прозрения нет ни одного чужого человеческого «силуэта», активировал сумеречное зрение, улыбнулся жене и уступил ей нагретое место. Затем подошел к Геннадию Романовичу, управлявшему любимым катером, пожелал доброй ночи, обсудил аномально теплую погоду и последние новости Большого Мира, а потом неслабо шокировал датами требующихся подборов.
Убеждать меня не делать глупости Бехтеев, естественно, не стал — еще раз уточнил первую дату, понял, что не ослышался, и легонечко подколол:
— Ни одна уважающая себя аристократка не согласится провести три с половиной недели вдали от горячей воды, косметического комплекса, шкафов со шмотьем и других благ цивилизации. Вывод напрашивается сам собой: у вас имеется благоустроенное поместье и в Пятне!
— И не одно! — весело поддакнул я. — Поэтому в рейдах мы не носимся по горам и долам, а расслабляемся в джакузи, лениво поглядывая на Одаренное зверье, пробегающее или пролетающее мимо и уминая всякие вкусняшки…
Не соврал ни в одном слове, но Воздушник жизнерадостно расхохотался и заявил, что в такие рейды мотался бы даже чаще нас. На столь благодатную тему фантазировал минут десять и выдал несколько реально интересных идей. Потом вспомнил что-то неприятное, посерьезнел и вывалил на меня кучу информации о телодвижениях родов, никогда не появлявшихся в Стрежевом и ближайших форпостах, но ни с того ни с сего прикупивших в «Дальнем» по самому большому эллингу и притащивших на Еланку по перевертышу.
Откровенно говоря, я бы предпочел услышать этот монолог до отплытия и с гарнитурой Дайны в ухе. Да и с Карамзиной бы поделился… почти всем. Вот и задумался, не вернуться ли в Большой Мир. Но увидев по правую руку заимку, некогда принадлежавшую Докукиным, и сообразив, что мы вот-вот выйдем в Мрачное, решил не дурить и быстренько придумал в разы менее напряжную альтернативу — уговорил Геннадия Романовича съездить в наше поместье на Дивном и передать всю имеющуюся информацию по этим родам Ирине Сергеевне, Надежде Олеговне или Ульяне Егоровне.
Дождавшись формального согласия, слегка расслабился и вгляделся в приближавшуюся водную гладь. Да, под сумеречным зрением она выглядела не так, как при дневном свете, но отсутствие какого-либо волнения я заметил издалека. Потом выяснил, сколько времени уйдет на «петлю», подождал еще четверть часа, разбудил девчонок и устроил то ли очень поздний ужин, то ли очень ранний завтрак.
Закончили за считанные минуты до выхода к точке высадки, вытащили из рундуков три неподъемных рюкзака и один совсем легкий, попрощались с Бехтеевым и перебрались на транец. Через какое-то время ушли рывками на берег.
После традиционной пробежки метров на двести с гаком остановились и в темпе подготовились к полету. А после того, как я поставил «наезднице» персональную боевую задачу, взмыли в воздух, поднялись метров на пятьсот и понеслись за северо-северо-запад. На короткий привал остановились всего один раз. Да и летели практически по прямой. Так что поставили новый рекорд — добрались до Зуба всего за одиннадцать часов тридцать семь минут. Устали прилично, но не смертельно. Поэтому, спустившись в Гнездо, распределили обязанности — мы с Олей вытряхнули на стол все четыре рюкзака и разложили их содержимое по каменным полкам, Света проверила состояние артефакта, превращавшего вторую комнату в магический аналог холодильной камеры, и поручила Птичке унести туда продукты, нуждающиеся в хранении при низкой температуре, а сама перестелила ложе по-летнему.
Закончив с хлопотами по хозяйству, пообедали. Потом завалились на спальники, раскрытые в одеяла, и Света подняла вопрос, действовавший мне на нервы уже который день:
— Игнат, нам надо отключить каменную ловушку, вычистить расщелину от гниющих трупов и установить ментальный артефакт. Кроме того, не мешает принести сюда еще пару пачек пластин аструма. Может, рванем в Расщелину налегке прямо сейчас?
— Надо… — кивнул я, решительно задвинул куда подальше все сомнения и добавил: — Рванем. Если есть такое желание.
— Желания нет… — криво усмехнулась она. — Там сейчас наверняка такое амбре, что мухи дохнут. Но оттягивать неизбежное не вариант.
