Вообще, у меня ещё в прошлую нашу беседу возник некий диссонанс. Дело в том, что, слыша слово «аналитик», я представляю себе человека, сидящего в тёмном кабинете за компьютером. Рядом лежит стопка бумаг, и он что-то высчитывает. Но оказалось, что в этом мире у данной должности совсем другое значение. Он скорее советник, министр, правая рука… Даже не знаю как объяснить. В общем это важная и почетная должность. Правда нужен-ли мне такой человек, я так окончательно и не решил.
— Ты правда не понимаешь? — Сан Саныч удивлённо уставился на меня.
— Позволь, я объясню, — взял слово Араслан и после моего кивка продолжил:
— Смотри, Самохин у тебя занимается СБ рода. Он вояка. Его дело — защищать род. Набирать людей, учить их. Предоставить тебе охрану и разруливать ситуации, которые не решить иным путём. Это силовое прикрытие, необходимое каждому роду. Цыпко занимается финансами. Собирает деньги со всех предприятий, оценивает бизнес-планы, которые ему предлагают, думает, как сохранить и приумножить деньги рода. Но нужен человек, который знал бы высшую аристократию. Самохина ни один князь не пустит на порог, даже если он придёт на переговоры от твоего имени. К тому же, его мозги не позволяют стратегически мыслить в сторону развития рода и просчитывать все подводные камни этого направления. Без обид, — он повернулся к Александру.
— Да чего уж там, ты прав, — тот слегка пожал плечами, — стратегия — это не моё. Я больше по тактике, — самодовольно ухмыльнулся Сан Саныч.
— То есть ваш аналитик, по сути, будет выполнять мои функции? Функции главы рода? Переговоры с высшей аристократией, стратегия развития и прочее? — Пришло моё время удивляться. — Мне это не нравится!
— Подожди, — вскочил с места Самохин, — понимаю, звучит немного дико для человека не знакомого с управлением, но на деле он будет выступать в роли твоего наставника и заместителя. Сам видишь — у тебя не хватает времени на всё. Например, сейчас твоя голова забита музыкой! — Он это произнес с некоторым укором.
Это Самохин верно заметил. Мне пришлось чуть ли не насильно заставлять себе переключиться на этот разговор. Часть сознания при этом продолжала купаться в мыслях о предстоящем концерте. Раздумывать над очерёдностью песен и прочим.
— Будущего главу рода растят с самого детства, — поддержал его Араслан, — и к управлению он переходит постепенно, в значительно более зрелом возрасте. К тому же, ты паладин и «мастер», так что кроме управления у тебя много других важных и нужных дел.
— Как к этому отнесутся другие рода? Как вы вообще себе представляете подобное? — Их слова заставили меня задуматься и начать прокручивать в голове варианты.
— Моя кандидатура — знатный аристократ из обедневшего рода. Он вступает в твой род и становится правой рукой. Это нормально и в порядке вещей. У большинства княжеских родов есть подобные люди.
— Что-то типа управляющего? — уточнил я. — Но у меня уже есть Цыпко.
— Нет, скорее, представительская функция с большими полномочиями. Можно жениться на знатной особе и взять на эту должность её отца или старшего брата. Вариантов много, но результат один. У князя должна быть правая рука. Если нет родственников, это может быть человек со стороны с подходящим статусом. У того же Гуриеле всем заправляет старший брат первой жены. А сам Дамир занимается лейблом и изредка ездит на важные встречи.
— Да возьми хотя бы Максютовых! — не выдержал Араслан. — У нас правит совет рода. Не один Ураз, а целый совет, каждый из которого может получить полномочия выступить от имени всего рода. Не может один глава всюду успеть.
— Хорошо, — я выставил перед собой ладони, как бы защищаясь от их совместного напора, — смысл понятен. Если я хочу по-прежнему заниматься своими делами, мне нужен солидный представитель, который будет разруливать все серьёзные проблемы, которые вам не по плечу.
— Да! — с облегчением выдохнул Александр. — Ты всё равно остаёшься главой рода и князем, но скидываешь с себя большинство обязанностей. И по развитию рода все решения за тобой. Ты предоставишь аналитику столько свободы, сколько захочешь.
— Мне хотелось бы сначала с ним познакомиться, пообщаться. Может быть, мы не подойдём друг другу.
— Конечно! — Расдостно кивнул Самоин явно довольный тем, что я хотя бы согласился встретиться с его кандидатом.
— Тогда расскажи, кого ты подыскал? А то всё держишь в секрете!
— Боялся сглазить, — усмехнулся в ответ Самохин, — но теперь можно. Это Пётр Корсаков! — произнёс он со значением, видимо, ожидая, что, услышав эту фамилию, я ахну.
— И кто это? — поторопил его я.
— Ты не знаешь? Хотя… да. Этого стоило ожидать. Лет пятнадцать назад было много шума, и его род был на слуху. Знатная фамилия, крепкий род с богатой родословной. Но они проиграли войну.
— Что за войну? Зачем мне такой человек в роду?
