С наступлением ночи она увидела патруль из трех всадников на лошадях. Они, беспечно переговариваясь, проверяли дорогу через рощу. Пантера замерла, а когда всадники поравнялись с ней, прыгнула на ближайшего всадника. Ее движения были стремительными. Она сбила его с коня и разорвала ему глотку. Второго стащила за ногу. Третий сам упал, когда вздыбился его конь, и пантера наступила ему на грудь лапами. Ее глаза безжалостно уставились в лицо испуганного воина, проникая глубоко ему в сознание, подавляя волю и вытесняя его желания. И разум воина помутнел, он раскрыл свой разум демону. Демон рванулся из мертвой плоти в тело воина, но все было тщетно. Костяная клетка не отпускала его. Он взвыл и в ярости разорвал грудь воина.
Поглотив три души, демон немного успокоился. Он погнал пантеру к жилищам людей. Часовые сидели у костров, переговаривались и не обращали внимания на то, что происходило вокруг. Пантера проползла мимо них. Ее манил одуряющий аромат других душ, сильных и вкусных. Демон направлялся к единственному целому дому в деревне. И там, в тепле, спали те, кто был ему нужен. Пантера обошла дом. Он был закрыт, но из трубы валил дым. Топилась печь. Не раздумывая, демон послал пантеру туда. Она запрыгнула на крышу и нырнула в трубу. Огонь опалил ее тело, но пантера не знала, что такое боль. Она разворошила горящие поленья и, чадя горящей плотью и вонью мертвечины, выскочила из очага. Молча прыгнула на проснувшегося служку, разорвала ему горло и ринулась дальше…
Утром из избушки вышел молодой инквизитор. Он, шатаясь, прошел к часовым и упал на снег. Его мантия была в крови и разорвана.
– Что случилось, ваше святейшество? – испуганно обратился старший наряда.
– Там, – указал рукой инквизитор. – Там мертвяк…
Сказав это, он потерял сознание, а часовые бросились в дом и остановились на пороге. Вся комната была забрызгана кровью. На полу и кроватях лежали истерзанные инквизиторы. А в углу, скаля зубы, лежала облезлая, обгорелая пантера. У нее были видны кости из-под сгоревшей кожи, и она жрала одного из церковников.
С громким криком воины бросились на пантеру и стали рубить ее топорами. Пантера изворачивалась, прыгала, но замкнутое пространство не давало ей возможности избегать ударов. Вскоре изрубленную, с отрубленной головой и распоротым брюхом, ее выбросили в овраг.
– Какой ужас, – прошептал командир наемников, зайдя в дом. – Как она могла все это сотворить? И как пробралась в дом?
– Через дымоход, ваша милость, – ответил седоусый сержант. – Дикие места, однако, надо быть осторожными.
– Это ты правильно заметил, сержант. Как там инквизитор?
– Мы, ваша милость, погрузили их святость в сани и отправили под охраной в Овельхольм. А этих, – он кивнул на растерзанные останки, – похороним по-людски.
– Да, так и поступите, – ответил командир, и в его голосе послышалось облегчение по поводу того, что церковников больше не было. Уж больно они всем надоели. И сержант мысленно поддержал своего командира.
* * *
Ночь выдалась ясная и морозная, но в крепости топили печи и не жалели дров. Внизу по казарме гуляли сквозняки, но дикари и охотники были привычны к такому суровому климату. Прижавшись друг к другу, вдыхая запах кислых кож, тяжелый душок немытых мужских тел, они спали и не испытывали неудобств. С рассветом налетел ветер, и повалил снег.
В дверь покоев, где ночевали Артем и Дионисия, кто-то осторожно поскребся.
– Кто там? – сонно спросила Дионисия.
– Это я, госпожа, – ответил нежный, почти детский голосок.
– Что тебе нужно? – спросила недовольная Дионисия.
– Господина князя зовет атаман Грава.
Артем быстро поднялся, зажег масляный светильник и в тусклом свете начал одеваться. Надев подштанники и штаны, он позвал девушку:
– Заходи, Айгуль, и помоги своей госпоже.
Девушка проскользнула через приоткрытую дверь с тазом в руке.
– Это что? – хмуро поинтересовалась Дионисия.
– Это для омовения, госпожа.
– Я вчера мылась, – хмуро отозвалась принцесса и взглянула на Артема.
– Помойся, – произнес он. – Смой ночные забавы, – добавил он с улыбкой на лице. – Привыкай жить в достатке и чистоте.
– Я не грязнуля, – вспыхнула девушка.
– Вот и покажи это на деле, – ответил Артем и покинул комнату.
Спустившись, он прошел в казарму.
– Где Грава? – спросил он у молодого Груня.
– На крыше, князь. И передай своему коротышке, что я его убью.
– Сам виноват, – отмахнулся Артем. – Не надо было над ним подшучивать. Теперь тебе лучше поберечься или помириться с ним, другого выхода у тебя нет, он бессмертный.
– Правда, что ли? – не поверил парнишка.
– А ты думаешь, что я вру? – сурово спросил Артем и нахмурился.
– Э-э-э, нет, князь, не думаю, просто это необычно.
– А Свад не человек, в нем все необычно.
– А кто он? – испуганно перейдя на шепот, спросил Грунь.
– Он гремлун, который прибыл сюда помогать мне.
– Вам помогать? А кто его послал?
– Провиденье, Грунь.
– А зачем?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – ответил Артем и собрался вернуться наверх.
– Это что, проклятие такое? – спросил испуганный разведчик.
– Нет, это правда, – ответил Артем. – Не надо выпытывать то, что тебе не пригодится. В большом знании много печали, – напутствовал его Артем и ушел.
Поднимаясь на верх башни, он почувствовал пронизывающий ветер и плотнее запахнулся в полушубок.
– Зачем звал, Грава? – спросил Артем.
– Перед рассветом, князь, на льду заметили разъезд горцев, небольшой отряд разведчиков – видимо, хотят посмотреть, как мы тут и сколько нас. Что будем делать?
– Делать? – повторил Артем. – А покажи им, что вас всего десять, дикари пусть не высовываются. Своих верни из патруля.
– Уже вернул, князь. Я понял твою задумку. Хочешь их обмануть и захватить врасплох.
– Все верно, Грава. Я спущусь, а ты, если заметишь что важное, сообщи мне.
– Хорошо, князь, – кивнул Грава.
– Как там новые ополченцы? – спросил Артем.
– Все хорошо, отличные воины, хоть и необученные, но это со временем придет. Пока они бьются каждый за себя, нет чувства локтя и взаимовыручки. Я-то их натренирую, да кабы не было с ними беды, князь…
– Не будет, – отрезал Артем.
– Это радует, – ответил Грава и спросил: – Когда уйдем отсюда?
– Как только разобьем горцев.
– У меня к тебе дело, князь, – Грава остановил готового покинуть верх башни Артема.
Артем остановился.
– Ну, говори, – произнес он.
– Что ты будешь делать с этой крепостью?
– Пока не знаю. У тебя есть мысли на этот счет? – спросил Артем.
– Есть, князь, отдай ее мне. Я посмотрел, места тут знатные, есть где охотиться и жить, тут просторы и река рядом.
– Я не против, отдам за службу, – ответил Артем. – Ты знаешь, что мне нужно: охрана границы и помощь в набегах.
– Это мы всегда рады дать, князь. Я сюда своих перевезу и сообщу поселенцам, что есть отличное новое место жительства.
– Договорились, Грава. Крепость и прилегающие земли – ваши, – кивнул согласно Артем и покинул крышу. Он был доволен, его планы начали осуществляться.
Дионисия уже привела себя в порядок, а девочка приготовила еду из запасов Эгемона. Как понял Артем, тот был гурманом, и в кухне были представлены разнообразные блюда: фрукты, вино, изюм, жареные перепела, утка, вареная баранина, лепешки и мед.
Глядя на это изобилие, Артем с удивлением спросил:
– Откуда такая роскошь? Айгуль, это ты приготовила?
– Нет, мой господин, эти блюда приготовил личный повар борза Эгемона. Он вместе с запасами еды везде его сопровождает.
– Вот как? – удивился Артем. – Что-то я не видел тут повара. Зови этого волшебника сюда.
Айгуль вышла, а Дионисия потянулась к перепелке. Артем слегка ударил ее по руке, и она отдернула руку, с непониманием глядя на своего жениха.
– Что? – спросила она.
– А вдруг отравлено? – ответил Артем, и Дионисия сразу же отодвинулась от стола.
В дверь постучали, и Айгуль, просунув голову в проем, сообщила:
– Повар пришел, господин князь.
– Пусть заходит, – разрешил Артем.
В дверь протиснулся толстый и маленький горец с курчавой бородой и полотенцем через плечо. Смотрел невозмутимо, без страха и угодливости, и был полон внутреннего достоинства.
«На отравителя не похож», – подумал Артем и спросил:
– Ты кто, уважаемый?
Горец поклонился, но не низко.
– Я Шираз, господин, был поваром у борза Эгемона.
– А до того, как ты стал поваром у Эгемона, где ты служил? – спросил Артем.
– У царя, – ответил горец. – Спросите у борзы Дионисии.
– Ты его знаешь? – обратился Артем к девушке.
– Знаю, но давно не видела. Куда ты пропал, Шираз?
– Меня продал ваш батюшка, госпожа.
– Да? А я не знала… И как ты?
– Нормально, – поклонился толстяк. – Служу…
– Шираз, я пригласил тебя, чтобы воздать тебе дань уважения за то, что ты так отменно готовишь. Я князь Артем и будущий царь всех этих земель. Борза Эгемона, если поймаю, я повешу на его кишках, не пощажу, но не хотелось бы, чтобы ты меня и мою невесту отравил.
– Я не отравитель, мой господин, – с достоинством ответил повар.
– Это я проверю. Разучился доверять словам, тем более что здесь принято убивать царей, – серьезно ответил Артем. – Хочешь служить у меня и быть свободным?
– Вы освободите меня, господин? – уточнил Шираз.
– Да, и буду платить тебе жалование. У тебя в столице будет свой дом, и ты будешь богат.
– Богат? – недоверчиво спросил повар, глядя то на Артема, то на Дионисию.
– Я отменю рабство в царстве, Шираз, все люди рождены одинаково голыми и ничего не имеющими. Лишь положение их родителей определяет их судьбу. На Озерах нет рабства, не будет его и здесь.
– Вы затеете войну? – спросил повар.
– Если надо, то затею. Ты имеешь в виду, что Великие Дома будут против?
– Да…