– Годно. Прям на загляденье. А что за монета?
– Моя… – Я скромно потупился. – Но для вас уже готовы эскизы… то бишь изображения. Одобрите – мигом изготовят формы. А мастер Джакопо возьмется за обучение русских мастеров. Пресс останется здесь как мой подарок и как образец. Мастер Фен…
Китаец появился из угла и почтительно вручил великому князю переплетенный в телячью кожу альбом с эскизами.
– На досуге рассмотрите, государь… А пока извольте откушать чем бог послал. Прошу… – Я гостеприимно развел руками.
Иван милостиво согласился, и мы дружной толпой переместились в парадную едальню.
Попировали всласть, заодно я уговорил Ивана воспользоваться услугами еще одного пришлого из Европы, тоже ломбардца, Луки Пармиджано, отличного специалиста в банковском деле. Речь о создании банка пока не идет, рано, но обиходу монеты в государстве требуется жесткий контроль, вот Лука и займется. А дальше и о полноценном банке задумаемся.
Феодора тоже изволила показаться тестю, вся тоненькая, исхудавшая да бледная. Уж не знаю, как ей такой удалось выглядеть – жрет… простите, кушает моя доченька как не в себя. Великая лицедейка, этого не отнимешь. Кстати, она вполне сдружилась с Александрой и Забавой, прям закадычными подружками стали. А ситуацию в моем семействе Федька горячо одобрила. Так и сказала – мол, папенька весьма склонен к распутству, так что две домашние бабы – в самый раз, на падших женщин сил меньше будет оставаться. Хотя по большому счету мне все равно, что она там думает. А от приказания тестя вернуться ко двору Феодора опять успешно отбоярилась под предлогом нездоровья. Ну а что, живет у меня, как королева, под денной и нощной охраной, в отдельных палатах, а муж, княжич Иван, на случки ежедневно приезжает. Да и пусть любятся.
Проводив гостей, я обошел поместье, проверил охрану и направился спать. Завтра тяжелый день, государь смотр назначил, а еще через пару дней мы отбываем на войну. Так что не помешает выспаться.
Дал себя раздеть пажам, быстро омыл причинные места, накинул халат и отправился в спальню.
А там наткнулся на Александру с Забавой. Дамы в ночных рубахах возлежали на ложе, хрумкали медовое печенье, запивая его горячим вином, и о чем-то судачили, временами весело хихикая. В ногах у них вальяжно раскинулся Барсик.
– Здрасьте, а мне куда примоститься? Эй, лохматый, пшел вон…
– А мы хотели, чтобы ты нам почитал перед сном… – дружно заявили Александра с Забавой.
Рысенок протяжно зевнул, но с места даже не подумал двинуться.
– Почитать? – Я сбросил халат, турнул кошака и втиснулся между любимыми женщинами. – Это вряд ли…
– Ну пожалуйста, пожалуйста! – Александра вскочила, налила в кубок гиппокраса и подала мне.
А Забава подхватила со стола толстый томик «Декамерона» Боккаччо и быстренько юркнула с ним в постель.
– Вот эту…
– Черт, мне завтра на смотр, а через пару дней – на войну…
– Не поминай нечистого всуе! – в один голос завопили девушки. – Читать! А иначе сам спать будешь!
– Ну ладно-ладно… – заворчал я. – Раскричались, курицы. Про что вам?
– Про похотливого монаха и скромную, но хитрую вдовушку!
– Так, где это… ага… в славном граде Генуе жила да поживала… – Я неожиданно почувствовал, как сразу две руки скользнули под одеялом к моим чреслам. – О-о-о!!! Так бы сразу и сказали…
– Читай давай…
В общем, до сна дело дошло далеко не сразу. Но проснулся бодрым и отдохнувшим. Как выяснилось, дам сподвигло на постельное безобразие мое скорое отбытие на войну. Но с жестким условием, что больше ни-ни. Не обошлось и без слез. Но это дело такое, житейское. Не первый раз ухожу, не первый раз возвращаюсь. Жизнь у меня такая.
Смотр проходил на Ходынском лугу – надо понимать, на том самом в будущем Ходынском поле. Увы, точно не знаю, а на местности сориентироваться нет никакой возможности – все по-другому выглядит.
Собралось около двух тысяч человек. Остальные наличные силы со всех концов Руси уже убыли во Владимир, где был назначен сбор войска.
Ну что могу сказать… никак иначе чем легкой кавалерией я это воинство назвать не могу. Да, большая часть, особенно личные боярские и княжеские дружины да жильцы московские, экипированы вельми добротно: бахтерцы, шеломы, шишаки и прочее справное железо, но остальные, увы… Тягиляи, такие же шапки стеганые, копья да луки. Редко где кольчужка мелькнет. Не у всех даже сабли есть, обходятся топорами. Правда, все конные, на добрых лошадках, пехоты, почитай, и нет.
Н-да… супротив татар сойдет, конечно, но вот против тех же ливонцев… даже не знаю. Хотя воевали же как-то и даже били в хвост и в гриву. Тут вопрос больше в правильной тактике. В общем, на этом фоне мои ратники и дружинники смотрятся вообще тяжеловооруженными рыцарями. Хотя, если судить по экипировке, по сути они такого класса и есть.
