Наскоро допив морс, он вышел из столовой и поднялся наверх. Лекемплет — гигантское энергетическое образование, сложнейшая система, превосходящая обычное заклинание так же, как кит или дракон превосходят крошечного жучка — начинался здесь, у Источника Башни. Система, которую он создавал последние годы и которую почти закончил… закончит этой ночью.
«Нет, не так, — мысленно поправил себя Фремберг. — Этой ночью всё только начнётся…»
Сегодня будет исчерпана лишь подготовительная часть. Далее последует реализация. Он ещё не знал, сколько времени она может занять. Изменения, которые лекемплет внесёт в существующую систему миров, будут слишком масштабными, чтобы заранее можно было предвидеть все последствия, которые они вызовут. Для кого-то эти последствия окажутся катастрофическими — ну что ж… так тому и быть. Этические вопросы Фремберга не слишком занимали. Куда важнее, чтобы эксперимент завершился удачно. Фремберг верил в успех, но умом понимал, что ему ещё придётся столкнуться со множеством неучтённых факторов… Слишком уж много неизвестных… Вероятно, в ближайшие месяцы его ждёт ещё более напряжённая работа, чем раньше — надо будет следить за тем, как разворачивается лекемплет, проводить необходимую корректировку, дополнять и настраивать систему во время каждой из фаз, пока будут идти преобразования…
Впрочем, трудности такого рода его всегда только вдохновляли. Преодолевая их, изучая возникающие на пути препятствия, он в конечном итоге только расширял свои знания о мире, увеличивал собственное могущество, укреплял свою власть над силами и стихиями этого мира.
…Спустя четыре часа были завершены последние тесты. Все ошибки устранены, система управления давно отлажена, необходимый потенциал колдовской силы — собран. Можно приступать. Фремберг глубоко вздохнул, выдохнул и привёл лекемплет в действие.
Первые несколько минут ничего не происходило. Были развёрнуты внешние резервуары, и токи силы, текущие к Обсидиановой Башне со всех концов вселенной, начали наполнять их. Когда концентрация силы достигла определённого уровня, появились и первые внешние эффекты. Жители соседнего города, к примеру, могли наблюдать, как постепенно образуются вокруг Обсидиановой Башни протянутые к небесам лучи света, как увеличивается их толщина и яркость. Воздух вибрировал, ритмичная дрожь медленно перерастала в низкий рокочущий гул. Небо над Обсидиановой Башней пришло в движение; облака мчались по кругу, в центре которого находилась колдовская цитадель…
Когда резервуары наполнились, лекемплет, повинуясь воле Фремберга, захватил токи силы, питавшие Башню. Расширяясь, заклинательная система включала в себя всё новые и новые Источники Силы, становившиеся составными частями растущего лекемплета. Каждая из Сфер, совокупность которых образует Сальбраву, вселенную, имеет собственную Тэннак — магическое «тело», позволяющее миру существовать, расти и развиваться. Созданный Фрембергом лекемплет перерабатывал магические тела миров, включая в себя наиболее «ценные» (с точки зрения растущей системы) их части. Ткань реальности плавилась и текла, принимая новую форму. В рамках существующей вселенной Фремберг хотел создать как бы ещё одну, меньшую, но вполне самостоятельную. Знаний для того, чтобы осуществить нечто подобное ему хватало; контроль над «нервной системой» Сальбравы предоставляла бессмертному Обсидиановая Башня, являвшаяся одной из пяти важнейших узловых точек мироздания.
Оставалось только собрать силу, способную смещать миры относительно друг друга; а для того, чтобы эту силу накапливать и удерживать, Фрембергу и потребовался лекемплет, созданию которого он посвятил последние годы. Как уже говорилось выше, его изначальное желание отомстить отошло на второй план; конечно, в ходе переработки ткани миров от замка Морайлы, от её Источника и самой её силы не останется и следа, но это уже не так важно. Сам титанический замысел, дерзновенная попытка перекроить мироздание согласно своей воле — вот что сейчас вдохновляло Фремберга. Где лежит граница могуществу бессмертных, обладающих желанием изменить мир, наделённых фантазией и упорством? И есть ли граница?..
Всё шло по плану, когда одно из координирующих заклинаний сообщило вдруг о резких перепадах давления внутри лекемплета. Фремберг запустил тест, который должен был установить конкретную причину неполадок, но больше ничего не успел сделать — сигналы о деформации лекемплета начали поступать один за другим, наперебой. Создаваемая так долго магическая структура распадалась, уничтожая саму себя. Фремберг заметался. Сотворил несколько заклинаний, долженствующих удержать лекемплет в целом виде, попытался запустить предохранительные и ремонтные системы, которые наличествовали в его детище в преизрядном числе — бесполезно. Подгоняемые друг к другу ткани различных Сфер расходились, и всё, что успевал Фремберг — отводить высвобождающиеся океаны энергии так, чтобы не подставить под удар ни Башню, ни свой родной город. Пузырь, который пытался выдуть Фремберг, пузырь из сшитых между собой кусков мировой плоти, просто лопнул, едва начав формироваться.
