н живёт здесь около двух месяцев, держится замкнуто и целыми днями где-то пропадает. Я не хотел возвращаться в свою гостиницу: этот господин мог очнуться в любой момент, а мне хотелось как можно скорее выяснить, каким образом он смог вызвать демона с талантом Игрока, зачем ему это понадобилось и в каком, собственно, уголке вселенной эти твари обитают. Эта информация могла прояснить что-то насчёт моих собственных способностей, приобретённых после Бэрверского холма.
Я отослал служанок, уселся за письменный стол и раскрыл книгу, на которой лежал Эдрик. Диалект Искажённого, на котором она писалась, был мне хорошо знаком — правда, не из воспоминаний Льюиса Телмарида. Этот диалект в совершенстве знала Дикла Сарбельт — бестиолог, престарелая чародейка, павшая в поединке с Ночной Тенью приблизительно за сорок лет до того, как в подземелья под Бэрверским холмом вошёл Льюис. Теперь воспоминания Диклы стали моими собственными — конечно, не целиком, но в кои-то веки среди обломков чужих жизней нашлось что-то полезное.
…Я перелистнул пару страниц, посмотрел на рисунки, торопливо, ещё не веря себе, разобрал несколько заклятий — и понял: это то, что я искал.
Глава одиннадцатая
…Несколько секунд Эдрик разглядывал своего назойливого благодетеля.
— И много ты успел прочитать? — мягко спросил он.
— Ты об этом? — Незнакомец показал на книгу. Эдрик кивнул.
— Только начал. Не против, если её одолжу?..
— Против.
— Брось, — незнакомец рассмеялся, — я потратил на тебя уйму сил и времени. Ты был на последнем издыхании…
— Сомневаюсь, — холодно оборвал его Эдрик. — Кто ты такой и что тебе нужно?
Властный тон, которым был задан вопрос, незнакомцу явно не понравился. Добродушная улыбка пропала, губы снова сложились в жёсткую складку.
— Льюис Телмарид, — представился он.
Интонация и взгляд поведали Эдрику куда больше, чем мог предположить незваный лекарь. «Он посмотрел так, словно хотел понять: знакомо мне это имя или нет… — пронеслось в голове Мардельта. — Если так — его имя может быть мне знакомо. Почему?.. Это что, важная персона? По виду не скажешь… Беглый преступник?.. Возможно. Но что-то уж слишком он уверен в себе — для беглеца…»
— Это только половина ответа.
— Хочешь знать, что мне нужно? — Льюис ухмыльнулся. — Мне нужна книга. Вот эта самая. Ради неё я проделал длинный путь… очень длинный.
— И совершенно напрасно. Ты её не получишь.
— Почему?
— Потому, — отрезал Эдрик. Затем всё-таки решил объяснить. — Она опасна. Похоже, она предназначена для уничтожения тех, кто её открывает. Ты видел, что она со мной сделала. Кроме того, в сам текст вшито заклятье, заставляющее…
— Я знаю, — улыбнувшись, сказал Льюис. — Здесь есть несколько глав, которые нельзя читать. Как она к тебе попала?
Эдрик ответил не сразу. «Он что-то знает… — подумал Мардельт. — О книге и о том, что тут происходит… Нет, нельзя его убивать. Не сейчас. Сначала — пусть выложит, что ему известно. А потом решу, что с ним делать».
— Откуда ты сам про неё узнал? — ответил он вопросом на вопрос.
На этот раз паузу взял Льюис. Улыбался, разглядывая собеседника. У Эдрика снова возникло впечатление, что этот человек тяжело болен. Как будто бы он долго выгнивал изнутри — сохраняя до сих пор вполне благопристойную внешность. Но эта внутренняя гниль всё равно проявляла себя — в улыбке, взгляде, в выражении лица… На какой-то момент Эдрику показалось, что он беседует с ожившим покойником.
— Нет, так не пойдёт, — сказал Льюис. На его устах играла всё та же омерзительная улыбочка. — Совсем не годится. Ты просто бездельник, решивший поупражняться в волшебстве от скуки. А мне она нужна. По-настоящему нужна…
— Для чего? — холодно осведомился Эдрик.
Льюис не успел ответить.
Что-то ударило в дверь с той стороны. Громкий скрежет и треск, двойные доски в районе засова и петель разлетелись в щепки, средняя часть двери рухнула внутрь. Порог перешагнул высокий человек в серебристо-серых одеждах. Серебряной была его кольчуга, белым — изображение прыгающей кошки на фибуле плаща.
Собственно, и человеком-то он мог показаться только издалека или на первый, поверхностный взгляд. У людей не бывает белых — именно белых, а не седых — волос с ровными серыми прядями. У людей не бывает жёлтых глаз с вертикальными зрачками. В общем, пред очами уже готовых вцепиться друг другу в глотки собеседников предстал чистокровный оборотень из Древа Кошки. Его звали Гилькар эс-Салькир, но этого, конечно, ни Льюис, ни Эдрик знать не могли. А Гилькар не собирался представляться.
Если бы вошедший в комнату как-нибудь объяснил своё поведение, объявил об аресте или хотя бы дал понять, что нападать собирается только на Льюиса Телмарида, переполнившего своими злодеяниями чашу терпения человеческого и божеского — возможно, всё могло сложиться иначе. Но оборотень этого не сделал. Он предпочёл ударить первым, не желая тратить драгоценное время на напыщенные фразы и рисковать собственной жизнью сверх необходимого.
