– Учти, на моих уроках это заявление не пройдёт, – совершенно не впечатлившись её воинственным видом, посулил Эсканор. – Но, всё-таки, о чём ты хотела поговорить?
– Я… – весь запал с девочки, как ветром сдуло, – о нас… – кое-как выдавила она, собираясь с духом. – Понимаешь… ну… Только не обижайся, хорошо? Я понимаю, что это прозвучит… – Вилл запнулась, с ужасом осознав, что понятия не имеет, как это теперь прозвучит. В том смысле, что она только что узнала, что её парень времени даже на сон найти не может, а не её избегает, развлекаясь где-то в одиночестве.
– Судя по тому, каким трогательно-беспомощным стало твоё милое личико и вот этому вот огоньку стыдливого страха в глазах, ты только хотела сказать что-то очень пошленькое, – мечтательно любуясь видом, промурлыкал Фобос.
– Неправда!
– Значит, бестактное. Бестактность чего ты поняла только что, – убеждённо констатировал мужчина.
– Очень умный, да? – втянула голову в плечи школьница, чувствуя, как пылают уши.
– За это ты меня и любишь, – чарующе улыбнулся этот сероглазый нахал.
– Вот ещё… я люблю тебя не за это, если хочешь знать, – уже поняв, что её в любом случае засмущают, сделала робкую попытку посопротивляться стражница.
– О! Так тебе всё-таки нравятся мои злодейства и сумасбродные выходки? Я тронут. Я всегда знал, что мы дойдём до этого, дорогая!
– Прекрати уже, а? – зыркнула на него из-под чёлки ссутулившаяся девушка. – Я понимаю, что ты хочешь обратить всё в шутку, но… – закончить мысль Вэндом не успела, потому как руки правителя половины Меридиана твёрдо, но при этом нежно легли ей на плечи.
– Просто расскажи мне всё, как есть. Даже если ты сейчас думаешь, что то, с чем ты пришла, не заслуживало внимания, всё равно расскажи. Хуже от этого не будет, а вот от держания в себе – очень может быть.
– Это плохая идея, – ещё сильнее покраснев, попыталась дать заднюю Вилл.
– Я же – злодей, забыла? – усмехнулся чародей. – Плохие идеи – мой профиль, – его руки в одно мгновение переместились к ней на талию и Вэндом не успела даже моргнуть, как обнаружила себя сидящей у Фобоса на коленях. – Давай, не зажимайся. После того, как ты видела меня в женских тапочках с помпоном, ты вообще не имеешь права испытывать хоть какой-то стыд в моём отношении, а будешь вредничать – вспомню о твоём прозвище.
Угроза была не настолько страшной, как, очевидно, думал Эсканор, но признаваться в этом Вилл не собиралась, к тому же… От слов парня стало так приятно и хорошо… пусть и немного стыдно, но это было именно то, чего она хотела и уже не получалось думать ни о чём другом, кроме того, что они сейчас наедине и никто их не увидит… Стражница отчаянно замотала головой, прогоняя глупые и совершенно неуместные мысли. И чтобы не дать магу озвучить ничего из того, что он подумал об этом жесте, девушка, сама плохо осознавая, что делает, начала рассказывать.
И рассказала…
Всё-всё…
Все мысли, за которые ей теперь было до чёртиков неловко, но которые не получалось заткнуть, едва начав рассказа, а потом… потом стало поздно метаться… и что-то недоговаривать.
– Ну что ж… – задумчиво обронил Фобос, когда у рыжей школьницы кончились слова, – это случилось немного раньше, чем я ожидал, но в этом есть и хорошая сторона… – и многозначительно замолчал, беспардонно провоцируя приступ любопытства.
– Какая? – честно продержавшись почти минуту, всё-таки сдалась Вилл.
– Ничего предосудительного в моём поведении не было, – руки парня крепче обхватили её за левый бок, плотнее прижимая к его груди. – Если честно, я был уверен, что подобные мысли появятся в твоей голове только после того, как вскроется, что Ирма или Тарани стала моей любовницей, я даже начал делать черновые наброски речи на этот случай, но ты оказалась той ещё эгоисткой. Обожаю тебя! – и пока Вэндом судорожно хватала ртом воздух от такого захода, этот мерзкий хам нагло зарылся носом ей в макушку.
– Ты же знаешь, что с нашей разницей в магическим потенциале, у тебя не получится сделать мне больно? – с академическим интересом интересуюсь у искрящего красного ёжика, отчаянно пытающегося вырваться из моей хватки.
– И ничего я не пытаюсь сделать тебе больно, – сквозь зубы ушла в несознанку Рыжик, продолжая попытки отлипнуть от меня, чтобы получить место для манёвра и, с гарантией процентов в девяносто пять, заехать мне локтем по рёбрам.
– Тогда меня пугает твоё стремление превратить меня в одуванчик. Любовь к цветам – это хорошо, но не тогда, когда ты планируешь строить с ними романтические отношения.
– Что бы ты сейчас не имел в виду, тебя это не спасёт, – тихо, но натужно ответила Вилл, пытаясь всем весом тела пересилить мою правую руку.
– Но если ты продолжишь искрить в том же духе, мои волосы окончательно встанут дыбом, а что ты будешь делать с парнем, вокруг головы которого полутораметровый белый пушок во все стороны?
– Подстригу, – дёрг-дёрг. – Пусти меня! Что ещё за любовницы?! Мы даже пожениться не успели!
