десятилетиями. Поэтому опускаем задранные носы и продолжаем тренироваться. Кстати, мои умения все еще третьего ранга…
— … а лепка вообще никакая… — внезапно добавила моя благоверная. И заставила задуматься: — Хотя ты просто обязан раскачать ее до насыщения, вытрясти из Ксении Станиславовны методику использования этого умения и остановить старение!
— А мне кажется, что останавливать старение надо после того, как мы пройдем все девять этапов усиления организмов метаморфизмом… — заявила Света. — Чтобы ненароком не ослабить или не «откатить» столь сумасшедший тюнинг.
— Так и сделаем… — кивнул я, оценил яркость «силуэта» то ли барсука, то ли росомахи, появившегося на краю области покрытия прозрения, вспомнил, что ввел мораторий на охоту, и вернул напарниц из будущего в настоящее: — Но как-нибудь потом. А сегодня нам надо закончить тюнинг Гнезда.
Возражать они и не подумали — одновременно со мной активировали невидимость, взмыли в воздух, встали на курс, набрали крейсерскую скорость и сосредоточились на поддержании темпа использования рывков. Конечно же, не забывали и «сканировать» окрестности. Хотя наверняка понимали, что мое прозрение тоже усилилось и позволяет «видеть» гораздо дальше. В общем, оставшуюся часть пути выкладывались в обычном режиме, а после того, как увидели Зуб, без каких-либо команд с моей стороны разошлись в стороны. Так что «петлю» вокруг Гнезда мы заложили сходу. И, опять не обнаружив тигра, позволили себе расслабиться — радостно подлетели к «двери», сдвинули ее в сторону, скользнули в комнату, закрылись и занялись делом. Каким? Для начала подтянули рюкзаки, которые всю дорогу тащили на веревках, выпутали из самодельных мешков три плотные пачки из тоненьких пластинок аструма, позаимствованных в «тайнике».
А потом Оля принялась создавать на одной из стен посадочные места по методике, придуманной и как следует отработанной еще в расщелине. Ну, а мы со Светой вставляли в них элементы будущей экранировки и периодически проверяли результат. То есть, усаживались на край матраса и проверяли, формируются ли «баффы» типа жара.
Дождавшись «включения» тотальной блокировки, попросили главную строительницу команды притормозить и провели натурные испытания защиты — перенесли в дальний угол весь лишний минерал и одну еще не использованную пластину, выпустили младшенькую наружу и подождали, пока она отлетит метров на сорок. После того, как убедились, что сквозь аструм оглушения не проходят, радостно взвыли, быстренько «облицевали» все остальные стены, провели куда более добросовестное тестирование защиты и пришли к выводу, что теперь в Гнезде можно спокойно засыпать. Да, только на возвышении под матрас, так как на всей остальной части убежища «баффы» слетали и уже не формировались, зато всем вместе.
Последним этапом «тюнинга» «тренировочной заимки» занялись после плотного обеда: Оля вырезала в одном из углов нишу, в которую, при желании, можно было впихнуть четыре стандартных термоса, дождалась, пока я впихну в нее один-единственный — со стратегическими запасами особо дорогих ядер — и оба «охотничьих» артефакта, добавила к конструкции направляющие и вдвинула в них тоненькую пластину из камня. А потом повернулась к нам и выдала забавный монолог:
— Расщелину могут найти. Даже под иллюзией. Особенно сейчас, когда Воронецкие сочли необходимым заняться раскачкой личного состава элитных спецподразделений. А обнаружить это место физически невозможно. Поэтому все особо ценное надо хранить здесь. Далее, к следующему рейду надо будет подготовить как минимум три артефактных комплекса: с иллюзией, прячущей внешнюю дверь, с генератором холода — для хранения туш и шкур в большой холодильной комнате, которую надо будет вырезать, и с Поисковой Сетью. На всякий случай. Свет, займешься?
Младшенькая утвердительно кивнула, затем огляделась по сторонам и поймала мой взгляд:
— Ну что, улетаем обратно или медитируем до завтрашнего утра?
— Улетаем, пожалуй… — буркнул я и ответил на вопрос, появившийся в глазах жены: — Нет, проверять Ферму и змеиные овраги я не собираюсь. Хочу утащить к точке подбора побольше высокоранговых шкур. А тюки с ними — это не только парусность, повышенное сопротивление воздуха при полете и перемещение без рывков, но и незапланированные задержки из-за «встреч» с крылатыми хищниками. Ведь большие накидки с отводами глаз мы с собой, к сожалению, не прихватили…
…Планируя полет с тюками, я догадывался, что он нам не понравится, но даже близко не представлял, насколько сильно. Перемещаться, используя рывки, не получалось от слова «совсем»; без них скорость движения упала как бы не втрое; удерживать одной подпоркой и рюкзак, и тюк оказалось в разы сложнее, чем мы рассчитывали, а жадность, заставившая набрать слишком уж много сырья для нашего мини-ателье, превратила обратную дорогу в одну бесконечную тренировку! Да, умение манипулировать подпоркой росло, как на дрожжах, а вместе с ним развивалась и наша энергетика, но процесс бесил до невозможности. Поэтому нападений хищных птиц мы ждали, как манны небесной. Ведь на них можно было сорваться. И срывались. Причем с таким энтузиазмом, что крылатые агрессоры превращались в дым из окровавленных перьев и мелких кусочков плоти чуть ли не раньше, чем пересекали границу области поражения нашими навыками.
