Что касается какой-либо совместной деятельности, то она понималась как «единственное средство что-либо сделать». Самым главным признанием было то, что «братство в смысле совместно действующей и внутренне объединенной и действующей не по специальному вопросу, а по основным вопросам жизни группы людей — братство это не имеет смысла и невозможно без общей идеи. Вот это-то отсутствие общей идеи и есть основной грех нашего братства и поэтому-то фактически по-моему его и нет. <…>».
Насущная необходимость подытоживания имеющихся мнений для выяснения существа проблем строительства Приютина выразилась в решении подготовить общий свод писем. Во-первых, было принято решение сообщить содержание приютинских писем тем членам Братства, с которыми связи были очень слабыми и которые фактически оторвались от Братства; это были прежде всего Л. А. Обольянинов и А. Г. Орлов. Во-вторых, решено было поручить Дмитрию Ивановичу Шаховскому из всех приютинских писем сделать выборку и определить, по каким пунктам наметилось согласие членов Братства, а по каким — разногласие, и далее ознакомить членов Братства со сделанными выводами. Затем должен был произойти снова обмен мнениями по существу обстоятельств дела и выяснение вопросов, вызвавших разногласия. Те, кто не присылал своих ответов, признавались отказавшимися от участия в Приютине. После обобщения всех мнений и конечного подведения итогов надлежало выработать решительные меры. Высказываемые мнения ожидались не только от мужей, но и от жен и детей старше десяти лет.
Правила, сформулированные Дмитрием Ивановичем, особых разногласий не вызвали. Первое правило было понятным, все согласились с формулировкой: «Производи как можно больше». Во втором пункте («Потребляй на себя как можно меньше») слова «на себя лично» А. А. Корнилов, например, склонен был опустить. А В. И. Вернадский предложил изложить этот пункт так: «Потребляй на себя как можно больше — для пользы других». Возражения против такого изложения не было, и в результате второй принцип получил более расширенную формулировку. А вот с формулировкой третьего правила («На чужие нужды смотри как на свои» и т. д.) «почти никто не соглашался», за исключением В. И. Вернадского, в чем, правда, твердой уверенности также нельзя было иметь. Сам Дмитрий Иванович Шаховской отводил третьему пункту определяющую роль и считал именно его критерием подбора приютинцев — «принимается ли действительно человеком новое учение, надежный ли он его последователь»{182}.
Итак, мнения по устройству Приютина были обобщены и сводились к следующему:
I. Приютино — общая дача, как средство
1) отдыха от зимы;
2) поддержания здоровья;
3) сближения друг с другом. (Приютино является тут побочным вспомогательным орудием других наших деятельностей.)
II. Сплочение в идейную сильную группу и более нормальная жизнь как пример другим.
4) При братских чувствах друг другу (совместная жизнь семейств).
5) При социальных (внутренних) хороших условиях:
Отсутствие собственности частной. Прислуга. Рабочие.
6) При здоровой жизни.
Местность. Физический труд.
7) С нормальным во всех отношениях воспитанием детей.
III. Средства дальнейшего развития:
8) наблюдение и изучение народа;
9) изучение провинциальной жизни;
10) самовоспитание (Приютино — храм наук со специалистами разных родов, с кабинетами, музеями и лабораториями).
IV. Практическое значение:
11) доставление приюта;
12) извлечение дохода.
V. Влияние на окружающих:
13) материальная помощь населению
(там есть школа, больница, ссудосберегательная касса);
14) образец для подражания в хозяйственном отношении (приемы полеводства, сада, навыки ремесла);
15) влияние на научное распространение знаний и света просвещения;
16) участие в общественной жизни (земства);
17) политическая деятельность;
18) религиозное влияние.
Это был общий свод мнений, но для каждого из друзей тот или иной пункт был особенно важным. Ф. Ф. Ольденбург на первый план выдвинул бытовую сторону жизни Братства, то есть 2-ю группу целей. Затем он ставил вопросы земской и политической деятельности Приютина и потом уже рассматривал Приютино как приют, дающий смелость и уверенность, чтобы не потерять почву под ногами при политической деятельности. Большое внимание он также уделял теоретическому обоснованию позиций, ходу и логике аргументации.
Д. И. Шаховской считал, что внимание прежде всего надо уделить вопросу, где в данную минуту можно было бы устроить Приютино, чтобы оно стало орудием широкой общественной и политической деятельности. Решающее значение имела 5-я группа целей, потом 1, 3, 4-я.
И. М. Гревс смотрел на Приютино как на орудие местной деятельности и изучения местной жизни и служения интересам этой местности. Участие в земской и политической деятельности, то есть 5-я группа целей, сформулированных Д. И. Шаховским, по его мнению, являлось приоритетным направлением Приютина. Он настаивал на участии в самоуправлении, на самой тесной связи с окружающим населением — всяческим влиянием на него посредством культурной и широкой политической деятельности, устроения школ, больниц, ссудосберегательных касс, борьбы с кулачеством. Хозяева Приютина, по его мнению, должны были упрочить свою репутацию в местном земстве и не являться крайними людьми. Последнее вызвало непонимание Д. И. Шаховского, он поставил знак вопроса около этих слов. По мнению Дмитрия Ивановича, для И. М. Гревса гораздо более важными были положения 1, 2 и 6-е — необходимость отдыха от работы, поправки здоровья, отдыха детей, что на самом деле определяло его взгляды.
