- Где гунны? Как прознали?
- За Росью! Уже совсем близко!… Влезьте на дерево - увидите сами!
Страшная весть всколыхнула всех. Над табором пронёсся тревожный гул:
- Гунны! Гунны!
Эта весть быстро достигла и тех таборов, что стояли над Росью, и там тоже поднялся переполох. Воины расхватывали копья, пращи, луки, тулы, мечи - бежали наверх, на широкое ровное поле. Там оглядывались вокруг, стараясь быстрее увидеть врага. Громко кричали старейшины, скликая к себе родовичей.
Всё смешалось, все перепутались.
Кий приметил, что здесь воины лишь четырёх ближайших к Родню родов - родя, бойка, орла и медведя. Значит, собралась почему-то всего четвертая часть войска полян. Почему? И сумеют ли эти четыре рода дать отпор кочевникам? А на то, что успеют подойти другие, нечего теперь и надеяться.
Из раздумий его вывели неожиданные звуки, донёсшиеся из Родня. Затрубили рога, с протяжным перезвоном загудели гусли, жалобно засвистели свирели. Потом отворились ворота и белые волы вывезли на санях белую липовую корску, накрытую червонным корзном. За санями шла большая толпа людей, одетых в белые корзна - цвет скорби и печали. Впереди шествовали княгиня Чернета, княжичи Радогаст и Чёрный Вепрь, три княжны, которых Кий не знал, и только теперь догадался - определив по одежде, - что это дочери покойного, их мужья - знатные родовичи, а за ними дружинники и дворовая челядь…
У Кия сжалось сердце.
- Что это? Неужели…
- Умер князь Божедар, - ответил ему кто-то.
«Умер князь Божедар!… Так вот почему не показывался Чёрный Вепрь. Отходил из жизни князь - и княжичу было не до Цветанки… Вот в чем причина переполоха в Родне и прибытия сюда ближних родов, - понял Кий. - А вовсе не в том, что появились гунны, - о них здесь никто ничего не знал, сторожу полян гунны, наверно, уничтожили или взяли в полон. Как не вовремя оставил племя старый князь, уйдя в страну праотцов… Как не вовремя! Особенно для нас, для всех полян… А вот для гуннов - в самый раз! В самое подходящее время для нападения, как будто знали! Словно кто подсказал им!… Князя уже нет, а войско не собрано…»
Первое, что пришло ему в голову, - уезжать отсюда как можно скорее и мчаться к своим, к Каменному Острову. Но тут же отверг эту мысль. Заговорило подсознательное чувство, что назревают такие события, от которых никак нельзя уклониться. Он не совсем понимал, связано ли это с судьбой только Цветанки или всего племени полян, - лишь неясное, но сильное ощущение необходимости остаться здесь, владело им несмотря на опасность, таящуюся во встрече с Черным Вепрем.
Похоронная процессия тем временем приближалась к лесному холму над Росью, на котором Кий заметил громадный погребальный костёр. И тут навстречу печальному шествию хлынули нестройной толпой воины из таборов. Двигались они совсем не так, как это приличествует скорбному событию, а нестройно и суетливо, издавая тревожные возгласы, бряцая оружием. Они приблизились к саням с корстой покойного князя, и волы остановились.
Вперёд выступили княжичи. На их лицах пылал гнев и сквозило недоумение.
- Кто случилось, родовичи? - спросил негодуя Радогаст, и обращаясь к старейшине, стоящему впереди: - Скажите, разве так воины и все люди должны провожать своего князя в последний путь? Почему все сгрудились, как отара овец?
Старейшина, высокий седой горбоносый дед, протянул вперёд руки и воскликнул:
- Княжичи, гунны идут!
Радогаст побледнел. Чёрный Вепрь сжал сухие губы, беспокойно скользнул взглядом по горизонту.
- Гунны? Где же они?
- Ещё за Росью… Эту весть принесли три воина, - старейшина обернулся к Кию, - вот они!
Толпа расступилась. Вперёд вышел Кий.
Чёрный Вепрь, увидав своего недруга, так и подался к нему:
- Ты!!!
В этом возгласе прозвучало всё: и неподдельное удивление, и гнев, и ненависть, и угроза. Княжич сейчас не смог скрыть свои чувства… Кий был не из пугливых, но от этого короткого злобного «ты» на мгновение озноб прошиб. Теперь Чёрный Вепрь непременно сделает всё, только бы не выпустить его из своих рук.
Радогаст тоже был крайне поражён.
- Кий? Какими ветрами? Когда ты успел прибыть? Да и то странно: к русам мы не посылали гонца. Далеко. Всё равно ваши родичи никак не успехи бы прибыть вовремя на похороны. А стоит такая жара, что мы не могли держать тело князя долго…
- Я здесь по причине другой, - кратко ответил Кий, взглянув на Чёрного Вепря, не желая никому пояснять, что это за причина.
Их взгляды встретились на миг, но этого было достаточно, чтобы Чёрный Вепрь понял, зачем прибыл сюда Кий, а Кию стало ясно, что Цветанка действительно в руках младшего княжича.
Но Радогаста интересовало другое. Он шагнул к Кию.
- Значит, ты сам видел гуннов?
- Да.
- Где именно?
- Они уже подходят к Роси.
- Много их?
- Большая орда.
- О боги!… И они направляются к Родню?