Около двух сотен бойцов вооружены огнестрельным оружием – «ручницы огненныя», как их здесь сейчас называют. Кусок деревяшки с прихваченной к ней кольцами железной трубкой. Никакого спускового механизма даже в помине нет, просто затравочное отверстие, к которому вручную подносится фитиль. Справедливости ради скажу, вполне соответствует нынешнему европейскому уровню. Артиллерии вообще на смотре не было, все орудия, в том числе и осадные, уже ушли во Владимир. Но их я успел глянуть раньше – тоже вполне прилично, все согласно времени, без особого отставания. Фиораванти молодец, на совесть постарался. Согласно русскому поименованию, «тюфяки» и «пищали», примерно фальконетного калибра и больше, да «пушки большия» – аналог западных бомбард. Бьют каменным дробом и каменными же ядрами. Цельнолитых практически нет, все сварные из железных полос. Но работа искусная, этого не отнимешь. С лафетами тоже беда – либо сильно громоздкие, либо вообще на дубовых колодах без колес.
Но все это дело поправимое, решение о Пушечном дворе уже принято. Готовые модели моих орудий, чертежи и технология – тоже предоставлены. А за сырьем дело не станет. Так что со временем Русь наверстает упущенное с лихвой. А с Казанью обойдемся тем, что есть. В реальной истории татар в этом походе раскатали, не особо и напрягаясь. К тому же и мои два десятка орудий с нами отправляются. И еще кое-какие вундервафли работы Фена.
Смотр проходил следующим образом: воинство выстроилось на поле, а великий князь со свитой, в том числе и со мной, по очереди объезжал подразделения. Смотрел пристрастно, нерадивых ругал матерно, а отличившихся справным видом награждал малой денежкой. Мои ратники расположились на правом краю, рядом орудия с расчетами. Так что до нас он добрался в последнюю очередь.
– На караул! – громовым голосом рявкнул Отто. Латники с лязгом приняли строевую стойку. Доспехи начищены, списы на плечах, взгляды дурноватые, морды истовые – браво выглядят, ничего не скажешь.
– Экие молодцы… – довольно крякнул Иван, спешился и подошел к ратникам. Прошелся вдоль строя, а потом поинтересовался: – Это же во сколько, князь, тебе обернулось снаряжение?
– Дорого, государь, но оно того стоит, – скромно ответил я. – Но тебе подобное, со своим железом, дешевле гораздо станет. А кузнецы русские – не хуже, чем фряжские, а в чем-то и получше. Дозволь мои покажут, что умеют…
Иван милостиво согласился.
Едва начали демонстрацию, как Холмский осторожно пробухтел:
– Так-то оно так, справно, слову нет, но супротив татаровей оно не так ладно пойдет…
Иван с боярами дружно уставились на меня.
– Татары оные ни за что на пики не полезут… – продолжил воевода. – Сначала с расстояния стрелами на скаку засыплют, а потом уже ударят. Тут щитами надо прикрываться, а твои копья обеими руками держат. Смешаются под стрелами неприкрытые, как пить дать.
– Не смешаются… – Я вежливо покачал головой. – Смотри, князь… – И показал на арбалетчиков и аркебузиров, выстроившихся перед рядами пикинеров. – Оные проредят конницу еще до того, как те стрелы пустят. А стреляют они как раз из-за павез, щиты так у нас называются. А потом уйдут вглубь терции. Опять же пики мои возьмут в руки перед самой сшибкой, а до того будут прикрыты щитами, за спинами у них, сам видишь. Небольшие, спору нет, но зато доспех ладный, все тело покрывает, стрела не возьмет его, разве что куда в сочленение угодит. На шлемах поля такие широкие не зря: чуть голову наклонит – и все лицо прикрытое.
– Не возьмет стрела? – недоверчиво покрутил бородищей воевода.
– Не возьмет, – твердо ответил я. – Арбалет, самострел по-вашему, с близкого расстояния – да, из лука – нет. Даже в упор. – И, видя недоверчивые лица русичей, подозвал к себе одного латника. – Сейчас покажу. Быстро разоблачайся…
С бойца мигом сняли кирасу и напялили ее на колоду. Один дружинник из великокняжеской охраны отошел на десять шагов и натянул сильно изогнутый на татарский манер лук. Тренькнула тетива, стрела с лязгом тюкнула в нагрудник и с искрой улетела в сторону. На стали осталась всего лишь неглубокая царапина.
– Эвона как… – Холмский с уважением кивнул. – Доброе железо. А ну-ка покажь твои самострелы…
Теперь, наоборот, на колоду поместили мелкопластинчатый русский бахтерец. А Отто фон Штирлиц пальнул в него из арбалета с немецким воротом с двадцати шагов. Болт легко просадил пластину вместе с подложкой. Но тут я схитрил, для верности били специальным бронебойным наконечником, гораздо дороже по стоимости, чем обычный. Такой при определенных условиях и мою готику может прошибить. Но для убеждения можно и обмануть слегка. В любом случае арбалет гораздо убойнее лука. Хотя и медленнее.
Больше вопросов не возникло. Великий князь повелел экипировать для пробы таким же образом часть жильцов и обучить оных соответственно. Но очень малую часть, всего полусотню. Впрочем, для затравки хватит. По большому счету русичи вполне справляются со своими задачами так, как есть. А большего, увы, не потянут по экономическим соображениям. Ни к чему торопиться, время все поставит на свои места. Повторюсь, не потянет Русь масштабное перевооружение и перестройку войска. Откуда денежки, Карл? Экономики, почитай, никакой пока нет. А вот хорошая артиллерия с лихвой нивелирует все недостатки. И с ней подвижки уже явные. К тому же Иван Васильевич уже приказал, в том числе немедля начинать производство аркебуз по нашему образцу.