Он двигался вдвое быстрее Льюиса и полностью использовал своё преимущество, совершив резкое движение рукой сверху вниз (пальцы скрючены, как когти кошки) за то время, пока Льюис, поднимая руки, только-только начинал творить первые такты защитного заклинания.
Льюис упал. Кровь фонтанами била из его разодранного тела. На мгновение возникший в воздухе призрачный образ огромной кошачьей лапы исчез, стоило перевёртышу опустить руку.
Льюис ещё пытался бороться. Он хрипло заговорил. В воздухе потянуло плесенью, зашептали призрачные голоса… Новый удар, быстрый и резкий, смял нарождающееся заклятье прежде, чем оно было завершено. Льюис содрогнулся — его силы были на пределе, Тэннак и жизненная сущность, от которых не успело ещё отделиться заклятье — разорваны вместе с чарами. Он умирал. Синхронно с движением руки Гилькара призрачная кошачья лапа начала завершающее движение, которое должно было поставить точку в скоротечном поединке.
Всё произошло за считанные секунды. У Эдрику не предоставили возможности разобраться в том, кто прав, кто виноват. Нужно было делать выбор — и быстро. Оборотень ясно показал, что пришёл сюда убивать, а не играть в благородство.
И тогда Эдрик прыгнул…
Аайглато прибыл в Обсидиановую Башню в середине дня. Слуги Фремберга — такие же демоны, как и он сам — сообщили тайвэ, что хозяин занят. Последние месяцы Фремберг почти безвылазно находился в своих заклинательных покоях, покидая их только для того, чтобы заглянуть в кабинет или в библиотеку. Иногда — это случалось не каждый день — спускался в столовую или в спальню. Но чем дальше, тем реже волшебник вспоминал о пище и сне. Ведь настоящей потребности бессмертные не испытывают ни в том, ни в другом. Фремберг был всерьёз увлечён работой. Аайглато подозревал, что затевается что-то грандиозное. Лично для себя от грядущих перемен тайвэ ничего хорошего не ждал. Менялись энергетические токи, связующие колдовскую цитадель с Верхними и Нижними Мирами; зарождались энергетические взаимодействия такого уровня, которые могли напугать не только обыкновенного демона-ищейку, но и существ, обладающих неизмеримо большим могуществом. Знает ли Фремберг, что он делает? Аайглато надеялся, что да.
Пепельный Маг принял его поздним вечером, во время короткого перерыва в волшебстве, сделанного для того, чтобы перекусить и заодно разобраться с текущими делами. Гольбор — караванщик, отвечавший за доставку книг из Ильсильвара — представил списки привезённых книг и дал отчёт о сделанных и предстоящих затратах. Слушая, Фремберг рассеянно кивал. Среди людей и нелюдей, работающих на бессмертного волшебника, уже не один месяц муссировались слухи о том, что Фремберг собирается перестать оплачивать услуги караванщиков и архивариусов. Мол, все лучшие новинки, появившиеся за последние столетья, он уже успел скупить, а второсортной литературой забивать библиотеку Башни не собирается. Аайглато не знал, насколько достоверны эти слухи. Его эта сторона вопроса абсолютно не беспокоила. Прекратит Фремберг пополнять свою библиотеку или нет — в любом случае тайвэ без работы не останется.
Закончив с караванщиком, Фремберг отпустил его и кивнул Аайглато. Последнему хватило и нескольких слов, чтобы обрисовать ситуацию. Всё в порядке, встреча произошла, новостей нет, вот эти книги Эдрик просил передать вам, господин…
— Положи их сюда. — Фремберг указал на стол. Как только Аайглато выполнил требование, он произнёс заклинание быстрого чтения. Первая из книг поднялась в воздух, раскрылась. Зашуршали страницы. Через несколько минут она опустилась на стол, на смену ей поднялась вторая, затем третья.
— Это не то, — сообщил Фремберг, с болезненной миной растирая виски.
— Он говорил, что это лишь те, которые ему удалось разыскать на данный момент. Он ещё не закончил поиски…
— И не закончит, пока не найдёт, — отрезал бессмертный. После короткой паузы велел:
— Возвращайся к нему. Выясни, чем он там занимается. Не только из его слов… Посмотри, как там всё на самом деле. С кем он общается. Что делает. Как проводит время.
— Слушаюсь, господин.
Тайвэ ещё не успел покинуть столовую, а Фремберг уже выкинул из головы и его, и Эдрика Мардельта, и пропавшего Ёнко Нарвериша, и покойного Маскриба Рапхабельта. Всё это не так уж важно — на самом-то деле. Смерть Маскриба, исчезновение Ёнко — загадка, и не более того. Фрембергу любопытно её разгадать, но по-настоящему его интересует совсем другое. Чёткий баланс заклинаний, соотнесение друг с другом бессчётных энергетических форм, идеальные схемы, стоящие за многообразием внешнего мира явлений — вот та область, погружаясь в которую, он ощущал, что живёт настоящей жизнью, находил в ней своё призвание, смысл и цель. Первоначальным толчком, побудившим его взяться за ту работу, которой он посвятил последние годы, была месть, но месть вскоре отошла на второй план. Конечно, он уничтожит владения Морайлы, сметёт её замок, обратит в ничто её саму — но это будет лишь побочным следствием его творения. Творения удивительного, необыкновенного, бывшего доселе по плечи лишь самим богам и Светилам…