Да, мы могли приземлиться и отдохнуть. Но в теории. А на практике нас поджимало время — планируя этот рейд, я был уверен, что мы проторчим в расщелине числа до двадцать пятого. Поэтому вписал в график подборов один-единственный «преждевременный». Вот мы жилы и рвали. Чтобы добраться до нужного места к двенадцати дня двадцать второго, а не куковать на берегу до полудня двадцать шестого.
Успеть — успели. Впритирку: вышли из лесу минут за десять до ухода катера в Большой Мир. Но настолько замотались, что Геннадий Романович вынесся на берег и помог Свете дотащить неподъемный тюк до транца. А чуть позже, услышав звук, с которым ее рюкзак ударился о дно рундука, на пару мгновений потерял дар речи. Пришлось «объясняться»:
— Жадность — зло. В этот раз победила. Причем всех и сразу…
Рассмеялись оба — и Воздушник, и его наследник, сидевший у пулемета. А потом старший «сочувственно вздохнул»:
— В сложившейся ситуации вам иначе и не выжить…
— О какой именно ситуации идет речь? — полюбопытствовала Света.
— О, черт, вы ж пропустили самое интересное!!! — в сердцах воскликнул мужчина и затараторил: — В прошлую пятницу Ее Императорское Величество провела Цветочный Прием в дворцовой оранжерее. Ее гостьи, по традиции, пришли туда в брючных костюмах и роскошных платьях, очень отдаленно напоминавших рабочие наряды.
А она надела куртку из змеиной кожи, подаренную вами. В общем, как эти бедняжки не передохли от зависти, не понимает добрая половина Империи. Вернее, не понимала. Всю субботу. А в воскресенье моя жена нашла статью, рассказывавшую о вашем родовом ателье высокой моды, и о безумной очереди на пошив эксклюзивных вещей!
— Мое ателье на сторону не шьет! — под смех девчат сообщил я и заставил Воздушника улыбнуться:
— Это вы такого мнения. А моя благоверная и другие аристократки точно знают, что шьете И, вроде как, даже планируют даты приемов, на которых шокируют высший свет сногсшибательными обновками!
— Ну-ну… — насмешливо фыркнул я, подождал, пока Бехтеев тронет катер на воздушной подушке с места, взял из рук Оли контейнер с обедом и показал его Геннадию Романовичу. Мужчина жестами показал, что они с сыном сыты, и я со спокойной совестью потерялся в гастрономическом удовольствии. Потом как-то резко осоловел, но заставил себя встать, подойти к Воздушнику и выяснить самые последние новости. А после того, как пришел к выводу, что нападения на обратном пути можно не ждать, вернулся на свое место, сел, закрыл глаза и отключился…
…Спал омерзительно. И не только из-за рева двигателя — все восемь с лишним часов пути мне снились перелеты с тюками в самых неожиданных вариантах. В результате проснулся донельзя разбитым, через силу приложил себя бодрячком, с трудом сфокусировал взгляд на лице Бехтеева-младшего и узнал, что до прибытия в их поместье осталось минут пять-семь. Следующие полчаса прошли мимо: да, я запомнил, что нас приглашали и переночевать, и поужинать, но полноценно пришел в себя уже в «Буране». Когда услышал в гарнитуре, невесть как оказавшейся в правом ухе, голос Дайны и вник в то, что она сказала:
— Привет, Игнат. Вы вернулись на удивление вовремя…
В этот момент Оля набрала Куклу и вывела звонок на динамики салона, так что БИУС-у пришлось прерывать объяснения и «переключаться» на Иру. Обмен приветствиями я слушал, как белый шум, так как девчата тараторили одновременно, как-то уж очень эмоционально и громко. Не вдумывался и в монолог жены, «докладывавшей» подруге о том, что мы живы и здоровы. Зато потом превратился в слух. Как оказалось, не зря:
— А у нас творится жуткий бардак. Новость первая, крайне неприятная: в прошлый понедельник Виктор «зарядил» всю ювелирку, подаренную Полине, маячками, а позавчера вечером один комплект вдруг обрел самостоятельность и переместился из особняка Лаптевых в ресторан «Сазан». В это время мелочь находилась у нас, поэтому группа быстрого реагирования Конвоя произвела чрезвычайно жесткий захват воровки, которой, как выяснилось значительно позже, оказалась родная тетя нашей подопечной. Все бы ничего, но ее дочери оказались одеты в шмотки «любимой сестрички», а часть снаряжения, рюкзак и разделочный нож исчезли из закрытой комнаты. Антон Андреевич жаждал решить проблему миром и был готов вымолить прощение у Великого Князя, но Воронецкий счел себя оскорбленным, поэтому сегодня в пятнадцать ноль-ноль род заставили выплатить сумасшедший штраф, воровку приговорили к шести месяцам исправительных работ, а ее кровиночек, еще не достигших полного совершеннолетия, взял под надзор соответствующий отдел полиции.