Мстислав Старый скептически оглядел троицу. На посольство великого магистра рыцарского ордена она не была похожа. Совсем.
Долговязый черноволосый франк в кольчуге, в неимоверно грязном и заштопанном, когда-то белом, плаще – ещё туда-сюда. Но рядом переминался с ноги на ногу рыжий верзила в прожжённом кожухе, невиданных пятнистых портах и разбитых коротких сапогах с верёвками, продетыми в дырочки. Третий, невысокий плечистый блондин с продувной рожей – чистый разбойник.
Анри почувствовал недоверие князя и торопливо заговорил:
– Гранд-дюк, наш путь в степи был долгим и трудным, мы участвовали во многих схватках и преодолели тяжкие препятствия, прежде чем смогли попасть в Киев.
Говоря это, рыцарь выхватил кривой сарацинский кинжал из ножен на поясе. Мстислав отшатнулся; верный боярин Сморода сделал шаг вперёд, прикрывая широким телом властителя. Двое дружинников схватились за рукояти мечей.
Франк жестом успокоил гридней. Распорол кинжалом подкладку плаща, вытащил перевязанный черной тесьмой рулончик пергамента. Поклонившись, протянул князю:
– Здесь – рекомендательное письмо великого магистра Ордена Храма Пьера де Монтегю, подтверждающее мои полномочия.
Мстислав Романович осторожно развернул жёлтый листок. Поморщился, сказал боярину:
– Вели звать инока Варфоломея. Тут латынь, перетолмачить требуется.
Махнул рукой, приглашая странных гостей за собой, и пошагал к палатам.
Варфоломей, маленький старичок с ясными глазами, бойко прочитал короткое письмо. Князь велел принести в горницу еду и питьё, кивнул франку:
– Рассказывай, витязь, что тебя сюда привело. Магистр просит оказать тебе помощь – так в чём? И почему я должен фряжским святошам помогать? У нас в Киеве свой митрополит, и нуждающихся монахов хватает. Так, Варфоломей?
Инок зажмурился, радостно закивал.
Анри де ля Тур говорил на латыни. Хорь быстро задремал; остальные слушали не шелохнувшись. Дмитрий переводил побратима и едва успевал дивиться загадочной истории пропажи главного достояния тамплиеров…
…Когда крестоносцам вновь удалось освободить Иерусалим, страшная резня была у стен старого Тампля, первой резиденции Ордена Храма. Мусульман, осквернивших христианские святыни, убивали сотнями и тысячами, не давая пощады ни женщинам, ни детям. Но одному сарацинскому шейху удалось вымолить себе жизнь. Он сказал разгорячённым боем рыцарям, что знает, где спрятаны оставленные храмовниками при прошлом отступлении сокровища, и в доказательство своих слов показал ржавую железную шпору, на которой было выбито имя первого магистра тамплиеров, легендарного Гуго де Пейна.
Сарацин не солгал: в указанной им неприметной пещере под Храмовой горой нашлись и архивные записи, и золотая утварь, и часть орденской казны. Однако главного сокровища, спрятанного в обитом бронзой дубовом сундуке, не было.
Сарацина подвергли трём степеням допроса, но лишь после пытки расплавленным свинцом он признался, что искомый сундук был вывезен в Дамаск и там продан.
Это было последними словами, которые прошептал шейх – и умер, не выдержав пыток.
Долгие годы доверенные братья-рыцари, допущенные к тайне, искали следы дубового ларя по всему Востоку. Исполняли это поручение деликатно, стараясь не привлекать внимания. Переодевались в лохмотья бродячих дервишей, проникали в мусульманские архивы и библиотеки, и даже – прости их, Спаситель! – принимали исламскую веру, чтобы заслужить доверие сарацинских вельмож.
Хитроумному Жаку из Аквитании удалось то, что не смогли сделать его товарищи. Он, словно охотничья собака, проследил весь запутанный путь сокровища. И нашёл его – где-то в персидских горах, в неприступном замке таинственного Старца, главы ордена Защитников Времени.
Дальше Анри рассказывал сбивчиво, извиняясь за то, что подробности дела не известны никому. Жак как-то (то ли хитростью, то ли силой) завладел сундуком и выехал в Акру, о чём написал письмо великому магистру тамплиеров. Но до резиденции храмовников он не добрался, а бежал с обретённым сокровищем на север.
Неизвестно, чем соблазнился рыцарь, когда нарушил приказ магистра и предал братство. Тамплиеры искали его в сарацинских городах и персидских нагорьях, в византийских землях и на Кавказе… Среди разыскивающих был и Анри де ля Тур.
Наконец, пришло известие о появлении Жака в крымском Херсонесе. Анри и десять его товарищей немедленно отправились в Константинополь, оттуда морем – в черноморский порт. Едва не утонули во время страшного шторма. Но опоздали – из Херсонеса, который русичи называют Корсунью, Жак исчез.
