бы унаследовав эту традицию, постепенно превратилось в один из очагов оппозиционности. В секретных политических обзорах, ежегодно составляемых по всем губерниям империи Департаментом полиции, за 1886 год отмечалось, что «тверское губернское земство отличается редким единодушием и согласованностью в силу солидарности взглядов деятелей земства, которые хотя люди и вполне способные и умные, но тем не менее обладают крайне либеральными взглядами».
Федор Измайлович Родичев, один из лидеров тверских земцев, в 1878 году был избран весьегонским уездным предводителем дворянства, мировым судьей и губернским гласным. Как вспоминала А. В. Тыркова-Вильямс, к своим общественным обязанностям Ф. И. Родичев относился с большой ответственностью, он «не только числился, но работал, вносил свой вклад, свой почин. Живя в деревне, он, как судья и гласный, близко соприкасался с крестьянами. Но модным тогда сентиментальным народничеством он не заразился. Он подходил к нуждам населения с критической наблюдательностью, с трезвой практичностью, которую мало кто мог подозревать в этом красноречивом энтузиасте».
Деятельность Родичева не могла остаться без внимания властей, установивших за ним негласное наблюдение. Департаментом полиции Ф. И. Родичев характеризовался как человек «безусловно вредный правительству»; указывалось, что в его имении в 1881 году проживали политические преступники: Гартман, Перовская, Фигнер и другие. Давая приют видным народникам, Родичев тем не менее не разделял их политических взглядов и методов борьбы. Критически он относился и к крестьянской общине, полагая, что «центром тяжести в подъеме русского хозяйства должен стать вопрос личной свободы, вопрос о воспитании свободного человека, об освобождении крестьян от гнета мирского, от гнета невежества». В связи с этим особые надежды он возлагал на развитие образования и просвещения народа. В лице Д. И. Шаховского Ф. И. Родичев нашел не только своего единомышленника, но и, как оказалось, близкого товарища, соратника, блестящего организатора и неутомимого труженика.
Ф. И. Родичев был человеком весьма образованным и начитанным. Знание отражалось во всех его речах, митинговых и думских. Он не только обличал, часто очень бурно, недостатки правительства, но и развивал созидательные правовые идеи, которым всю жизнь служил. Политические и общественные его воззрения сложились рано и цельно. Он не проходил через смену вех. Был он земец, общественник, патриот. Всякий произвол, всякое насилие вызывали в нем праведное негодование. По натуре своей он был человек мягкий, застенчивый, уступчивый. Но когда надо было драться, наносить удары, застенчивость с него слетала. Удары он наносил меткие. И при этом, что далеко не всегда соблюдается, сохранял уважение к противнику, стремился понять чужую точку зрения. Родичев не был равнодушен к той травле, которая велась против него справа и слева. Но ни осуждения, ни похвалы не могли поколебать его глубоко либеральных идей. Складывались они не только из книг, но и из живого общения со старыми идеалистами 40-х годов и более близкими ему по возрасту шестидесятниками.
Родичев принадлежал к старинному тверскому дворянскому роду. Большую часть жизни он прожил в родовом имении Вятка, которое с 1575 года принадлежало его предкам. У этого борца за свободу, за новые формы общежития, которого многие считали разрушителем, потрясателем основ, было в крови глубокое чувство оседлости, семьи, гнезда. Его противники не понимали или не хотели понять, что он мечтал путем мирных реформ оградить Россию от революционных судорог, от катастрофы, хотел добиться свободы без разрушительных потрясений. Это слово — свобода — всегда звучало для него повелительным призывом. На него он откликнулся, когда 22-летним юношей поехал добровольцем на Балканы, чтобы принять участие в борьбе сербов против турок. Это было в 1876 году. Родичев уже успел окончить два факультета — сначала естественный, потом юридический. Сразу после экзаменов он поехал в армию. Так с этого пленительного и ядовитого, неуловимого и властного слова «свобода» началась его общественная деятельность. Свобода стала содержанием, красотой, пафосом всей его жизни. После короткого, быстро промелькнувшего добровольческого эпизода он поселился в деревне, в тихой, казалось бы, сонной обстановке, где так легко помещичий уют толкал к обломовщине. Но случилось так, что благодаря Родичеву Весьегонский уезд Тверской губернии постепенно преображался.
В уезде у земства не было ни одного школьного здания. Немногие школы грамотности кое-как ютились в крестьянских избах. Ценой упорной, многолетней работы он превратил свои мечты в реальность. В этом ему помог другой мечтатель и идеалист, князь Дмитрий Иванович Шаховской, который свою замечательную общественную деятельность начал под руководством Родичева в качестве помощника предводителя дворянства.
