– Ты меня услышала… – уже на пороге бросил я. – И поостерегись ослушаться…
Ни суп, ни настойка в рот не полезли. Наскоро перекусив, я отправился в баню, по пути шугнув челядных девок, вознамерившихся, не иначе как по наущению Сашки, меня парить. Сам разделся и, потихоньку потягивая родовой напиток, принялся ждать.
Скрипнула дверь, через минуту в предбаннике появились Александра и Забава. Обе мрачные, друг на друга не смотрят, а на меня зыркают, как на врага народа.
– Чего стоите? Заголяйтесь, парить меня будете… – вдоволь наигравшись в молчанку, строго приказал я.
Сашка с Забавой переглянулись и дружно завыли, обильно заливаясь слезами.
– Мне за кнут взяться?
Не переставая горько рыдать, обе женщины потянули с себя сарафаны. Разделись и, целомудренно прикрывая руками свои прелести, застыли как статуи.
Окончательно выйдя из себя, я рявкнул:
– Хватить дурочек из себя строить! Знаю я все, заразы эдакие!
– Это что же ты знаешь, Вань?.. – не поднимая на меня глаз, осторожно поинтересовалась Александра.
– Все! При мне шипите друг на друга как змеи, а без меня спите вместе, целуетесь да любовь крутите. Совсем срам потеряли, бесстыдницы.
– Кака така любовь? – Александра вытаращила на меня глаза. – Сдурел, Ваня?
Забава нервно хихикнула и зажала себе ладошкой рот.
– Все, пришел моему терпению конец! Где кнут?.. – Я зашарил взглядом по сторонам. – Шкуру спущу!
– Ой-ой, все скажем… – Забава с Сашкой дружно отпрянули к двери. – Виноваты, ой виноваты…
– То-то же… – Я сразу отмяк. – Итак, слушаю. Да с самого начала: как дошли до такой жизни, почему скрывались от меня и так далее.
– Да, подружки! – запальчиво начала Александра. – А как по-иному? Ты же не знаешь, как оно было? Шлялся по бабам чужим у себя в Европах, ирод, пока я здесь едва богу душу не отдала. Кто меня и Ванечку выходил? – Сашка ткнула рукой в Забаву. – Она! Она, недаром что сама едва ходила, ночами рядом со мной сиднем сидела. С ложечки отпаивала. О том, что она Ванечку выкормила, я уже тебе говорила. Как мне после всего этого к ней относиться? Вот и прикипела, почувствовала душу родную, почитай за сестру приняла. А то, что ты в нее удом тыкаешь, дык пущай, в том она не виновата. Опять же знаю, что любит она тебя всей душой, как и я.
– Подожди… – Уверенности во мне вдруг поубавилось. – Это понятно, ну а как насчет… ну, спать вместе, целоваться…
– Ой, дурень ты дурень… – Александра уперла руки в бока. – Побойся Бога, срамник. Ну было, по-сестрински. Вот смотри… – Она обняла Забаву и звонко чмокнула ее в губы. – Что тут такого? И спали вместе, сказки друг другу рассказывали. А ты что подумал?
– А я говорила тебе… – Забава прыснула. – У этого охальника только одно в голове.
– И не стыдно? – Сашка осуждающе покачала головой.
– Не особо, – честно ответил я и, подпустив в голос смущения, буркнул: – А чего скрывались?
– Оттого и скрывались, – торжественно сообщила Забава, – что ты бы, Вань, сразу нас обеих склонять к непотребству начал бы! А оно нам надо?
– Опять же, – добавила Александра, – неча людишкам знать, что жена с аманаткой дружатся, дабы разговоров лишних не было.
– Так, значит, нет?
– Нет!!!
– А может, разочек? А?
– Глаза выцарапаю! – зловеще пообещала Александра.
– От тела отлучу! – в тон пригрозила Забава.
– Ну хоть попарьте вдвоем…
– Сам парься! – дружно заявили дамы.
– А я там кровь проливал, со смертушкой под руку ходил. Эх… рублю ворога, а сам думаю: как же там мои любимые? А вы…
– Врешь, поди? – Сашка переглянулась с Забавой.
– Вот те крест!
– Ну разве только попарить… – пряча глаза, согласилась Забава.
– О срамном и не думай!.. – поддакнула Александра.
– Вот и ладненько. Идите ко мне, мои хорошие. А поцелуйтесь еще разок. По-сестрински…
– Ванька! Срамник ты эдакий…
– Грешно же…
– Во-от! А вы боялись. Еще разочек…
В общем, вечер закончился вполне пристойно. Ну… не очень пристойно с точки зрения средневековой нравственности, да и плевать.
Но завтра будет новый день и новые заботы. Для начала окрещу сыновей, а потом надо готовиться к путешествию в Москву. Казань – Казанью, она никуда не уйдет, прежде надо сподвигнуть тестя окончательно и радикально решить вопрос с Ганзой. И о выходе к Балтийскому морю попутно поговорить. Хотя… это рановато, экономически Русь не потянет. Но все равно задуматься не помешает.
Глава 11
– Запе-вай!
Правофланговый ратник немедленно затянул пронзительным тенором бодрую песню про то, как добрый молодец, собираясь на войну, прощается с любимой, и уже через мгновение его поддержал дружный рев луженых глоток, пронесшийся громом по узеньким улочкам.