- Да! Прикажи, княжич, отроку влезть на дерево - и он увидит, где сейчас орда и куда движется.
Радогаст кивнул одному из молодых воинов - и тот быстро побежал к старой груше, одиноко стоящей у самой дороги.
О мёртвом князе, казалось, совсем забыли.
Толпа глухо шумела. Все растерялись: ждали что решат княжичи и старейшины. Но княжичи и старейшины сами были растеряны не менее простых воинов и пока никаких распоряжений не делали.
Первым Радогаст воздел руки к небу, воззвал с отчаянием к богам:
- О боги! Что же нам делать? Ведь мы в такую пору остались без князя!
Старейшина княжьего рода тоже обратился к богам:
- О великий Даждьбог, и ты, грозный Перун!… Заставь нас, как поступить нам, как спастись?
Кий выступил вперёд.
- Надо избрать нового князя! Это первое, что нам нужно… Времени у нас нет! Уже сегодня гунны могут напасть!…
Радогаст тихо спросил:
- Как же нового князя избирать, если прежний ещё не похоронен по закону предков?
- Но, княжич…
Кий не успел ответить, как его прервал тревожный крик дозорного с вершины дерева:
- Гунны! Гунны переходят Рось!
Это ошеломило полян ещё больше, чем известие Кия. Гунны переходят Рось! Нет сомнений, они направляются к Родню и скоро могут быть здесь! Не успеет солнце опуститься с полудня к закату, как их передовые отряды появятся из-за леса и нападут на полян.
- Где они переходят реку? Сколько их? - прокричал Радогаст.
Невидимый за листвою дозорный ответил:
- Переправляются по отмели… А сколько - разве сочтёшь! Как туча - видимо-невидимо! Весь правый берег потемнел от коней и людей!
Поражённые тем, что услышали, все умолкли. Недвижимо лежал в липовой холсте седовласый, высохший от старости и немощей князь Божедар. Замерли возле него старейшины родов, что собралась проводить его в последний путь. Застыли, не зная на что решиться, княжичи, молчала, о чём-то думая, дородная княгиня Чернета…
Во взглядах окружающих застыл один вопрос - что делать?
Поскольку ни один из княжичей не собрался хоть что-то сказать, из ряда старейшин отделился высокий седой муж, которому тяжесть лет, что пригнула некогда могучие плечи, давала, однако, право говорить первому. Он обратился ко всем.
- Поляне! Родовичи! Други! - голос его прозвучал громко и разнёсся по всему полю. - Стоим мы на пороге великой беды, что тёмной тучей надвигается на нашу землю… Достославный князь Божедар умер. Предавать его тело священному огню, который окончательно очистил бы княжью плоть от скверны, - некогда… Идёт на нас могучий и лютый ворог!… Что же нам делать, как поступить ныне, чтобы достойно встретить непрошеных гостей?… Мыслю, похороны покойного князя отложим на завтра, до окончания битвы, которая, без сомнения, разгорится здесь ещё днесь[32]. Ежели мы победим, то похороним его вместе с погибшими воинами, а ежели ляжем на поле брани, то княжии останки разделят лихую долю всех родовичей - вороны поклюют его и нашу плоть, а сыра земля полян со временем примет в своё лоно наши кости… Но пока мы живы, то о делах живых и думать должны! У князя Божедара осталось два сына-княжича - Радогаст и Червей Вепрь. Знамо нам, что покойный князь хотел, чтобы после его смерти князем стал кто-либо из них… Но мы не ромеи и не гунны, у которых власть перенимает старший из сынов покойного императора или кагана. Мы люди свободные и живём по своим обычаям - скликаем вече и выбираем князем достойнейшего! Поэтому и сейчас мы не должны отступать от заветов отцов!…
- Правильно! Правильно! - раздались дружные возгласы.
- Выбирать нового князя ныне некогда: и времена нет, и мало тут родов полян собралось - вече наше не будет иметь силы, - продолжал старейшина. - Так вот, мне думается, выберем сейчас воеводу - и станем под ним супротив гуннов! А потом, ежели боги помогут нам добыть победу, соберём всё племя и выберем князем самого достойного - то ли Радогаста, то ли Чёрного Вепря, то ли кого иного из нас…
- Согласны! Согласны! - вновь одобрительно зашумели многие.
- Так кого же изберём воеводой? Мне по сердцу - княжич Радогаст!
- Радогаста! Радогаста!
Кий тоже подал свой голос:
- Радогаста! - и глянул на Чёрного Вепри.
Тот стоял рядом со старшим братом - молчаливый, насупленный, крепко сжав губы. Щеки его побелели. Глаза пылали странным горячечным блеском, словно в них сочетались испепеляющая ненависть и холодное злорадство.
«Какой неистовый! Безумный!… - подумал Кий. - Что творится с ним?»
НАКОНЕЧНИК СТРЕЛЫ.
Как только над толпой полян, которые собрались здесь, на чистом поле возле Родня, прозвучали единодушные возгласы о том, что все желают иметь воеводой Радогаста и вручить ему неограниченную власть на время сражения с гуннами, к княжичу подошли старейшины родов и на уровне опущенных рук скрестили четыре копья. На них положили щит, соорудив нечто вроде помоста. Радогаст быстро взошёл на него, и старейшины подняли только что избранного воеводу над головами.