Некоторое время демон молчал.
— Теперь я понимаю, что имел в виду мой господин, характеризуя тебя как человека, способного взбесить и святого, — наконец произнёс он.
— Вот как? Я польщён. А что он ещё обо мне говорил?
— Что ты, вероятнее всего, и не человек вовсе, хотя очень ловко себя за него выдаёшь.
Эдрик рассмеялся.
— Боюсь, твой господин тяжело болен. Параноидальный страх, маниакальная подозрительность — самые частые спутники магов… особенно таких великих.
— Мне кажется, — заметил Аайглато. — Наш разговор перестал быть содержательным.
— Верно. Вернёмся к твоей истории. Ты видел, как Нарвериш пишет письмо?
— Нет. Я находился в другой части комнаты. Нарвериш стоял ко мне спиной. Я видел, как он окунает перо в чернила. Но не видел, как пишет. Он сделал всё очень быстро. Я полагал, потому, что само послание — короткое. Может быть, одна строчка или две. Но я бы отнёс и пустой лист. Может быть, это какой-то особый сигнал, о котором мне не положено знать?
— Так тебе было известно, что там пустышка? Или нет?
— Нет. Я не знал.
— А Нарвериш… каким он тебе показался? Может быть, он был взволнован? Нервничал? Вёл себя необычно?
Тайвэ надолго замолчал, а когда заговорил вновь, интонации его голоса — впервые за время беседы — изменились. Появилась неуверенность…
— Да, он… не был обычным. От него шёл… странный запах.
— Запах? Давай-ка поподробнее.
— Я… — Тайвэ запнулся. — Я не знаю, как передать свои ощущения на вашем языке.
— Насколько я понял, «запахом» вы называете выделения, остающиеся в эфире после того как энергия, воспринятая душой, исходит «на выдохе» обратно в окружающее пространство.
— Да. Это можно сравнить с дыханием. Каждая сущность оставляет свой особый запах, след своего дыхания.
— И запах Ёнко изменился? Что это значит?
— Запах души постоянно меняется. Любое чувство насыщает выделяемую энергию своим ароматом.
— И какие эмоции испытывал Ёнко?
— Странные. Комбинации запахов. Радость и страх — сразу. Удовольствие и боль — сразу…
— Удовольствие от боли? Он что, был извращенцем?
— До того утра я этого за ним не замечал.
— Хм… Я слышал, что запахи людей и демонов кардинально различаются. Это так?
— Да, это так. Каждый род живых существ по-своему перерабатывает энергию. Потому имеет свой, особый вид запаха.
— В то утро… или ещё ночью… ты не заходил к Маскрибу?
— Нет.
— Странно. Городской маг, конечно, не такой хороший нюхач, как ты, но даже он — с помощью своих амулетов — смог установить, что в гостинице побывал демон.
— Не в гостинице, — поправил Эдрика тайвэ. — В комнате Маскриба.
— Откуда ты знаешь?
— Я осматривал это место уже после того, как пропал Нарвериш.
— И?
— Что — «и»?
— Ты узнал его? Демона, который тут был?
— Нет. Надеюсь, ты не считаешь, что все демоны знакомы друг с другом?
— Но хоть что-то ты можешь о нём сказать? Ты ведь ощутил его запах?
Аайглато задумался.
— Очень слабый, — произнёс тайвэ. — И след от него слабый. Не думаю, что такой мог представлять опасность. Силы в нём почти что и не было.
— Ты судишь об этом только по слабости следа?
Капюшон согласно качнулся.
— Значит, в принципе, можно допустить, что это был очень могущественный демон — настолько могущественный, что сумел замаскировать свой след?
— Не думаю, что это возможно, — усомнился тайвэ. — Чем больше могущества — тем больше потоков задействовано. Нельзя… по крайней мере — я не представляю, как можно очистить потоки от своего следа. Всякое действие лишь усилит твой запах. Можно только не проявлять себя, ничего не делать. Но тогда ты не сможешь и скрыть того, кто ты.
— Что-то больно мудрено, — усмехнулся Эдрик. — Наверняка есть какой-нибудь способ. Ладно… Ты не можешь определить… смерть Маскриба была вызвана тем «слабеньким демоном» или нет?
— Нет. Собери он столько энергии, чтобы превратить человека в кровавую пыль, его след был бы гораздо сильнее. Несравнимо сильнее.
— Ну хорошо… А когда Нарвериш вернулся и дал тебе пустышку вместо письма — от него этим демоном не пахло?
— Нет, — уверенно сказал Аайглато. — Фремберг тоже подозревал одержимость. Но я этого не заметил. Его сущность по-прежнему принимала и отдавала энергию так, как свойственно людям. Замены не произошло.
— Ты в этом уверен?
— Да. Он пребывал в странном состоянии. Но он оставался человеком… по крайней мере, на тот момент.
— Что значит «на тот момент»? — заинтересовался Эдрик.
— Получив пустое письмо, Фремберг немедленно отправил меня обратно, в Рендекс. Решил, что Нарвериш ошибся, перепутал один лист с другим. Но когда я вернулся, Ёнко здесь уже не было. Люди, которые находились с ним…
— Какие ещё люди?
— Слуги и телохранители. Не мог же он один следить за всем караваном.
— Где они теперь?