Вот какой строй без песни? Правильно – никакой. Эту песню и мои личные дружинники поют, только на фламандском. И московскому люду нравится, вона как зенки вытаращили. Как пить дать в народ пойдет. Ха, чем не культурное прогрессорство – хорошо ведь!
Ну не может моя пижонистая натура без внешних эффектов. Тем более повод более чем уважительный. Добрались до Москвы наконец, мать их ети эти русские расстояния. Даже с опережением графика, на неделю раньше, чем прошлый раз, зимой. Но это только за счет того, что большую часть расстояния прошли по рекам, на стругах. Правда, только я со своей дружиной и полусотней русских копейщиков. Остальная полусотня еще где-то тащится с обозом. Дай бог, через седмицу появятся. Раньше никак не успеют. Да и пусть, обоз тоже охраны требует. Там много всего: доля государева с наших предприятий в натурном виде, то есть продукцией, в основном металлом разным, пушной ясак заодно прихватили, а еще два десятка бронзовых двадцатичетырехфунтовых пушек в разобранном виде. Почему не своим ходом идут? Дабы ресурс не убить. Сейчас объясню поподробней.
Пушки сейчас уже вовсю пользуют, но на дико архаичных и неудобных лафетах. Стволы намертво крепят к цельным деревянным колодам, кои практически нетранспортабельны. Нет, есть и подвижные варианты, но тоже дико тяжелые и неповоротливые. Естественно, я решил этот момент усовершенствовать, но как только взялся, сразу же столкнулся с большими проблемами.
Никогда не думал, что самым сложным элементом в полевом лафете окажется… не поверите – обыкновенная колесная ось! Как очень быстро выяснилось в процессе прогрессорства – эта чертова ось оказалась самым уязвимым местом в конструкции. К слову – и самым дорогим. Потому что на нее идет самый лучший металл, что есть в нашем времени. Да и собственно технология ковки подобна изготовлению самых высококачественных клинков. В общем, только одна эта железяка обходится ровно во столько же, во сколько само орудие.
А иначе никак – деревянная ось, как во всех транспортах нашего времени, лопается после первого же выстрела, из железа похуже – держится примерно столько же. А делать толще для прочности не получается – вес конструкции сразу убивает мобильность. Вот и приходится раскошеливаться.
Ну да хрен бы с ней. В России на своем, а не на покупном металле все равно дешевле обойдется. И вообще, артиллерия – это всегда дорогое удовольствие. Но оно того стоит.
Так… о чем это я? Ага… так вот, как каждый владетельный вассал, я обязан предоставить по требованию великого князя всея Руси определенный воинский контингент. В Европе ввиду архаичности и непрактичности подобной практики от понятия поместного ополчения уже вовсю отходят в пользу регулярных воинских соединений, но на Руси о таком пока еще даже не задумываются. Естественно, я постараюсь все исправить – так сказать, наставить Ивана под номером три на путь истинный, но это только со временем, а пока пришлось выполнять повинность. Никто меня не неволил, сам накинул на себя вассальное ярмо, так что и жаловаться некому.
Так вот, моя лепта составила всего сотню уже, можно сказать, профессиональных ратников универсального профиля. Увы, все что смог. Прочих оставил в Холмогорах ради пущего бережения владений. Впрочем, вместе с полусотней моих личных дружинников получается вполне прилично. А артиллерия так вообще делает мой вклад весьма и весьма значительным. Уже не придется краснеть на смотре. Правда, больше чем на половину пушек пока нет расчетов, но это дело наживное, набрать и обучить недолго.
А если учитывать, что сам я стою целой роты головорезов, то… Стоп, стоп, опять заносить стало. Н-да… Ничего не поделаешь: с нами, гасконцами, так бывает, не прихвастнешь – считай, день зря пропал.
А еще, помимо обычной свиты, со мной прибыли мои… бабы, уж простите за мой французский. Как Александра, так и Забава. С детками, конечно. Я было встал на дыбы, ну к чему переть с малышами черт знает куда… но потом сдался. Опять же Сашка едва ли не последний раз папеньку увидит, да и тот недвусмысленно намекнул в послании, что хочет потетешкать внука. К счастью, чада перенесли дорогу просто великолепно, благо, как я говорил, основную часть пути мы преодолели водой. И вообще, нынешние детки – покрепче современных неженок будут. Если не помер при родах и во младенчестве – значит, будет жить.
И да, Барсик тоже при моих дамах, один дома не захотел оставаться. Едет с ними в кибитке, типа охраняет. Путешествие рысенок перенес великолепно, правда, на стоянках исчезал, но возвращался всегда вовремя, да еще и с добычей.
Но хватит об этом. В общем, прибыли.
Москва с момента моего последнего визита ничуть не изменилась, все те же тесные запутанные улочки да строения почти сплошь деревянные. Разве что перестройка Кремля значительно продвинулась да грязи стало гораздо больше. Но с грязью и неудивительно, прошлый раз я был здесь зимой, а сейчас середина лета. Хотя все равно слегка почище, чем в Европе.
– Сир… – удивленно шепнул мне Шарль. – А почему все дома деревянные? Откуда такая расточительность?
Александр согласно закивал и добавил:
– А в случае осады все мигом сгорит. Глупо же.
Я невольно усмехнулся: