— Наблюдение, — поправил я. — Хотя, признаюсь, не ожидал встретить здесь столь… серьёзное чтение.
— А что вы ожидали? «Страдания юного Вертера» или очередной сборник сонетов? — голос девушки звучал ровно, но в нём явно читалась насмешка.
— Возможно. Принято считать, что дамское образование редко выходит за рамки изящной словесности.
— Принято ошибаться, — она провела рукой по корешку книги. — Но мы оба знаем, что этот разговор — лишь формальность. В конце концов, не книги свели нас здесь.
Я почувствовал, как в воздухе повисает невысказанное. Она была права — наш брак был делом не сердец, а расчёта. Великий Князь желал укрепить союз наших семей, и ни её мнение, ни моё не имели значения.
— Вы удивительно проницательны. — заметил я, смотря во внимательные глаза девушки.
— Это не простая проницательность, князь. Это самая простая логика. — Ольга скрестила руки на груди и солнечный блик отразился от золотого кулона, — Вы — один из очень странных, но сподвижников Александра Александровича. Я — старшая внучка моего престарелого дедушки, а значит ключ к управлению всеми родовыми богатствами на ближайшие десять лет.
Меня на мгновение вывело из равновесия её знание деталей. Обычно женщины её круга даже не интересовались политикой, а уж тем более — тонкостями придворных интриг.
— Вы… хорошо осведомлены, — произнёс я, тщательно подбирая слова.
— Образование, князь, — она слегка наклонила голову, — не ограничивается вышиванием и французским языком. Мой отец считал, что дочь должна понимать мир, в котором живёт. Даже если этот мир решает её судьбу без её согласия.
В её голосе не было ни горечи, ни злости — только холодная констатация факта. И в этот момент я понял, что княжна Ольга — не просто пешка в этой игре. Она видела доску лучше, чем я предполагал. Вполне возможно, что даже лучше, чем я.
— Тогда, возможно, — я сделал паузу, — нам стоит говорить откровенно.
— О чём, князь? О том, как мы будем изображать счастливую семью при дворе? Или о том, что ни я, ни вы не хотим этого брака, но вынуждены подчиниться? — Она подняла глаза, и в них мелькнуло что-то, напоминающее вызов.
— О том, — я улыбнулся, впервые за этот разговор искренне, — что, возможно, нам удастся найти общий язык. Хотя бы ради взаимного комфорта.
После того, как первые лёгкие формальности были соблюдены, а холодная вежливость между мной и княжной Ольгой сменилась на нечто, отдалённо напоминающее взаимопонимание, нас пригласили в кабинет княгини Марии Васильевны. Это было просторное помещение, обставленное с той роскошью, которая отличала старые аристократические семьи: дубовый итальянский стол с резными ножками, книжные шкафы, заполненные томами в кожаных переплётах, и портреты предков, чьи строгие взгляды наблюдали за происходящим.
Княгиня сидела за столом, перед ней лежали разложенные бумаги — очевидно, подготовленные заранее. Её осанка выдавала в ней женщину, набравшую опыта через года жизни, а взгляд, острый и оценивающий, напоминал, что перед мной не просто мать невесты, но и старшая женщина в роду, хранящая интересы Щербатовых.
— Игорь Олегович, поскольку мой тесть сейчас сильно болен, то он даровал мне возможность вести переговоры от его имени. — начала говорить женщина, — Полагаю, нам нужно обсудить более практические детали брака.
Я кивнул и занял положенное место. Княжна Ольга села рядом с матерью, её лицо оставалось невозмутимым, но я заметил, как её пальцы слегка сжали край платья.
Первым делом зашла речь о приданом. В наше время многие считали этот обычай архаичным, но в кругах, где брак был не столько союзом сердец, сколько слиянием капиталов и влияния, приданое оставалось важнейшим пунктом переговоров.
— Мой тесть не скупиться на хорошее приданное. — начала княгиня, — невеста получает владения на Урале с железорудным месторождением, значительные пашни в Ростовской губернии, усадьбу Зареченскую и прилегающие угодья. Кроме того, в её распоряжение переходит часть коллекции фамильных драгоценностей, оценённая в триста тысяч рублей.
— Это более, чем щедро, — ответил я, — но если позволите, то я бы хотел уточнить вопрос о доходах с этих земель.
— Усадьба приносит стабильный доход от лесного хозяйства и частично — от винокуренного завода. В последние годы управляющий вёл дела успешно, так что ваши опасения напрасны.
— В таком случае, — я сделал паузу, — моя семья со своей стороны гарантирует внесение в брачный контракт суммы, равной половине оценочной стоимости приданого, а также передачу пакета акций нефтедобывающих вышек под Баку.
Княжна Ольга, до этого момента хранившая молчание, слегка приподняла бровь.
— Нефтяные вышки? — переспросила она. — Интересный выбор.
— Они приносят стабильный доход, — пояснил я. — А в нынешние времена стратегические ресурсы — куда более надёжное вложение, чем земля.
— Прагматично, — заметила она, и в её голосе вновь прозвучала та же холодная насмешка, что и в парке.
