— Теперь мне понятно, почему вы не маг, — кивнул ему я.
— И по этой причине я не участвовал в делах рода. Меня просто не готовили на какую-нибудь значимую должность. Простите, но любви к родственникам я не испытывал. Как можно любить братьев, которые всё детство шутят, называя тебя быком-осеменителем?
— Понимаю вас, дети жестоки. — Мне и вправду было понятно его неприятие данной роли, тем более, когда-то дед предрекал мне подобное, и я изучал данный вопрос. Не стань я так быстро главой рода и князем, меня могли бы женить на какой-нибудь девушке из знатного рода. Она, наверняка, была бы из вассальной семьи, и, пока мой магический уровень оставался невысоким, мне светила бы участь производителя. Скорее всего, и магическое развитие моё ограничили бы, чтобы я не вышел слишком быстро в тираж.
— По итогу, я остался единственным мужчиной в роду. С двумя бывшими жёнами братьев и тремя их дочерями, — продолжил Пётр свой рассказ, — сейчас передо мной стоит одна задача — возродить род. У меня у самого уже два сына и на подходе третий. Но магически мы все слабы. Только наличие алтаря в доме с самого рождения детей поможет моей семье получить хорошее магическое развитие. Мне это не светит, да и не нужно, а вот внукам не помешает, — он внимательно посмотрел на меня и после моего кивка продолжил:
— Моему старшему сыну уже девятнадцать, чуть старше вас. Мы подобрали ему отличную невесту. Если в доме появится алтарь, шансы на рождение сильных магов значительно повысятся.
— Хорошо, ваши мотивы мне понятны, — согласился я с ним, — задача мне вполне по силам. Пусть не завтра, но в течение полугода я вполне способен обеспечить вашу семью собственным алтарём, — я задумчиво побарабанил пальцами по столу. Пётр мне нравился. Уверенный в себе, спокойный, говорящий чётко и по делу.
— У вас есть какие-то вопросы и сомнения? — правильно поняв мой задумчивый вид, поинтересовался Пётр.
— Есть. Зачем это нужно вам и вашей семье, я уже понял, но Самохин так до конца и не смог меня убедить, зачем это нужно мне! Безусловно, я понимаю пользу наличия в роду подобной должности, но не думал так быстро брать на неё незнакомого мне человека, — Пётр был явно готов к подобному вопросу и сразу достал из кармана блокнот.
— Если позволите, я провёл небольшой анализ вашего рода. Использовал только общедоступные сведения, — сказал он, глядя мне в глаза, после чего открыл блокнот. — В данный момент в ваш рода входит группа компаний Богдановых. К тому же, у вас имеется оздоровительный центр в Хадыженске, завод кремов там же и музыкальный лейбл. Уверен, что вы подумываете о наборе новых семейств в свой род, и это правильно. Род должен расти и развиваться.
— Это всё я и так знаю, — поторопил его я.
— Тогда перейдём к возможным проблемам. Вы перешли дорогу Трубецким, забрав земли, которые они считали своими. Открыто мстить они не станут. Скорее всего, втихую привлекут группу наёмников для личного устранения. Вряд ли с ними будет работать хороший отряд. Глава Трубецких жаден до денег и имеет не лучшую репутацию.
— Будем считать, этот этап мы уже прошли, — поделился я с ним информацией.
— Замечательно, — Павел облегчённо выдохнул, — получается, вы отбились. Трубецкой труслив и второй раз в открытую нападать не решится, так же, как и объявлять войну родов. Вы, всё-таки, теперь князь. Думаю, вы уже отправили ему требование выплатить виру?
После моего молчаливого кивка он продолжил:
— Заплатят по нижней границе. Но на этом не остановятся. Перейдут в экономическую плоскость. Уверен, в ближайшее время в производимом вами креме найдут что-нибудь вредное. Трубецкой имеет обширные связи в Москве. Ему не составит труда подпортить репутацию вашей продукции. На вашем месте я бы предупредил своих дистрибьюторов. На оздоровительный центр Трубецкой, скорее всего, не сможет надавить. Екатеринбург — не его вотчина.
— Зачем ему надо продолжать со мной воевать? Землю он всё равно вернуть не сможет!
— Дворянская спесь, — развёл руками Пётр. В принципе, он был прав, и мотивы Трубецких мне были понятны, хоть я и не одобрял подобных методов. Я забрал у него землю. Пусть род ею не мог пользоваться последние сто лет, но, думаю, не оставлял надежды решить эту проблему. Как бы то ни было, земли Трубецкие считали своими. Поскольку не смогут развязать настоящую войну, пакостить по мелочи точно будут.
— Что предлагаете с этим делать? Терпеть подобные выходки я не собираюсь.
— Когда Трубецкие сделают первый шаг, настанет наше время действовать, но для начала надо заручиться поддержкой некоторых родов. У самого Трубецкого в Москве имеется немало конкурентов, которые будут готовы поддержать вас в этом противостоянии.
— Подробнее, — заинтересовано бросил я.
— Род Котовых, например, с радостью потеснит Аркадия Трубецкого с должности заместителя министра образования. Московские аристократы — как пауки в банке. Но при этом умудряются соблюдать равновесие. А вы — человек со стороны, пришли и поковырялись палкой в этом паучатнике. Я готов провести переговоры с нужными людьми. Трубецкие начнут пакостить? Получат достойный ответ. Нам с радостью укажут на их слабые места.
— Честно говоря, мне не хочется лезть ни в какие свары и политику. У меня своих дел хватает! Но, с другой стороны, оставлять без ответа нельзя.
— Я лично знаком с большинством представителей высшей аристократии. Вы живете не в вакууме и, так или иначе, будете ущемлять чьи-то интересы. Вам придётся выбирать, с кем дружить, а с кем враждовать. На какие приёмы ходить, кому оказывать внимание в первую очередь, а с кем вообще не общаться. Всю эту часть работы я готов взвалить на свои плечи.
— То есть, у меня не получится просто жить в Екатеринодаре и заниматься своим делом? — уточнил я.
— Вы теперь князь! — Пётр покачал в ответ головой с сочувствующим видом. — Кстати, вместе с титулом у вас появились и обязанности перед Империей. Если вы зайдёте в свой личный кабинет, вам откроется доступ в княжеский раздел. Там лежат проекты будущих законов. Ваша обязанность — ознакомиться и оставить свой отзыв.
Ну что сказать? Несмотря на мой изначально скептический настрой, Пётр Корсаков смог убедить меня в своей необходимости. Мы провели ритуал принятия в род, и Пётр принёс клятву, которую я засвидетельствовал с помощью магии Аннулета.
С Трубецкими мы решили поступить пока так: Пётр лично отправится на встречу с главой рода и распишет ему наши возможные шаги. Уж очень мне не хотелось влезать в свару. Ну а если Трубецкие окажутся глупцами, мы готовы начать действовать.
Затем Пётр мне рассказал о преимуществах, которые даёт княжеский титул. Например, я теперь мог пользоваться маголётами и добираться до Москвы всего за два часа. Вообще, маголёты были доступны и обычным людям. Да, недешёвое удовольствие, но это ещё полбеды. Проблема заключалась в том, что достать билеты было сложно — всё обычно было забронировано на месяц вперёд. Но для князей существует специальный отдел с небольшими маголётами должного уровня. Решил, что в Киев полечу на маголёте. Интересно же попробовать новый для меня вид транспорта.
Заодно передал Петру Корсакову папку на ознакомление с претендентами на принятие в род. Он обещал изучить.
Мы договорились, что в ближайшие дни Пётр отправится в Москву — наводить мосты с влиятельными аристократами. Заодно предложит и мои услуги по восстановлению и обслуживанию алтарей. Ответа от Никанора пока не было, что они там решат — до конца не ясно, а деньги нужны. Чем дальше — тем больше.
Вечером я, усталый, пил чай в компании Араслана. Он достаточно долго сидел молча, но в итоге не выдержал:
— Что вас беспокоит, Виталий? — обратился он ко мне.
— Не знаю. Настроения просто нет, — вяло ответил я ему.
— Должна же быть причина? — продолжил настаивать Араслан.
— Вот смотрите: я — глава рода, да ещё и князь. Казалось бы, должен радоваться. А что-то не ощущаю особого удовлетворения. Оказалось, я совсем не готов к такому статусу, — сделав глоток чая, я продолжил свою исповедь, — в книжках всё так просто! Вчерашний простолюдин становится дворянином, основывает род, достигает высот. Преодолевает невзгоды, не поморщившись. Все ему аплодируют.
— В книжках и не такое напишут, — ухмыльнулся Араслан, — только вот в жизни так не бывает. Вы поступили правильно, набрав достойных людей. Каждый должен заниматься своим делом. Самохин — руководить службой безопасности, Цыпко –управлять активами, а Корсаков — искать возможности и налаживать связи с аристократами. Вы же — стоять во главе этой цепочки и руководить всеми.
Я с удивлением посмотрел на Араслана: как он сразу понял суть моего беспокойства.
— Честно говоря, был всегда уверен, что глава рода… он сам всё решает. Конечно, должны быть советники, но у меня такое впечатление, что я просто стою в стороне, пока другие делают все важные дела. Что я есть, что меня нет…
— Подождите пару месяцев — столько работы навалится, что подобные мысли быстро испарятся. Вы сейчас просто устали, вам надо отдохнуть.
Возможно, он прав, и моя минутная слабость обусловлена усталостью… так что я воспользовался советом мудрого Араслана и отправился спать.
Следующие дни прошли отлично, от хандры не осталось и следа. Мы с Петром посетили Гольштейна и отобрали кандидатов на вступление в мой род. Составили договор для заключения с моими будущими вассалами и назначили обряд на десятое января. Он должен был состояться в моем особняке в Ахтарке. По словам Самохина, к этому времени несколько залов приведут в порядок, так что можно принимать гостей. Само обладание подобными землями придавало моему роду значительный вес, и уже было не важно, в каком состоянии сам дом.
Богданов нашёл отличных строителей, которые активно занялись ремонтом. У них имелись сильные маги, так что оказалось, что сроки можно значительно сдвинуть, имелись бы деньги.
А на выходные Сан Саныч согласовал мне посещение прорыва.
— Чувствую, вам надо развеяться, — радостно потирая руки, сказал он, — а то эти ваши музыка и колледж не лучшим образом сказываются на вашем настроении!