В. И. Вернадский считал более значимой 2-ю группу целей, рассматривая Приютино прежде всего как домашний очаг, совместную жизнь семейств и как боевую единицу Братства, оказывающего материальное и культурно-просветительное влияние и помощь населению. Его точку зрения Шаховской назвал односторонней вследствие неверного взгляда на политическую, то есть гражданскую, деятельность и чрезмерного увлечения наукой.
Для А. А. Корнилова Приютино представлялось средством служения идеалам Братства — тем нравственным принципам, на которых построено Братство, связанное еще и доверием и любовью друг к другу, а также средством служения народу — высшей и конечной цели жизни. Поэтому 3-я группа целей — изучение крестьянской жизни и служение русскому народу — было для него первостепенно важным делом. Достижению этой цели должно было служить все, что понадобится, — земская и политическая деятельность, например, отдых и формирование единства основных воззрений и т. д.
Что касается мнения Сергея Ольденбурга и его жены Александры, то они, как и А. А. Корнилов, считали, что Приютино прежде всего должно служить народу. Однако предлагаемые средства существенно отличались. Равноправные отношения народа и интеллигенции на почве Приюти-на сводились к просветлению деревенского люда городским светом. Явное предпочтение они отдавали 2-й группе целей, как и В. И. Вернадский.
Приютино планировалось далеко «не на один десяток лет и, в идее, не на одно поколение». Но по конкретным вопросам взгляды расходились. Основными противниками в споре стали В. И. Вернадский и Д. И. Шаховской. Владимир Иванович выступал за такую форму организации, которая была бы «если не вечной, то все же несомненно вполне пригодною на очень долгое время». Дмитрий Иванович убеждал в необходимости хоть какого-нибудь, но главное — немедленного решения вопроса. Попытка примирения спорящих сторон была сделана Федором Ольденбургом. Он предложил смотреть на временное Приютино, «которое потом можно было бы передать кому-нибудь, т. е. и не покинуть его совсем, и не связываться с ним окончательно». С этой позиции сторонникам идеального Приютина в будущем было бы легче смотреть на недостатки Приютина временного.
Только там, где можно было дать «выход народу к человеческой жизни», должна была состояться первая попытка Приютина. Временным Приютином Дмитрий Иванович Шаховской предлагал признать Малашкино — усадьбу, приобретенную им в Весьегонском уезде Тверской губернии. Среди всех членов Братства особенно настойчиво ратовал за идею прочно обосноваться в уезде и завоевать его именно Дмитрий Иванович, поскольку именно там все задачи, возлагаемые на Приютино, могли быть полностью разрешены. Приютино должно быть связано с жизненным делом как можно большего числа его членов, а «для этого оно совершенно необходимо должно основаться теперь — потому что потом уже трудно будет переделывать всю свою жизнь». В качестве такого рода уезда Шаховской предлагал Весьегонск. Малашкино являлось своеобразной школой приобщения к крестьянскому труду и хозяйству, создания «сравнительно прочных связей с мужиками», более цельного суждения о личности мужика, весьма отличающегося от отвлеченного народнического столичного представления, что в конечном итоге и делало интеллигенцию народной.
Были и другие варианты имений для Приютина. В. И. Вернадский предложил использовать для организации Приютина свое имение Вернадовку, находящееся в Моршанском уезде Тамбовской губернии. Это была довольно крупная земельная собственность размером в 800 десятин земли. Владимир Иванович предлагал либо использовать ее непосредственно для устройства Приютина, либо, продав часть Вернадовки, на вырученные средства купить имение в какой-либо другой местности. Сам В. И. Вернадский стоял за последний вариант и считал, что лучше всего продать часть Вернадовки и на имеющийся капитал купить 160–200 десятин на юге, лучше всего на Черноморском побережье Кавказа. Эту идею поддерживал и Иван Михайлович Гревс.
Весьма однозначную, резкую и категорическую оценку подобное предложение вызвало у Дмитрия Ивановича Шаховского. «Мне действительно смешно Пр[иютино] на берегу Черного моря — но ведь Вам же оно не смешно, Вы же о нем думаете. Ведь так?.. Если хотеть Пр[иютина], то надо больше соображаться с условиями настоящего, а заботы о таком Пр[иютине], ни с чем не связанном, сводятся, в сущности, лишь к мечтаниям в настоящем». Немного позже Д. И. Шаховской сменил тон. В письме В. И. Вернадскому от 13 февраля 1889 года он писал: «…я согласен с тобой о значении юга. Я совсем не сч