнее: кто он по рангу, знаешь?
— Да. Рында.
— А ты?
— А я — Гридень. Правда, прорвался менее десяти дней тому назад, зато за три недели пребывания на заимке поднял все боевые умения к предыдущему пределу насыщения…
Глава 6
5 декабря 2514 по ЕГК
…Краткий пересказ результатов анализа видеозаписей официальных дуэлей представителей трех поколений рода Хмельницких здорово разозлил и заставил согласиться с несколько неоднозначными предложениями Дайны. В общем, сразу после возвращения из Пятна я сделал не один звонок, а три, затем отправил Стаю переодеваться, переоделся сам, первым поднялся на крышу и, дождавшись девчонок, взбежал в салон «Орлана».
Пока летели к Императорскому дворцу, переговорил еще и с Виктором — поставил его в известность о своих планах и успокоил. Ибо парень, убывший к черту на рога принимать и ставить на боевое дежурство очередной загоризонтный радар «Корунд», даже при очень большом желании не мог успеть вернуться в Новомосковск к началу разборок, соответственно, разозлился. И злобствовал практически до посадки квадрокоптера. А потом потребовал позвонить после того, как все закончится, пожелал удачи и отключился. Ну, а я сфокусировал внимание на «силуэте» Ляпишева, дожидавшегося нас в «стакане», кивнул Свете и первым спустился на крышу.
Переход к кабинету Императрицы запомнился разве что нереальным количеством придворных, ошивавшихся в коридорах, и очень уж «липким» интересом абсолютного большинства к нам-любимым.
Но подваливать к нам — слава богу и Дмитрию Львовичу — так никто и не решился, поэтому, шагнув в приемную, я абстрагировался от неприятного «послевкусия», поздоровался с дежурной фрейлиной и вскоре предстал перед Воронецкой, пребывавшей не в настроении.
«Обмен любезностями» ужали до предела, заняли мягкий уголок, и моя младшенькая, врубив генератор развертки трехмерных изображений, показала нарезку из видеозаписей, скопированных из Сети. Само собой, в пятикратном замедлении и со своими комментариями.
— Миленько… — злобно процедила государыня после завершения показа, посмотрела на генерала, все еще обдумывавшего варианты реакции на все это непотребство, фактически повторила наши еще не озвученные предложения и добавила немного отсебятины: — В общем, вы, Дмитрий Львович, реализуете это РЕШЕНИЕ МОЕГО МУЖА, а я прослежу за процессом из ложи. Ибо тоже полечу с вами…
Возражать ей никто и не подумал. Поэтому следующие минут сорок пять мы просидели в приемной. А потом Императрица, переодевшаяся в рейдовую «кожу» работы нашего ателье, нарисовалась на пороге кабинета, заявила, что готова, и сообщила, что успела отправить Лизу в наш «Орлан».
Я был в курсе всех ее телодвижений, поэтому не удивился ни появлению в приемной напарника Северцева, ни активации «коридора», убравшего с нашего пути всех встречных-поперечных. Вот и расслаблялся всю дорогу до «Орлана». А там выделил воякам два последних кресла, отослал младшенькую в пилотскую кабину и поухаживал за Воронецкой…