Тамплиеры разделились: одни отправились на поиски в Колхиду, другие – в земли венгерского короля. Анри остался на полуострове. Бродил по рынкам и постоялым дворам, пытаясь узнать хоть что-нибудь о предателе. Наконец, по крупицам удалось собрать картину: Жак, спасаясь от преследования и понимая, что во всех портах и крупных городах его ищут, прибился к редкому купеческому каравану, идущему через дикие половецкие степи в Киев – по причине зимних бурь капитаны кораблей не решались плыть морем…
– И вот здесь, к востоку от твоих земель, гранд-дюк, Жак из Аквитании пал жертвой разбойников, – закончил свой рассказ франк, – мне удалось найти выжившего погонщика каравана. Он рассказал, что на купцов напали люди, светлые лицами и волосами, говорящие на языке русичей. Беглеца убили. А сундук, видимо, забрали с собой. Теперь я по поручению нашего магистра прибыл в Киев, просить о помощи.
Анри поднялся из-за стола и склонился в глубоком поклоне. Дмитрий толкнул задремавшего бродника. Вскочили вдвоём, тоже поклонились.
Мстислав недоумённо пожал плечами:
– Твоя история удивительна, франк. Но чем я могу помочь в этой беде?
– Как же?! – горячо заговорил тамплиер. – Ты – гранд-дюк, великий князь, царствующий в Киеве! Значит, тебе подчиняются все русичи. И те разбойники, что говорили на вашем языке, тоже. Вели своим сенешалям и рыцарям разыскать их и вернуть незаконно захваченное имущество, принадлежащее нашему ордену.
Переводя эти слова, Дмитрий едва спрятал улыбку. Анри явно не знал местных реалий.
Мстислав Романович мрачно посмотрел на франка. Не было похоже, что этот воин-монах издевался – просто не понимал всей правды. Вздохнул:
– Не все, кто говорит на нашем языке, соблюдают законы и выполняют приказы. У вас ведь так же, чужеземец? Иначе этот Жак, или как его там, привёз бы сокровища вашему магистру, а не бросился в бега. На Руси много княжеств, местные владельцы которых неохотно прислушиваются к моим словам. Не говоря уже о Диком Поле, где правят беззаконие и зло. Не так ли, бродник?
Последние слова предназначались Хорю. Блондин промолчал, опустив глаза.
– Всё же твоя помощь может быть неоценимой, – убеждённо проговорил франк, – и если бы ты соизволил, твои воины сопроводили нас и поддержали, мы смогли бы обнаружить пропажу. Нападение разбойников произошло на восток отсюда, за рекой Калкой – так сказал уцелевший караванщик. Твоё слово могло бы воздействовать на тамошних кочевников, половцев. С такой поддержкой и божьей помощью я сумею выполнить поручение и вернуть ордену то, что ему принадлежит по праву.
– Я не понял, чужак, а нам какая радость – тебе помогать? – подал голос молчавший до этого боярин Сморода. – Зачем это великому князю?
Франк расправил плечи, сверкнул синими глазами:
– Я сейчас не буду говорить о божьей справедливости, в воцарении которой заинтересованы все истинные христиане. И о том, что наш магистр и вся братия каждый день молятся о возвращении святыни. В сундуке – первый устав ордена, подписанный его основателями, и сокровенные записи нашего легендарного магистра Гуго де Пейна. Жак сбежал с золотом, выделенным на поиски. У него были десять фунтов золотых монет. Они могут достаться вам.
– Ну, золота и в нашей казне хватает, – перебил боярин, – эка невидаль!
– Подожди, – продолжил тамплиер, – ещё там настоящая драгоценность всего христианского мира – лик Спасителя, написанный на доске собственноручно самим апостолом и евангелистом Лукой!
Инок Варфоломей отвалил челюсть, начал мелко креститься. Князь Мстислав тоже осенил себя двуперстием, и только Сморода недоверчиво молчал.
Анри, выдержав паузу, торжественно произнёс:
– Великий магистр велел сказать так: мы могли бы обещать за помощь великому дюку прислать отряд рыцарей в услужение, дабы он мог усмирять своих врагов. Но у Мстислава имеются свои доблестные воины. Мы передаём владетелю русичей всё золото, похищенное Жаком, и можем ещё щедро заплатить столько, сколько понадобится. Но Киев – город, славный своим богатством. А вот икона Спасителя, написанная рукой апостола, будет настоящим возмещением всех трудов и затрат, связанных с поисками. Наши русские братья во Христе по достоинству оценят такую реликвию! Инок Варфоломей рухнул на колени, отбивая поклоны. Мстислав Романович встал, простёр руку и сказал:
– Клянусь Господом нашим и святой Троицей… Церковь велю построить новую. Каменную! Чтобы у святыни был достойный дом. Сморода, вели готовить отряд из гридней младшей дружины. Как только разобьём поганых татар и степь от пришельцев очистим – отправишь с франком.
Троица побратимов принялась кланяться, благодарить князя. Сморода недоверчиво спросил:
– Вот непонятно мне. Ты, франк, всё готов отдать – и золото, и икону. А ордену твоему что достанется?
Тамплиер посмотрел русичу в глаза. Сказал твёрдо:
– Орден наш создавался нищими слугами божьими, не хватало даже коней – по двое на одной лошади ездили. Устав наш строг и запрещает думать о богатствах и радостях земной жизни – поэтому золота нам не жалко. Главное – справедливость! Не должен лик Христа украшать жилище диких разбойников или гнить в земле – пусть лучше с должным почётом хранится в Киеве. А нам нужен лишь дубовый сундук да записи магистра.
– Хитришь что-то, франк, – прищурился боярин, – какого рожна вам нужен пустой ящик? Пошли на рынок – я тебе таких дюжину куплю!