— Ваш вариант решения проблемы с Ремезовым всего-навсего сдвинет фокус внимания этого урода на других потенциальных жертв и, тем самым, не отобьет у него желание творить зло. Мне такое не по душе, поэтому я в течение ближайших двух-трех недель придумаю вариант, который заставит Веню почувствовать, что деньги решают не все. Тем не менее, воспользуюсь и «фрагментами» твоих: Лиза попадет в школу только тридцатого апреля и несколько дней походит на уроки в компании с тобой. И еще: засуньте-ка этого паренька в черный список. Прямо сейчас. Чтобы он получил уведомления…
Глава 32
31 марта 2514 по ЕГК.
…Витя нарисовался на пляже в семь с минутами утра, обнаружил, что я лениво наблюдаю за девчатами и мелочью, резвящимися в Дивном, подошел, опустился на соседний лежак, поздоровался и извинился за слишком поздний прилет.
— Да ну, перестань — это мелочи… — отмахнулся я, но парень и не думал замолкать — заявил, что перед гонкой я должен был высыпаться, а не вставать в середине ночи и нестись встречать беспутного друга.
— Во-первых, ты прилетел так поздно не по своей вине… — напомнил я. — Во-вторых, предупредил, что задержишься, и я лег достаточно рано, так что прекрасно выспался. И, в-третьих, ты не беспутный, а загруженный по самое не могу. В общем, выброси из головы эту дурь и ответь на один вопрос: тебе еще не надоело летать с тормозными пилотами?
— Надоело, конечно… — вздохнул он и, наконец, проснулся: — Ты знаешь, где взять нормального?
— Угу… — кивнул я и изложил легенду, согласованную с Императрицей: — Позавчера вечером моей Иришке позвонила подруга, с которой они служили в одной части, сообщила, что тоже демобилизовалась и очень завуалированно поинтересовалась, нет ли у Иры достойных знакомых, которым срочно нужен напрочь отмороженный пилот-истребитель с тремя серьезнейшими изъянами — с редкой неуживчивостью, слишком жесткими принципами и отсутствием Дара. Ира мгновенно вспомнила про тебя и вызвала Аню к нам…
— Судя по твоей ехидной улыбке, за словосочетанием «слишком жесткие принципы и редкая неуживчивость» скрывается что-то хорошее, верно?
Я утвердительно кивнул:
— Верно: это особа не спит ни с начальством, ни с подчиненными, на дух не переносит болтунов, тупых исполнителей и непрофессионализм, никогда ни перед кем не прогибается и не умеет подчиняться тем, кого не уважает. Зато на истребителях-перехватчиках «Гром» летала, как богиня, вроде как, очень неплохая рукопашница, исключительно хороший исполнитель и… с детства мечтает войти в достойный род, чтобы заслужить сначала статус Слуги, а затем и личное дворянство.
— Звучит интересно… — пробормотал Воронецкий.
— Лично для меня самым важным аргументом стала фраза Иришки «Я ее уважаю…» — «признался» я и подсек проглоченный крючок: — В общем, если Ковалева тебе не подойдет, то я заберу ее себе, отдам Недотроге и прикуплю родовой дружине что-нибудь летающее. Ибо держать пилота-истребителя на земле — это полный и законченный идиотизм…
С этого момента все пошло, как по маслу: Виктор вытребовал фамилию, имя и отчество «этой особы», позвонил Ляпишеву и через него раздобыл ее досье. Изучив «историю жизни» Анны, тщательно вник в причины каждого из двадцати двух взысканий, без особого труда врубился в то, что авторы легенды намеренно спрятали между строк, и весело заявил, что эта личность ему уже нравится. Потом позалипал на видеоролик «черного пилотажа» на «Громе», за который Ковалева, вроде как, отсидела семь суток на гауптвахте, отложил МТ-ку, поймал мой взгляд и молитвенно сложил руки перед грудной клеткой:
— Она мне нужна, как воздух!!!
— В Пятно ее не возьмешь… — предупредил я.
— Мелочи! Зато тут, в Большом Мире…
Дослушивать его монолог я не стал — набрал Куклу, вывел ее голос на динамик телефона и спросил, когда проснется Ковалева.
Ира отыграла свою роль на десять баллов из десяти возможных:
— Она на ногах с шести утра. Умылась, часик потренировалась, привела себя в порядок и отправилась любоваться нашим озером. А что?
— Можешь ее найти и скинуть картинку с камеры на мой мобильный терминал?
Нашла. Скинула. И я, мазнув взглядом по блондиночке «лет тридцати пяти», прогуливавшейся по берегу Дивного, протянул устройство другу.
А он, изучив ее внешность, задумчиво потер переносицу:
— Выглядит простовато — сразу видно, что из простолюдинов или мещан. Но осанка и пластика откровенно радуют. А все остальное доведут до ума дворцовые стилисты. Кстати, ты ей что-нибудь обещал?
Я отрицательно помотал головой:
— Нет: она приехала в гости к подруге, а меня ни о чем не просила.