Когда всё закончилось, волшебник отошёл от Источника Силы и устало опустился в кресло. А ведь казалось, что всё было рассчитано с такой скрупулёзной точностью! Сколько времени отдано расчётам, подготовке лекемплета, подведению стабильных линий силы к опорным точкам реальности, внутри которой маг собирался поместить набор карманных миров, почти не соприкасающихся с материнской вселенной.
В чём причина его поражения, столь быстрого и бесславного? Фремберг не мог понять. Конечно, в чём-то он мог ошибиться, что-то не предусмотреть, но он слишком хорошо знал Искусство, чтобы пропустить настолько серьёзные дефекты, которые могли развалить колдовскую систему едва ли не сразу после начала её работы. Он встал и хотел было проверить все расчёты ещё раз, но так и не сделал этого. Он знал, что всё рассчитал правильно. Причина неудачи заключалась в чём-то другом.
Некоторое время задумчиво побродив по своим заклинательным покоям, Фремберг вышел на балкон. Подышать свежим воздухом. Вид спящего города, влажный ветер с моря, шум древесных крон где-то внизу, под Башней — эти незатейливые вещи всегда действовали на него успокаивающе.
За стенами Обсидиановой Башни бушевал настоящий ураган. Бешеные порывы ветра рвали друг друга, как дикие звери. Ломались деревья, со стороны города доносились смазанные звуки колокола, море выплёскивало на сушу огромные пенные валы. Ветер едва не сорвал Фремберга с балкона, и волшебник, чтобы не быть унесённым в темноту, был вынужден вцепиться в перила. Чуть позже он сотворил заклинание, обеспечивающее на балконе своеобразный островок покоя, и огляделся.
Облака уже не кружились над Башней — они закрыли всё небо. Кипящее море смыло скальфальтарский порт и наступало на город. Сверкали молнии, начался дождь. Ветер нёс льющуюся с небес влагу, мешая её с морской пеной, с пылью, поднятой с земли, с листвой искалеченных деревьев…
Фремберг мрачно созерцал хаос, бушующий за пределами Башни. Это были последствия распада лекемплета. Не такие уж значительные, по правде сказать. Пусти он распад системы на самотёк, здесь не было б ни моря, ни города, ни неба — на многие мили вокруг Башни всё обратилось бы в бурлящее крошево из частичек земли и капель воды. Но основную угрозу от города и Башни он сумел отвести.
Пепельный Маг почувствовал вдруг, что уже не один. Повернув голову влево, в свете молний он увидел прекрасного мальчика, сидящего на перилах балкона. Его глаза, волосы и губы казались живыми сапфирами, а огромные распахнутые крылья за спиной сверкали всеми цветами радуги. Это был посланник Гайгевайса, птицеголового бога. Взгляд мальчика был твёрд и ясен, он смотрел на Фремберга пристально, не опуская глаз.
Голосом, ласковым и певучим, посланник Гайгевайса произнёс:
— Фремберг Пепельный Маг, ты слишком возомнил о себе. На этот раз боги будут к тебе снисходительны; но второго предупреждения ты не услышишь. Не поступай так больше. Не надо. Этот мир — не твой, и не тебе его менять. Смертный, ставший бессмертным… твоя вечность может стать очень неприятной, если ты не усвоишь этой простой истины.
— Я понял, — Фремберг скрипнул зубами и отвернулся.
— На первый раз твоё наказание будет лёгким, — продолжал мальчик. — Ты вернёшься туда, где нёс стражу после того, как обрёл бессмертие и сменишь того, кто несёт её ныне. Боги надеются, что ста лет, которые ты проведёшь там, хватит, чтобы вразумить тебя.
— Но…
— Отправляйся немедленно, Пепельный Маг, и возблагодари богов за столь незначительное наказание.
Посланник Гайгевайса исчез, а Фремберг молча вернулся в свою Башню. Его душило бешенство. Теперь ясно, каким образом развалился лекемплет, это подлинное произведение искусства; ясно, силы какого порядка вмешались и нарушили внутренний баланс системы так, что он, бессмертный чародей, не сумел углядеть и следа чужого вмешательства! Пять лет работы — коту под хвост. В эти минуты Фремберг ненавидел всё и вся самой жгучей ненавистью. Позови его под свои знамёна любой из Последышей — тех девяти Тёмных Князей, что бросили вызов Солнцу и его богам на заре времён — встал бы не задумываясь. «Смертный, ставший бессмертным»… тьфу! Боги недвусмысленно дали понять, что считают его таким же насекомым, ползающим под их благословенными стопами, как и остальных людей. Он мог учиться Искусству, приобретать могущество, утверждать свою власть над стихиями — это ничего не меняло. Существовал потолок развития, и были те, кто внимательно следил, чтобы никто не смел нарушать существующий порядок вещей. Чтобы никто даже не помышлял выбраться за границы песочницы, которые они — всемогущие властители Сальбравы — определили для всех живущих.
Потом ярость утихла, и Фремберг стал собираться в путь. В место, где соприкасаются все реальности, где нет границ между действительностью и сном, в место, где — если соблюсти определённые условия — демон может стать человеком, а человек — демоном, где можно приобрести один из компонентов, необходимых для достижения бессмертия, в месте, где рождение и смерть сходятся в одной точке…