[625], средний Святослав – на некой Киликии (имя Caecilia бытовало только на Западе[626]; около 1072 года он женился на Оде Штаденской, родственнице германского короля Генриха IV[627]), и лишь младший Всеволод – на византийской принцессе из рода Мономахов (см. раздел IV, гл. 3; жены остальных братьев неизвестны).
Более того, в статье 26 Ефрем прямо осуждает практику, когда в жены для близкого родственника (сына, брата или др.) кто-то берет дочь своего свата, а ведь Изяслав находился в схожем положении: Ярослав женил его на дочери Мешко II, за чьего сына Казимира примерно в то же время выдал свою сестру Марию-Добронегу[628]. Даже если Ефрем сознательно поменял обстоятельства казуса женитьбы, на ее неканоничность, с точки зрения византийского права, это не влияло[629]: в примере «Написания» вторая пара вступающих в брак находилась в пятой степени родства (или четвертой, если считать мужа и жену нулевой степенью), а Изяслав и Гертруда – в шестой (или пятой), также недопустимой.
Получается, что антилатинское «Написание» не создавало проблем из старших Ярославичей только Всеволоду, что особенно понятно, если Ефрем составил свой текст до 11 января 1055 года, когда со смертью Константина IX значение семьи Мономахов сильно упало. Возможно, Ефрем симпатизировал Всеволоду и потому, что, согласно ПВЛ, тот был любимцем Ярослава, и именно он хоронил отца[630] (а в Правде Ярославичей («Русская правда», 18) стоит выше Святослава). И эта коллизия прямо ставит нас перед вопросом о положении Русской церкви после смерти Ярослава.
2. Ефрем и Ярославичи: епископы и монастыри
Смерть Константина IX Мономаха 11 января 1055 года ввергла Византийскую империю в очередную волну политического кризиса, на сей раз довольно затяжного. Феодора, сестра его жены Зои и дочь Константина VIII, последнего императора из Македонской династии, с трудом сохранила за собой власть, избежав воцарения Никифора Протевонта, но империей стали управлять ее приближенные-евнухи. После смерти Феодоры 31 августа следующего, 1056 года они возвели на престол Михаила VI Стратиотика, пожилого представителя столичной бюрократии. Тот после воцарения не только отказал в пожалованиях стратигам восточных фем, но и обругал их – обиженные, они провозгласили императором военачальника Исаака Комнина, который 30 августа 1057 года занял столицу. Нуждавшийся в деньгах на армию Исаак I – первый император, изобразивший себя на монете с обнаженным мечом, – провел частичную конфискацию церковного имущества, вступив в конфликт с духовенством, но из-за тяжелой болезни в ноябре 1059 года постригся в монахи, оставив престол Константину Х, основателю недолговечной династии Дук.
Непростой была политическая ситуация и на Руси. После смерти Ярослава 20 февраля 1054 года оставшиеся в живых его сыновья по завещанию отца разделили между собою Русь: Изяслав получил Киев, Святослав – Чернигов, Всеволод – Переяславль, Игорь – Владимир-Волынский, а Вячеслав – Смоленск. Но в 1057 году Вячеслав умер, и Игорь был переведен братьями в Смоленск. Наконец, после смерти Игоря в 1060 году его старшие братья разделили всю Русь (кроме Полоцкой земли) между собой. Помимо совместных военных походов, они также вместе дополнили «Русскую правду» своего отца так называемой Правдой Ярославичей.
К. Цукерман выразил сомнение в существовании «триумвирата Ярославичей», описываемого летописями[631], предполагая лишь существование их спорадических «дуумвиратов»[632]. Однако тот факт, что в 1052 году Ярослав не посадил никого из своих сыновей на новгородский стол, второй по значению на Руси и принадлежавший обычно наследнику киевского князя (см. раздел III, гл. 3)[633], свидетельствует о подготовке им того коллективного управления своей державой Ярославичами, о котором и говорят летописи. Показательно, что и в 1056–1057 годах Новгород представляется как «стол Владимира»[634] (то есть умершего в 1052 году Владимира Ярославича) – следовательно, Изяслав никого туда не сажал. Начиная же с 1057 года и до 1072 года многие действия трех старших Ярославичей представлены в древнейших летописях как совместные акты[635], что не позволяет сомневаться в реальности их «триумвирата», напоминавшего «дуумвират» Ярослава и Мстислава в 1026–1036 годах.