— По большей части, пристроены к другим поставщикам. Ты хочешь поговорить с ними? Они всё равно ничего не знают. По их словам, Ёнко забрал лошадь и уехал сразу после того, как ушёл я. Своих действий он не объяснил.
— Очень интересно. Полагаю, ты попытался его найти?
— Да. — Аайглато опять ненадолго замолчал. — Он выехал из города и отправился на юг. След был ясным и чётким, но я стал замечать, что чем дальше, тем сильнее меняется запах Ёнко.
— Опять странные эмоции?
— Не только. На этот раз менялись и сами способы взаимодействий. Он начал по-другому забирать силу из мира и по-другому её отдавать. Он как будто перестраивал себя.
— Превращался в демона?
— Не знаю. Не могу сказать. Но его сущность становилась всё более подвижной и гибкой. Это более свойственно демонам, чем людям.
— Значит, превращался… а запах, случаем, не становился похож на тот, который ты ощутил в комнате Маскриба?
Тайвэ задумался. Капюшон снова качнулся — на этот раз отрицательно.
— Нет. Совсем другой обмен.
— Скажи, а есть существа… демоны… которые способны использовать разные способы обмена? В зависимости от ситуации и личных нужд?
— Да. Но это очень высокоразвитые демоны.
— Может, именно с таким мы и имеем дело?.. Ладно, можешь не отвечать. Я и так знаю, что ты не знаешь. Это просто мысли вслух. Чем кончилось твоё преследование?
— Ничем. Нарвериш предвидел, что я буду его искать. Сам он всё это придумал или им кто-то управлял, мне неизвестно, но он сумел сбить меня со следа. Его колдовские способности необычайно возросли за эти два дня.
— Что он сделал?
— Создал заклятье… тошнотворный запах, едва не сведший меня с ума. Я… мне было очень плохо… Я почти ничего не помню. Вероятно, в какой-то момент я ушёл домой. На Остров Цветущих Песков. Это меня и спасло. Там я исцелился. Когда токи моего мира очистили меня, я отправился к Фрембергу. Оказалось, что я отсутствовал две недели. Тогда Фремберг сам попытался найти Нарвериша, но не сумел.
— Обсидиановый шарик у Нарвериша был?
— Он выкинул шар сразу на выезде из города.
— Хорошо. Что дальше?
— Пока Фремберг занимался поисками, я получил задание навестить Маскриба. Тогда ни мне, ни моему господину ещё не было известно, что он мёртв. Но странное поведение Ёнко началось сразу после визита к нему, и нужно было выяснить, что произошло и о чём они говорили. Оказалось — ни о чём. Они не встречались. Маскриб погиб до появления Ёнко, ещё ночью.
«Начинаю понимать, почему расследовать это дело Фремберг отправил именно меня, — думал Эдрик, в пол-уха слушая Аайглато, подходившего к финалу своего повествования. — Понимаю, почему он не отправил за книгой ещё одного переписчика… Он не знал, с чем имеет дело. Требовался не только книгочей, но и боец — сочетание, которое встретишь нечасто. Вдобавок это должен быть человек, которым, в случае чего, не жаль пожертвовать… Если вдруг со мной произойдёт то, что случилось с Маскрибом… или с Нарверишем».
— …после того, как я рассказал о Маскрибе, Фремберг наложил заклятье, сделавшее меня невосприимчивым к отраве Нарвериша. Я снова начал преследование. К сожалению, прошло слишком много времени. Он накопил энергию и ушёл в какой-то другой мир. По путям, которые мне неизвестны.
— Преследование? Он что, тебя ждал?
— Нет. Я неверно выразился. Я взял остывший след, но шёл по нему недолго. Нарвериш остановился вскоре после того, как создал заклятье с тошнотворным запахом. Ему просто нужно было время. Около недели, я полагаю. Переход он осуществил ещё тогда, когда я вымывал из себя отраву на Острове Цветущих Песков.
— Ты не пытался найти его в Нижних Мирах?
— Пытался. Но проще найти песчинку в Хеплитской пустыне.
— А чем ты занимался в последнее время?
— Этим и занимался. Всё время. Пока Фремберг вновь не призвал меня и не отправил к тебе.
— Понятно. — Сказал Эдрик. — Я тут уже не первый день роюсь в княжеской библиотеке. Кое-что откопал. Не уверен, что это именно то, что нужно твоему хозяину, но об этом пусть он судит сам. Завтра вечером передам тебе книги. Идёт?
— Если ты ещё не нашёл, не нужно спешить. Я подожду…
— А если нашёл? Я не собираюсь сидеть тут годами, выискивая для твоего господина неизвестно что. Отнесёшь ему книги, которые я тебе дам. Завтра. Ты понял?
— Да. Как прикажешь.
— Тебе есть, где заночевать?
— Я не нуждаюсь во сне. Могу подождать здесь.
— Посетителей и так почти нет. Через пару часов трактирщик тебя выгонит и отправится спать. А может, и раньше. Ты ведь ничего не заказывал.
— Я могу уйти в Нижние Миры.
— Отлично. Там и оставайся до завтрашнего вечера.
Капюшон согласно качнулся.
Купленные в лавке книги Эдрик оставил в княжеском книгохранилище, а вместо них — положил в сумку те, с которыми когда-то работал Маскриб. Три изученные и переведённые полностью, книгу на непонятном языке и ту, в которой содержалось упоминание о Слепой Горе. Последнюю он отдавать не собирался.