В самом земстве идея всеобщего обучения встречала возражения со стороны тех, кто считал лишним учить мужиков, так как грамота усилит вредную тягу в город. Да и правительство не очень одобрительно относилось к школам, боялось, что учителя станут проповедниками крамолы. Губернатор накладывал запреты на ассигновки, неугодных ему лиц не утверждал, учителей высылал. В своих записках Родичев приводит примеры такого вмешательства со стороны администрации. Они объясняют, как и почему в самых разнообразных кругах в России нарастало раздражение против власти. Описывая просветительскую работу Шаховского, Родичев говорит, что практическая земская работа их обоих переделала, перевоспитала. Раньше Шаховской был толстовец, непротивленец, отрицавший значение государства и политического строя. «Но воззрения его на государство, на значение принуждения, изменились настолько, что его можно даже было уговорить баллотироваться в мировые судьи, хотя раньше Шаховской суды отрицал»{158}.
Школьное дело в Весьегонском уезде с середины 1870-х годов благодаря заботам местного земства и инициативе самих крестьян переживало заметный подъем. Расходы на народное образование составляли в эти годы пятую часть всего земского бюджета и неуклонно увеличивались. За 10 лет, с 1875 по 1885 год, на земских собраниях было рассмотрено 24 ходатайства об открытии в уезде земских училищ. Всего же к моменту приезда Д. И. Шаховского в Весьегонск уездное земство за свой счет содержало 43 земских училища, поддерживало 19 школ грамотности и 4 церковно-приходские школы, выплачивало жалованье местным учителям, закупало учебные пособия, периодические издания для педагогов и учащихся и обустраивало помещения для занятий. Грамотность среди детей и подростков постепенно возрастала, о чем свидетельствовали и такие факты. За шестилетие с 1880 по 1885 год из 2133 человек, принятых на военную службу из Весьегонского уезда, 44 процента оказались грамотными, причем в 1880 году процент грамотности составлял — 38 процентов, а в 1884 году и 1885 году уже соответственно 52 процента и 48 процентов, то есть поднялся более, чем на 10 процентов. Об увеличении числа грамотных свидетельствовало также повышение спроса на книги. Особенно много книг расходилось в Красном Холме. По наблюдениям Д. И. Шаховского, крестьяне ценили школу, охотно посылали своих детей учиться.
И вместе с тем на земских собраниях все чаше высказывалось неудовлетворение от проделанной работы. Отмечалось, что только пятая часть всех детей школьного возраста регулярно посещает школу; практически ничего не делается для просвещения взрослого неграмотного населения; помещение и обстановка училищ и школ в большинстве случаев весьма плохи. Главную причину подобного положения земцы видели в отсутствии компетентного лица, на которого можно было бы возложить дело народного образования в уезде{159}.
Именно таким человеком и стал князь Д. И. Шаховской. По постановлению земского собрания специально для него была учреждена особая должность заведующего хозяйственной частью училищ, с жалованьем в 1200 рублей в год. «Шаховской находил, что это слишком много, — вспоминал Ф. И. Родичев, — и брал только 600 р. Его работа недолго продолжалась, но оставила в деле народного образования черту, с которой начинается новая эра. Ему мы в значительной степени обязаны постановкой нового идеала в деле народного образования — всеобщего обучения»{160}.
Д. И. Шаховской полностью посвящает себя выполнению своих новых обязанностей. Он тщательным образом изучает постановку школьного дела в Весьегонском уезде, знакомится с работой педагогов, посещает земские школы и училища, разбросанные по всему уезду, лично участвует в проведении экзаменов в 32 училищах из 43, действующих в это время. Уже первый год земской службы Д. И. Шаховского был весьма плодотворным. В 1885 году число учебных заведений увеличилось на 34, а число учащихся на 5638 человек или на 10 процентов по сравнению с предыдущим 1884 годом{161}. Не последнюю роль в этом сыграл Д. И. Шаховской.
Выступая с отчетом о своей работе за первый год пребывания в должности на ежегодном земском собрании 19 сентября 1886 года, Дмитрий Иванович особо подчеркивает значение школы для воспитания и развития крестьянских детей, говорит о нравственной стороне обучения, об отношении к Богу, к семье и обществу. Школа, по его мнению, должна давать не только одну грамотность. Она призвана пробудить любовь к образованию, интерес к книге, искание истинно-нравственного и прекрасного. Именно школа «должна доставить народу практические знания и развить готовность вводить улучшения в свои хозяйства и прибегать к приемам труда, более производительным; должна доставить также и такие сведения, которые необходимы для определения своих прав и обязанностей; а затем — должна поддерживать в нем проявления духовной жизни, стремления к прекрасному и нравственному».