Однако в 1068 году, после свержения Изяслава (когда киевским князем ненадолго стал Всеслав Полоцкий) и его скорого возвращения в Киев с польскими войсками своего шурина Болеслава II, произошел передел владений между братьями: в 1069–1071 годах сыновья Изяслава занимали полоцкий стол, но Новгород достался сыну Святослава Глебу. «Триумвират» распался в 1073 году, когда Святослав и Всеволод изгнали из Киева Изяслава, который бежал в Польшу и вернулся оттуда в 1076 году, после смерти ставшего киевским князем Святослава, но погиб в 1078 году, а Киев занял Всеволод. А. В. Назаренко считал, что в эпоху «триумвирата» Киев рассматривался как общее владение Ярославичей, опираясь на строительство всеми ими здесь ктиторских монастырей, однако следует отметить, что первый такой монастырь (Выдубицкий) был заложен не киевским князем (Всеволодом) только в 1070 году, то есть после первого свержения Изяслава и ослабления его позиций в Киеве (см. выше).
К сожалению, из-за молчания летописей мы очень плохо знаем, что в эти годы, с 1054 по 1068, происходило в Русской церкви. Так, о случившемся не позднее осени 1062 года приезде на Русь следующего известного нам митрополита – Георгия (известен до 1073 года) мы узнаем только из записи в произведении его спутника Григория Философа[636] (см. раздел V, гл. 3). Можно также отметить, что в 1054 году епископии Рюриковичей были разделены между тремя старшими Ярославичами поровну: Изяслав контролировал соседний с Киевом Белгород и далекий Новгород (см. раздел V, гл. 3), Всеволод – свой стольный Переяславль и далекий Ростов (см. раздел III, гл. 3), Святослав – свой стольный Чернигов и далекую Тьмутаракань (см. ниже) с ее архиепископией Константинопольского патриархата (Владимир-Волынский контролировал Игорь, Полоцк – Всеслав, а кому после 1054 года принадлежал Туров, неизвестно).
Главной же церковной новацией Ярославичей традиционно считается создание еще двух митрополий, что привело Русскую церковь в соответствие со структурой их политического «триумвирата», сложившегося после 1060 года. Ряд разрозненных известий сообщает нам, что не позднее 1070-х годов на Руси возникли две титулярные (то есть лишенные епископов-суффраганов) митрополии: в Чернигове и Переяславле. В ходе бурной дискуссии по данному вопросу[637] были решены многие источниковедческие проблемы, но одновременно и созданы новые, сложные гипотезы, подгоняющие немногочисленные факты под определенные концепции. Так, А. Поппэ предполагал их создание сразу после 1060 года[638], что можно было рассматривать как продолжение церковного кризиса, длившегося до второй половины 1050-х годов. Поэтому, чтобы разобраться в датах и обстоятельствах появления Черниговской и Переяславской митрополий, разберем сначала известия источников, а затем посмотрим, как их можно согласовать друг с другом наименее противоречивым путем.
Рукопись М (Paris BNF Coislin 211, ΧII века) Notitia episcopatuum 11 середины 1080-х годов, современная составлению нотиции, упоминает на 72‑м месте среди митрополий, между Василеем и Дристрой, с одной стороны, и Назианзом, с другой, митрополита ὁ Μαυροκάστρου ἤτοι Νέας Ῥωσίας («Чернокрепости, то есть Новой Росии»)[639], который был верно интерпретирован А. Поппэ как Черниговский[640]. В свою очередь, остальные рукописи той же нотиции чуть ниже, между Христианополем и Лакедемонией, упоминают τὸ Ῥούσιον ἡ Πρεσθλάβα[641], что, как показал А. В. Назаренко, представляет собой искажение (из-за смешения с кафедрой Русия (Ῥούσιον)) выражения ἡ Ῥωσία ἡ Πρεσθλάβα («Росия, Преслава»)[642] (ср. раздел IV, гл. 1). Если митрополии в Notitia 11 идут, как обычно, в порядке создания, то Черниговская митрополия была учреждена после Василейской, возникшей в 1059–1067 годах, и Дристрской, известной с 1071 года, и перед Назианзской, учрежденной в 1069–1072 годах, то есть появилась между 1059 и 1072 годами. В свою очередь, Переяславская митрополия возникла после Христианопольской, известной с 1082 года, и до Лакедемонской, созданной в том же году, то есть появилась до 1082 года, причем после того как начиная с 1069–1072 годов возникло еще четыре митрополии (Керкира, Абидос, Мефимна, Христианополь), отделяющих ее от Назианзской[643]. Кроме того, Переяславская митрополия известна по заголовку сочинения митрополита Леона и по печати митрополита Ефрема (см. раздел IV, гл. 1).
Что митрополия в Чернигове была учреждена до 1072 года, подтверждает и перечень иерархов при освящении вышгородского храма 20 мая 1072 года в «Сказании о Борисе и Глебе» (см. раздел I, гл. 3): «митрополит Георгий Кыевьскый, другый Неофит Черниговьскый и епископ Петр Переяславьскый, Никита Белгородьскый и Михаил Гургевьскый»