— Ну, дед их, бывший генерал от кавалерии, проиграл войну зелёному змию. Уже тогда их положение пошатнулось. Сын вообще ушёл в литературу! При этом был азартен. Сцепился за карточным столом с Орловым. Помню, они стрелялись, ранили друг друга и оба выжили. Корсаков оказался мелочным и на примирение не пошёл. Начал пакостить. Говорят, подговорил повара отравить Орлова, но тот выжил, а вот жена его погибла. Орлов собрал своих друзей и «мастеров» рода, после чего практически начисто вырезал род Корсаковых. При этом старый Император встал на защиту рода Корсаковых, Орлов действовал без объявления войны, но он пошёл наперекор слову главы Империи. Так что в итоге хоть и победил, но попал в опалу. Вот такая поучительная история.
— Почему же тогда Пётр Корсаков выжил?
— Он учился в это время в университете в Санкт-Петербурге. Приехал уже на пепелище. Особняк сгорел, два брата и отец погибли. По сути, Пётр остался последним в роду. С тех пор пытается восстановить род. Но это не так-то легко. Слишком много осталось долгов от отца, да и людей — по пальцам пересчитать. К тому же, в основном, иждивенцы. У него на шее повисло три жены от двух покойных братьев. Они вступили в семью Корсаковых, и их уже не выгнать. Да и сам он успел жениться и обзавестись детьми.
— А Орлов вот так просто позволил ему возрождать род?
— Сын за отца не в ответе. Претензий друг к другу они не имеют. Пётр сам понимает, что его брат и отец зарвались. Да и не был он с ними особо близок. Думаю, подробности сам у него узнаешь.
— Мне одно непонятно: как остальные аристократы теперь относятся к Корсакову? Ведь, мало того, что его род проиграл, но, как я понял, сам Пётр не стал мстить! — В моей голове подобное не укладывалось. Убили всех родственников, род практически разорили, а Пётр живёт себе спокойно дальше, ходит на приёмы, общается с главами других знатных семейств. В сложившуюся у меня картину этого мира подобное просто не вписывалось.
— К нему относятся с уважением: не опустил руки, живёт дальше. Не всегда месть — главное. Если бы её ставили во главе угла, у нас бы не осталось аристократов с хорошей родословной. Практически каждый из них когда-то кому-то насолил. Орлов выплатил компенсацию, помирился с Петром лично под присмотром Императора. Так что зла они друг на друга не держат.
— И он готов войти в мой род? Принести вассальную клятву?
— Готов, — кивнул в ответ Самохин, — понимаю, о чём ты. Не принято знатным семействам идти в вассалы к молодым родам. Но ты теперь — князь, тем более — паладин Аннулета. Это не зазорно!
Я помолчал некоторое время переваривая новую информацию, и посмотрел на Араслана, который с любопытством слушал историю Корсаковых.
— Александр прав: вступить в твой род весьма почётно. Имей это теперь в виду. Я слышал, что ты подбираешь новых вассалов? — Он вопросительно посмотрел на меня, я же кивнул, подтверждая. — На твоём месте я бы изменил условия. Поднял бы княжеский налог. Сколько у тебя сейчас — процентов десять? Подними до пятнадцати. Это стандарт для князей.
— Обсужу с Гольштейном, — согласился я. Скорее всего, Араслан прав. Одно дело — давать присягу просто аристократу, и совсем другое — княжескому роду.
Мы пообщались ещё некоторое время, и я наконец-то отправился спать.
В шесть утра меня разбудил звонок Никанора, который ворчливо заявил, что будет у меня уже через полчаса.
Пришлось вставать и наспех собираться, предварительно разбудив своих охранников.
Никанор появился в полседьмого утра и дал адрес нашей первой точки, заявив, что поедет на своей машине не спеша, я же могу выдвигаться самостоятельно и ждать его на месте.
Выйдя на улицу, я понял, почему Никанор предупреждал, что будет двигаться медленно. Улицу замело снежком, температура воздуха держалась на отметке минус три градуса. Самое то для гололёда. Днём, конечно, распогодится и, наверное, станет теплее, но сейчас даже мы на джипе ехали очень аккуратно.
До назначенного места добрались за три часа, правда, сделав одну продолжительную остановку на чашку кофе и завтрак. Спешить нам не было смысла, Никанор сильно отстал.
Солнце уже встало и потихоньку растапливало побелевшую от инея траву. Мне нравилось в горах — здесь было тихо и красиво. Природа замерла в переходном периоде, готовясь к зимней спячке. Птицы не пели, цветы не цвели, а деревья уже давно скинули листву. Но даже здесь, на высоте около тысячи метров, снег ещё не улёгся, освежая своей чистотой пейзажи.
Мы опять стояли у заброшенного дома, на этот раз достаточно скромного размера. В нём было два этажа. Но скромность была даже не в размере, а в отсутствии всяких украшений, так любимых дворянскими родами. Просто дом из серого камня со сводчатой крышей. Здесь даже не было высокого крыльца, так, пара ступенек.
Судя по всему, за участком ухаживали. Забор и калитка были покрашены, а дорожки подметены. Однако здание не выглядело живым. Шум нашей машины привлёк внимание живущих здесь, и из стоявшей в стороне от дома сторожки, на которую я вначале даже не обратил внимания, ко мне не спеша направился пожилой мужчина.