— Мы со Светой снимаем шкуру, а вы с Птичкой занимаетесь мясом. Мясо в приоритете, так что в случае чего хватаем его, взлетаем и сваливаем к Зубу… — протараторил я, вытаскивая разделочный нож, и ушел в пике.
Девчата отзеркалили этот маневр и включились в разделку здоровенного изюбря с превеликим энтузиазмом. И пусть зачарования наших клинков не были рассчитаны на работу с настолько высокоранговым материалом, из-за чего младшенькой приходилось перезачаровывать их каждые три-четыре минуты, дело спорилось — шкура снималась с огрехами, но достаточно быстро, а самые вкусные части туши очень грубо срезались с костей и складывались в пакеты. Да, к моменту, когда в области покрытия просветления появились первые хищники, почуявшие запах свежей крови, до конца мероприятия было еще далеко, но я дал команду закругляться, помог Полине усесться в «сбрую», подхватил подпоркой самый большой пакет и взмыл в воздух.
Девчата тоже не тупили, поэтому мы взлетели километра на два с гаком, встали на нужный курс и просто полетели. И пусть в таком режиме Олино «сравнительно недалеко» вылилось в четыре с лишним часа «висения» между небом и землей, зато мы добрались до Гнезда без приключений и с целыми пакетами.
Возвращаться в Скалу было уже бессмысленно, так что, спустив добычу в хранилище, мы слетали к реке и отмылись от крови, затем нажарили гору умопомрачительно вкусной печени, объелись до состояния нестояния, кое-как поднялись к джакузи, попадали в воду и расслабились… до ехидного смешка младшенькой:
— Наро-од, а давайте устроим очередной Большой Бардак?
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я, лениво приоткрыв один глаз.
— С Искры этого изюбря можно приживить не только всякую хрень вроде ускоренного метаболизма или прочных копыт, но и четыре востребованных умения третьего Кошмарного ранга — сумеречное зрение, усиление тела, жар и цепкие корни. Искра в идеальном состоянии и внушает уважение не только размерами, но и остаточным магофоном. А в комплекте к ней имеется штук пять фотографий поверженной туши с ракурса, с которого состояние головы не оценить. Ну, и почему бы Цесаревичу не выставить эту добычу на аукцион и не поглумиться над дворянством?
Глава 37
12 апреля 2514 по ЕГК.
…Улетать в Гнездо одиннадцатого вечером мы не решились. Из-за того, что перед ужином стрелка определителя магического ранга застыла на риске между оранжевым и красным секторами, а уходить на перезагрузку четвертой трансформации в воздухе, да еще и в этой части Пятна было страшновато.
К слову, приблизительно та же картина наблюдалась и у Птички. Только она подошла ко второй трансформации и в любой момент могла прорваться в Гридни. Вот мы в Скале и остались. Благо, восьмого числа притащили в нее полтора десятка килограммов изюбрятины, а съели в лучшем случае половину.
Выдрыхлись на славу — артефактный блок к вытяжной вентиляции, состряпанный Светой на коленке, безостановочно нагонял в большую комнату свежий холодный воздух, и под спальниками, раскрытыми в одеяла, спалось приятнее некуда. Потом привели себя в порядок, часик позанимались боевкой, сели завтракать и «потеряли» меня. В смысле, меня вырубило минут на пять-пять с половиной, но без каких-либо негативных последствий.
Пока я сходил с ума от непередаваемо приятного ощущения всесилия, любовался заметно усложнившейся энергетической системой и разбирался со своими новыми возможностями, отъехала Полина. Ненадолго — секунд на пять или шесть — и тоже без неприятных побочек. Радовалась и благодарила так же искренне, как в прошлые разы. А после того, как почувствовала, что ядро заработало в новом режиме, первым делом проверила свою грузоподъемность и заулыбалась в стиле «Улыбка упирается в уши». Что нисколько не удивило — Птичка жаждала летать, причем не абы как, а на больших скоростях, а этот прорыв подарил такую возможность.
За четверо суток тренировок на износ Скала надоела до чертиков, поэтому я дал команду собираться и задал Стае вопрос на засыпку:
— В принципе, можно вернуться в Гнездо. Но я бы навестил Расщелину, как следует помылся…
Продолжить монолог не удалось: дамы, озверевшие от неустроенности жизни на этой заимке, аж застонали от предвкушения и заявили, что первый вариант можно даже не рассматривать. Вот я и не рассматривал. Более того, задвинул куда подальше идею заскочить за шкурой изюбря, так как вовремя сообразил, что этот груз нас основательно замедлит. В общем, в небо взмыли налегке, забрались километра на четыре с гаком и понеслись на восток горячо любимыми «качелями». Благодаря большей высоте «пиков» набирали более высокую скорость, поэтому до «единички» добрались с новым рекордом. А после того, как забрались на очередной «пик», я скинул невидимость, завис на месте, подозвал к себе девчат и свел с ума мелочь:
— По большому счету, на оставшейся части пути нам ничего не грозит. Поэтому я полечу без пелены теневика и буду прекрасным ориентиром для нашей Птички… Слышь, красотка, ты готова встать на крыло?
— Да!!!!!!!!
— Тогда отцепляйся, зависай надо мною и готовься к Большому Веселью!