— Тогда пригласи ее, пожалуйста, на завтрак и представь мне…
…В Александров вылетели сразу после завтрака и вдесятером. И пусть «лишнего» пассажира пришлось «сослать» в пилотскую кабину, Викторию это нисколько не расстроило. Наоборот, женщина с радостью унеслась следом за Ирой и, по словам Дайны, всю последнюю минуту перед взлетом плавилась от предвкушения. Но — молча. А в нашем салоне было шумно: мелочь, усаженная в кресла первого ряда, висела в Сети и изучала трассу будущей гонки, Света с Татьяной, оккупировавшие второй ряд, перемывали косточки какой-то общей знакомой, я висел на телефоне, отвечая на звонки, Оля в том же режиме что-то обсуждала с Ульяной, обретавшейся в новомосковском поместье, а Виктор вполголоса беседовал с Анной. Я в их беседу не вслушивался даже после того, как морально устал от переживаний друзей, деловых партнеров и хороших знакомых, вырубил телефон, опустил спинку кресла и закрыл глаза — довольно быстро потерялся в безвременье, а к нормальному восприятию окружающей действительности вернулся только после того, как «Орлан» ушел в крутое пике, а бодрствующая часть сознания зацепила прозрением «силуэт» Кувалды.
Ее прилет в Александров не удивил — я уже разобрался в характере этой особы, соответственно, понимал, что она ни за что на свете не отступится от поставленной цели и, тем более, не нарушит данное слово. Но ее появление в области покрытия прозрения невольно напомнило о проблеме с господином Амосовым и испортило настроение. Впрочем, ненадолго — как только мы сели рядом с быстровозводимым ангаром автоконцерна «Русь», как я задвинул все левые мысли куда подальше и отправился общаться с очень солидной толпой заинтересованных лиц, дожидавшихся моего прилета. А через пару-тройку минут приятно удивился: главные паникеры прошлого года — Янковский с Кутеповым — были спокойными, как озеро в полный штиль, и не дергали почем зря ни механиков, ни пилотов-испытателей, ни членов съемочной группы, ни рекламщиков, ни безопасников. Не действовали на нервы и представители организаторов гонки с членами «высоких комиссий» — и рядом с ангаром, и внутри него царили мир, гладь да божья благодать, а рядом с обоими боевыми болидами вообще не было ни одного человека. Как вскоре выяснилось, не просто так: это мероприятие взял под личный контроль генерал Ляпишев, и оперативники спецотдела в гражданке, слоняющиеся по территории, напрочь отбивали всякое желание совершать лишние телодвижения даже у самых упоротых личностей.
Кстати, миру, глади и божьей благодати обрадовался не я один — Оля со Светой, весь перелет морально готовившиеся к возможным неприятностям, заметно расслабились и перестали напоминать перетянутые пружины, Виктор, настраивавшийся изображать Великого Князя, чуть-чуть понизил градус своей «избранности», а Таня и Вика почувствовали себя значительно комфортнее. И только мелочь продолжала ждать подвоха. Поэтому встречала и провожала любое незнакомое лицо крайне недобрыми взглядами и, по моим ощущениям, ждала возможности атаковать.
Пришлось «лечить» — сообщать, что у нас в коллекции до сих пор нет ни одной фотографии боевых «Стрибогов» перед стартом. Вот девочки и нашли себе дело — наснимали пару сотен фотографий под разными ракурсами и чуть-чуть порадовали себя-любимых. А я со спокойной душой зацепился языками с Андреем Мищенко и скрасил обсуждением настроек подвески «основной» машины большую часть времени ожидания.
Оставшаяся часть тоже прошла достаточно быстро. Благодаря очень благожелательно настроенной комиссии, проверившей наличие ультрафиолетовых меток и чего-то там еще, радостно подписавшей акт установленного образца и хором пожелавшей мне удачи.
Торжественного розыгрыша стартовых позиций, состоявшегося перед центральной трибуной, я тоже не заметил — болтал с Полинкой, которой чем-то не понравился взгляд представителя оргкомитета, «дежурившего» в нашем ангаре. А потом Кутепову «кто-то что-то сообщил», и вокруг нас начался структурированный бардак — меня и Ольгу загнали в «Стрибог», образовали вокруг него «коробочку», проводили к пятой стартовой позиции из двадцати двух и охраняли до команды механикам покинуть стартовый участок трассы.
Следующие два этапа обязательной программы — позирование публике и демонстрация интереса к торжественным речам, звучавшим из динамиков городской системы оповещения — тоже прошли без каких-либо треволнений, поэтому на команду «По машинам!» мы среагировали и вовремя, и правильно. То есть, скользнули в салон, защелкнули ремни безопасности, завели движок и неспешно подняли боковые стекла.
В этот момент, по традиции, подала голос Дайна — удивленно сообщила, что ни один из экипажей, вроде как, не собирается подлить. По крайней мере, на старте. А потом процитировала четыре самых забавных перла «знакомого» комментатора, из которых мне в душу запал только один:
«Дамы и господа, только что поймал себя на мысли, что непоколебимо уверен в бессмысленности этой гонки. Но все равно горю желанием увидеть, как Черный Беркут порвет в клочья тех, кто рискнул помериться силами с Князем Экстрима и Иконой Стиля в одном лице. А еще в самой глубине души я страшно страдаю. Из-за того, что госпожа Удача повернулась к нам задом и вместо самой восхитительной стартовой позиции — двадцатой — выделила Его Сиятельству всего-навсего пятую…»