– Это временное явление, а становление одной из твоих подруг моей любовницей – это один из возможных вариантов развития наших отношений. Если уж даже Корнелия обнаруживает в себе стремление появляться передо мной в костюме кролика… Я бы сказал, что вероятность его воплощения в реальности где-то двадцать-двадцать пять процентов.
– Дай мне только вырваться, я тебе покажу эти двадцать-двадцать пять! – посулила аловласка, продолжая пыхтеть от натуги на моих коленях, к слову говоря, весьма активно ерзая попкой в своих попытках освободиться. – Думаешь, я не знаю, что ты забирался в комнату к Корнелии, когда истекла обещанная неделя?!
– Учитывая, что она начала всеми силами избегать меня ещё за сутки до этой даты, а всю следующую неделю злобно зыркала на цветущую и сияющую от счастья Ирму… – я выдержал паузу, припоминая сладкие моменты своего отдыха. – Я был уверен, что ты в курсе. Но ведь мы оба знаем, что то моё драматичное скрипение половицами в попытке поцелуя спящей красавицы было совсем не ради поцелуя, – мурлыкаю в ушко стражницы.
– Р-р-р!!! – чёлка Рыжика ещё сильнее заискрилась. И вот пойми, с чего бы? Ведь знает же, что я и нагнуться над кроватью-то толком не успел, а жертва неожиданной полуночной побудки уже забилась в угол на другом краю комнаты и активно швырялась в меня всем подряд, не слушая никаких аргументов про сюжетную необходимость.
– Мне безумно нравится, как ты ревнуешь, – не могу сдержать совершенно бессовестной улыбки, – но ты опять всё не так поняла. Я же злой гений – у меня есть план на любой случай в жизни, это не значит, что я все их собираюсь задействовать. У меня даже есть наброски речи на случай, если в моём тронном зале внезапно откроется портал в другую вселенную и оттуда полезут телепузики, к ним ты тоже будешь меня ревновать?
– Телепузики? – от абсурдности прозвучавшей мысли, Вилл сбавила попытки восстания. – И что за наброски на этот случай? – на меня покосились с серьёзным сомнением, но долей готовности верить в лучшее. Какая же она всё-таки добрая, вот и простить уже готова, а только что чуть ли не молнии метала.
– Ну… – протянул я, изображая некоторую сконфуженность, – начинаются они все с истошного визга ужаса на высокой ноте… Я просто отдаю себе отчёт, что не смогу сдержаться, – пожимаю плечами. – А дальше начинаются варианты на тему: "Стража! Сомкнуть щиты, выставить пики! Тащите напалм и огнемёты!"
– Как… – девочка опустила голову начав совершать размеренные качательные движения. – Как ты всё время умудряешься всё испортить? Я только что хотела… а теперь… Теперь я не могу выкинуть это из головы! Пусти руки, я хотя бы закрою лицо!
– А драться больше не будешь?
– Ещё как буду! – надулась Рыжик, отворачиваясь к столу.
– Ну, я даже не знаю… А что именно ты не можешь выкинуть из головы? Телепузиков?
– Нет! Как ты истошно взвизгиваешь сидя на троне! – мстительно буркнули в ответ и тут же кашлянули, чтобы подавить не к месту полезший наружу истеричный смешок.
– Я рад что смог отвлечь тебя от плохих мыслей и ты вновь хочешь меня пожалеть и окружить заботой.
– Не хочу я тебя жалеть! – подпрыгнула на месте Вилл, широко распахивая свои глазки в попытке донести их глубиной всю степень своего возмущения. – С чего бы это?!
– Как ты можешь не хотеть пожалеть человека получившего такую страшную моральную травму? Даже ты не можешь выкинуть её из головы, представь, как мне тяжело?
– Врёшь! Всё ты врёшь! – меня с силой боднули в плечо, потому как никуда больше, в своём пленном состоянии, не доставали. – Я не куплюсь на это опять! Ты просто уводишь тему!
– Неправда, я уже увёл её, – с ухмылкой, требую соблюдения исторической справедливости у беснующихся сил Добра.
– Нет!
– Да.
– Я не забыла, что ты собирался сделать Тарани и Ирму своими любовницами!
– Во-первых, я не собирался, я лишь предполагал вероятность этого в будущем, а во-вторых, речь шла только про одну из них! Впрочем, если ты настаиваешь…
– Не смей перекладывать на меня вину!
– Где ты видела тут вину? Это очень благородно и щедро с твоей стороны.
– Хватит! Замолчи! – ещё сильнее задёргались в моих руках, замотав огненно-рыжей макушкой, как пропеллером. – Я не желаю этого слышать!
– Как я замолчу, если ты всё время со мной разговариваешь и требуешь ответов?
– Я требую нормальных ответов, а не того, что ты делаешь!
– А что я делаю?
– Ты знаешь, что ты делаешь!
– Да, знаю, – покладисто соглашаюсь с Рыжиком, – и горжусь этим.
– Вот-вот! То, о чём я говорю! – стражница умудрилась извернутся у меня на коленях, так чтобы почти нависнуть надо мной, дыша почти нос в нос. – В этом вся проблема! Тебе должно быть стыдно! Нормальный парень в такой ситуации должен оправдываться, а не вот это вот всё!
Признаться, этот аргумент я не понял. В том смысле, где я, и где нормальность? Причём с ней же тоже самое, она уже кто угодно, но никак не нормальная школьница. И я был свято уверен, что что-то такое мы уже не раз обсуждали, но… женщины!