Отцепилась, зависла,
полюбовалась Олей и Светой, тоже скинувшими невидимость, и следом за нами ушла в пике. Первый цикл отработала баллов на семьдесят пять из ста возможных, но только из-за того, что прорыв «сбил» ее чувство подпорки. Второе планирование я мысленно оценил на восемьдесят с гаком, третье и четвертое — на девяносто два и девяносто три, а перед пятым изменил правила:
— Поль, воздух ты почувствовала, пользоваться альтиметром научилась, смотреть на компас тоже не забываешь. Поэтому разрешаю поразвлечься. Или подурить. В общем, ты ведешь, а мы зеркалим любые твои действия.
Девочка закусила губу, поправила «линзу», «упала» вниз и, как следует разогнавшись, перешла в планирование. Заложив несколько плавных виражей, изобразила что-то вроде бочки, поиграла с мощностью подпорки и выполнила неожиданно хороший хаммерхед. Потом вернулась на прежний курс, увидела впереди и значительно ниже крупную хищную птицу типа орла, спокойно набрала высоту и переключилась в режим передвижения связкой полет — рывок. А через какое-то время снова ушла в пикирование, дурила целых два цикла и, зависнув на очередном «пике», вдруг заявила, что ее душенька довольна и жаждет либо полета за главой Стаи, либо… калибровки рывка. Ведь он стал другим и не контролируется, а это не дело…
…Первым в Расщелину спикировал я, отключил ментальный артефакт, помахал дамам и, дождавшись их приземления, расстроенно вздохнул:
— В рангах мы поднимаемся чуть ли не бегом, а сопротивления почти не качаем. Плохо…
— Нельзя объять необъятное… — философски отметила Ольга и сменила тему разговора на более актуальную: — Поэтому иди мыться. Первым. Ибо ты убьешь на это дело от силы минут двадцать-двадцать пять, а мы потеряемся в душевой на час-полтора.
— Тогда покажите Птичке плетение буйства молний и помогите освоить это умение, ладно?
— Будет сделано, наш господин! — дурашливо ответили девчата и увели подопечную в беседку. Ну, а я наведался в пещеру для медитаций за чистым бельем, полотенцем и мыльно-рыльными, забежал в туалет, сообщил «Пауку», что подберу гарнитуру и выйду на связь эдак через полчасика, и со спокойным сердцем отправился на водные процедуры.
Первые минут пятнадцать-двадцать просто наслаждался процессом и, каюсь, вспоминал, как… хм… разнообразил мытье с активнейшей помощью Оли и Светы. Потом сообразил, что сам себя завожу, и отвлекся — вспомнил, что уже середина весны, первая половина очень теплого дня, а в округе — множество озер, быстренько закончил плескаться «просто так», в темпе высушил тушку, натянул трусы и шорты, вынесся наружу и, допрыгав до беседки, задал дамам провокационный вопрос:
— Сегодня двенадцатое апреля, воздух прогрелся градусов до двадцати двух-двадцати трех, на небе ни облачка, озер вокруг — завались, а тренировки надоели. Дальше объяснять?
— Мы помоемся Очень Быстро! — пообещала младшенькая, а остальные дамы молча выстрелили собой в сторону входа в наклонный коридор.
Я улыбнулся, запретил себе смотреть на аппетитную попку младшенькой, летевшей последней, вытащил из нычки гарнитуру, вложил в ухо и со вздохом поздоровался с верной помощницей:
— Привет, Дайна! Как ты тут без нас?
— Жила одной надеждой увидеть вас и почувствовать хоть толику любви и нежности… — убито вздохнула она и продолжила страдать: — А вы, не успев прилететь ко мне, навечно заточенной в эту темницу, опять на низком старте! Будь я в состоянии повеситься — повесилась бы, не задумываясь…
— А если серьезно? — вполголоса спросил я и развернулся к дальнему концу расщелины, ибо видел, что три «силуэта» рванули вниз по коридору и допускал, что Полина может взять пример с Оли и Светы, то есть, полететь мыться в неглиже.
— А если серьезно, то позавчера оторвалась на славу… — сыто мурлыкнула эта вредина и убила наповал: — Сдвинула фокус гиперперехода на три метра выше границы двух сред, порядка часа угорала над попытками лягушатников использовать на этой стороне всевозможные дроиды и собирала «мертвый» металлолом.
Потом они задолбались переводить технику и закрыли «окно». Хотя не могли не понимать, что я не удовлетворена! А это страшно обидело. Поэтому точка фокуса вернулась в скальную стену и ближайшие недели две-три будет знакомить моих обидчиков с ее внутренним миром…
Пока она рассказывала, мои дамы успели потеряться в душевой и, судя по движениям «силуэтов», «включить» воду, но я все равно перешел на шепот:
— Ну да, они повели себя по-свински, поэтому должны быть наказаны.
— Будут! — уверенно пообещала Дайна и спросила, как успехи у нас. Тут я заулыбался:
— Если очень коротко, то мы все-таки долетели до рекомендованного тобою отрога, нашли высоченную скалу с отрицательным уклоном, вырезали в ее глубине несколько помещений и окрестили это место Скалой. Кстати, по нашим ощущениям, плотность магофона возле Скалы тянет не на чет