Оля согласно кивнула, встала и начала раздеваться, а я, поймав взгляд Полины, объяснил, о чем идет речь:
— У нас есть еще одна тренировочная заимка. В здоровенной расщелине, некогда облагороженной моими предками. Но она находится в «троечке», так что с недавних пор мы предпочитаем тренироваться тут. Тем не менее, ту все-таки навещаем. Причину скоро поймешь сама. Далее, полетим в вингсьютах. В режиме, который в ближайшие дни надо будет освоить и тебе. Базу ты уже наработала и даже научилась летать, поэтому сегодня просто прокатишься и попробуешь разобраться, что, как и почему мы будем делать. И последнее: там, в Расщелине, установлен артефакт иллюзий, направляющий животных в пропасть. Зимой их туши просто промерзают, поэтому мы вырезаем Искры, а мясо и шкуры уносим в хранилище. А сейчас, при плюсовой температуре, там, наверное, грустно. В общем, нам надо будет выключить артефакт, вытащить гниющие трупы из расщелины и унести подальше, а потом выжечь все, что останется, испепелениями. Приятного в этом занятии будет мало…
— Игнат Данилович, летать с кусками трупов я по понятным причинам не смогу… — спокойно заявила девочка. — Поэтому буду резать их на части и бить испепелениями. И еще: я понимаю, что это занятие будет тошнотворным, но я — Птичка из вашей Стаи, так что не подведу…
…Опыта полетов на вингсьюте не было ни у Оли, ни у Светы, поэтому перед тем, как подняться в воздух с вершины Зуба, я прочитал им лекцию о таких полетах и предельно доходчиво объяснил, от чего будет зависеть наше аэродинамическое качество. Закончив с этим вопросом, поставил ряд боевых задач, описал рекомендуемые алгоритмы действий в более-менее вероятных экстремальных ситуациях и устроил мини-опрос. Слушали меня без дураков. И разобрались во внутренней логике моих советов, так что ровно в семнадцать двадцать я повернулся спиной к супруге и распорядился активировать ХИС, вроде как, закрепленный на рюкзаке-однодневке Полины. Потом мы ушли под невидимость, поднялись километра на два и, определившись с направлением на расщелину, ушли в «кол». Как следует разогнавшись, раскрыли крылья, «убрали» подпорками большую часть веса своих тушек и понеслись на восток на скорости, которую «Стрекозы» не развивали даже на ускорителях.
В процессе добросовестно учились. То есть, подбирали оптимальный угол планирования, экспериментировали с весом и так далее. Поэтому второе пикирование — километров с трех — получилось гораздо более осознанным и доставило море удовольствия. А в двух последних вместе с нами балдела и Птичка — с моего разрешения разводила руки, изредка «подруливала» ногами и, вероятнее всего, радостно верещала.
Я тоже поверещал. После того, как увидел знакомые места, посмотрел на часы и понял, что мы добрались до Расщелины всего за час сорок восемь минут! Правда, снизившись до полутора сотен метров, посерьезнел, последние полкилометра пролетел, большей частью сознания пребывая в прозрении. А после того, как мы «пробили» границу иллюзии, вывел девчат к краю пропасти и приземлился на скальную полку, на которую как-то спрыгнул особо дурной волк. Там «пересадил» Полю на спину Оли и отправил Свету перенастраивать артефакт, а сам скинул невидимость и упал вниз. Чтобы показаться Дайне.
Ни «Оводов», ни «Пауков» в поле зрения не обнаружилось. И бойницы оказались закрыты. Поэтому я, облегченно выдохнув, пролетел над беседкой, остановился над каменной ловушкой и, обнаружив всего девять сравнительно свежих тушек, мысленно назвал личную помощницу самым умным, добрым и заботливым БИУС-ом во Вселенной.
Да, поработать все-таки пришлось. Но в три Богатыря и одного Витязя, шмалявшего испепелением в режиме скорострельного пулемета, «порядок» навелся за каких-то два часа. Потом мы устроили мелкой ознакомительную экскурсию, ответили на добрую сотню вопросов и разделились: дамы унеслись готовиться к водным процедурам, а я забежал в туалет, вложил в манипулятор «Паука» аструмовый ящичек с обновлением, умотал в беседку и сел спиной к трассе, по которой должна была пройти Стая. В процессе нащупал и засунул в ухо гарнитуру, вполголоса поздоровался с Дайной и превратился в слух.
За ней, конечно же, не заржавело:
— Привет, Игнат! Чертовски рада видеть… тебя, твоих девчат и Полину. В легком шоке от новостей Большого Мира и уже придумала несколько особо злобных способов страшно огорчить господина Амосова. В общем, займитесь отработкой прицельного бомбометания с больших высот и готовьтесь вынести в Большой Мир три боеголовки от «Каштана».
Я представил последствия использования боеголовки от тяжелой ПКР в каком-нибудь из районов Новомосковска и на пару секунд потерял дар речи. Слава богу, потом голова все-таки заработала в нормальном режиме, и я задал бестелесной вредине напрашивавшийся вопрос:
— Издеваешься?
— Нет, шучу. Ибо до смерти замучила ученых лягушатников переносами точек фокуса гиперпереходов и заскучала. Кстати, судя по тому, что нарыла моя копия из Большого Мира, Амосов заслуживает и не такого. Ладно, хрен с ним… на ближайший месяц. Так что колись: вы ко мне надолго?
Я виновато вздохнул и отрицательно помотал головой:
— В этот раз нет: ополоснемся, позаимствуем в хранилище килограммов двадцать мяса какого-нибудь Кошмара, прихватим две пачки пластин аструма, врубим ментальный артефакт и улетим. Зато через недельку заглянем как минимум на сутки…
Глава 35
4 апреля 2514 по ЕГК.
…Я огляделся прозрением чуть ли не раньше, чем вернулся в сознание и мысленно хмыкнул: Оля со Светой спали, как убитые, а Полина уже сидела на полу и, судя по мерцанию ядра, вовсю продавливала аструмовую блокировку.
«Маньячная особа…» — уважительно подумал я, осторожно и бесшумно выпутался из объятий жены, перелетел к своему шмотью, оделся, приземлился на резиновые шлепки, появившиеся в Гнезде стараниями Светы, и дотронулся до плеча воспитанницы.