Княгиня Мария Васильевна, игнорируя этот обмен репликами, продолжила:
— Кроме того, в приданое входит дом в Москве, на Китайской площади. Он невелик, но расположение делает его ценным.
Это был важный козырь. Дом в столице означал, что после свадьбы мы могли бы проводить там время, оставаясь в центре светской и политической жизни. У меня и без того в Москве был дом, но наличие сразу нескольких имений позволит менять их, чтобы жилища не приедались.
— Это более чем удовлетворительно, — согласился я.
Следующим пунктом стал вопрос о дате свадьбы.
— Мне бы хотелось, чтобы к середине лета вопрос с церемонией был завершён. Меня ещё ожидает дальнейшая работа в столице и хорошо было бы вернуться к ней как можно быстрее, особенно после моей «командировки».
Княгиня нахмурилась, — Середина июля — это слишком рано. Подготовка к такому событию, как сочетание двух княжеских семей требует значительно больше времени. По меньшей мере, нужно пригласить множество гостей, многие из которых занимают важные государственные посты и не смогут скорректировать свою работу за столь маленький срок.
— И всё же. — я добавил в голос нажима, — С моей стороны тоже есть большое количество высокопоставленных людей, но если они захотят выказать нам своё уважение, то найдут каким образом совершить поездку на наше бракосочетание.
— Хорошо. Если уж торопиться, — произнесла княгиня Ольга неожиданно, — то можно ускориться, но нужен будет список гостей, поскольку расселить их — задача не из тривиальных.
— Так и быть, дочь моя. — Мария Васильевна вскинула брови, смотря на Ольгу, — Тогда я возьму эти задачи на себя. — взгляд перешёл в мою сторону, — Не извольте гневится, князь, но вы не из столицы и не знаете всех наших правил. К тому же, мужская рука грубее.
— Я не возражаю.
— Хорошо. Тогда назначим свадьбу на первое августа. Оповестите об этом своих родных и гостей.
Последним обсуждался вопрос о том, где мы будем жить после свадьбы.
— Поскольку Ольга — княжна Имперской крови, — начала Мария Васильевна, — я надеюсь, вы не будете возражать против того, чтобы ваши дети носили двойную фамилию — Ермаков-Щербатов.
Это было важное условие. Для Щербатовых, чей род был непосредственно связан с августейшей династией, фамилия оставалась важным условием. По сравнению с ними, род Ермаковых, будучи полученным лишь в самом конце шестнадцатого века, находился минимум на ступень ниже в сложной титульной иерархии русских дворянских семейств. Если Ливены, бывшие лишь графьями, не могли настаивать на таком изменении, то Щербатовы действовали с позиции сильного, пусть и ведомого великокняжеской рукой.
— Я не против. Мы союз двух равных родов, а потому общая фамилия будет правильным решением с какой стороны не посмотри.
— Это радует. — женщина облегчённо выдохнула и кивнула каким-то своим внутренним мыслям, — Что касается места проживания… — княгиня перевела взгляд на дочь.
— Я предполагаю, мы будем делить время между Томском и Москвой. — сказал Ольга, переводя взгляд с матери на меня, — В Москве всегда много дел, здесь кипит вся жизнь государства, а потому нельзя надолго отрываться от неё, но и про Сибирь забывать не стоит. Это край стойких людей. К тому же, там находятся производства Игоря Олеговича, которые так или иначе необходимо посещать.
Слова Ольги подтверждали, что она не намерена становится простым украшением для моего дома. Девушка в моих глазах раскрывалась всё сильнее и сильнее, став не просто умной дворянкой, а объектом интереса. В отличии от большинства своих сверстниц, ей не прельщала выступить в качестве невесты в стратегическом браке. Наверняка, не будь она старшей внучкой князя Щербатова, то вовсе бы попыталась миновать участь выхода замуж.
— Очень хорошее решение. Мы не можем постоянно оставаться в одном жилище. Страна у нас большая и везде нужен пригляд.
Княгиня, удовлетворённая ходом переговоров, сложила руки.
— В таком случае, полагаю, мы договорились.
Когда формальности были улажены, я вышел в парк, чтобы перевести дух. Воздух был наполнен ароматом цветущих лип, а где-то вдали слышался смех служанок.
Неожиданно рядом со мной появилась Ольга.
— Вы довольны результатом? — спросила она.
— Это не тот случай, когда уместно говорить о довольстве, — ответил я. — Но условия справедливы.
Она кивнула, затем, после паузы, произнесла:
— По крайней мере, мы оба понимаем правила этой игры.
— Да, — согласился я. — И, возможно, даже сможем извлечь из неё пользу.
Она улыбнулась — впервые за весь день, и в этой улыбке было что-то, что заставило меня задуматься, что, возможно, этот брак окажется не таким уж невыносимым.
Глава 12
Раннее августовское утро встретило Москву прохладой, но уже к полудню воздух раскалился, наполненный густым ароматом нагретого камня, цветущих лип и далёкого дыма фабричных труб. Столица жила в своём обычном ритме — грохот экипажей по брусчатке, крики разносчиков, мерный перезвон колоколов, — но сегодня к этому привычному гулу добавилось нечто новое: оживлённый шёпот, переходящий в открытые разговоры о событии, которое должно было стать главным в светской хронике месяца.