«Войдет ли в твою задачу и заготовка яровых семян? Будешь ли поддерживать и другой скот кроме лошадей? Войдет ли в твою задачу обеспечение топливом?
Второй вопрос — это какой район обнимет помощь: на сколько он определен и можно ли ограничивать помощь строго намеченным районом?
Третий вопрос — можно ли и надо ли организовывать какие-либо работы или ограничиваться только поддержанием населения?
Четвертый вопрос — насколько тебе обеспечена непрерывность помощи — ведь это ужасно важный и основной вопрос.
Пятый вопрос — это отношение к населению, выяснение ему, чего оно может и чего не должно ожидать, и привлечение его по возможности к участию в организации помощи».
Задача была обозначена: надо прокормить 2,5 тысячи людей в течение пяти месяцев и 2 тысячи лошадей в течение двух с половиной месяцев. Сколько это могло стоить? Если считать по 1/2 пуда в месяц на человека, то 5 месяцев на 2,5 тысячи означали 6250 пудов. Д. И. Шаховской считал, что половина людей может, так или иначе, перебиться сама. Остальная половина требует расхода 1 рубль на человека в месяц. На лошадь уходили сено, солома, овес, что обошлось бы 10 копеек в день или 3 рубля в месяц. Таким образом, в первые два месяца организации помощи, февраль и март, требовалась достаточно большая сумма — не менее 6 тысяч рублей в месяц. На пожертвования в Вернадовке предполагалось открыть и содержать в течение семи месяцев, до нового урожая, столовые на 250 взрослых и 155 школьников. Помимо Моршанского уезда, было открыто 22 столовых в Кирсановском уезде{202}.
А. А. Корнилов решил взять на себя главное руководство всем предприятием и остаться на месте до конца кампании. Кстати говоря, его семья решила урезать себя лично во всевозможных расходах и продать различные ценности, считавшиеся ненужными, например, ордена отца А. А. Корнилова, которых оказалось на 300 рублей. Все собранные деньги отсылались Л. Н. Толстому, который в то время одним из первых стал собирать пожертвования и открывать столовые в голодающих местах.
Для расширения дела потребовалось больше сотрудников. В Вернадовку ранее отправился младший брат Д. И. Шаховского — Сергей Иванович, помещик Серпуховского уезда, который при этом впервые проявил свой недюжинный организаторский хозяйственный талант. Для помощи А. А. Корнилову поехали также еще несколько человек, в том числе Юлия Николаевна Сиротинина, сестра жены Д. И. Шаховского, С. И. Яроцкий — вольнослушатель Петербургского университета, К. К. Бауэр — кандидат того же университета, С. К. Еленевский — студент Московского университета, Б. А Юрковский — студент Петербургского университета. Большую помощь оказал местный земский начальник Н. О. Хржановский.
Все участники Приютинского кружка работали, не щадя сил, с утра до ночи. А. А. Корнилов вспоминает, как в самом начале В. В. Келлер, отправляясь в Вернадовку, захватил с собой большой чемодан книг и с ужасом думал о длинных скучных зимних вечерах. Чемодан так и остался до конца нераспакованным. Ю. Н. Сиротинина серьезно заболела на почве переутомления. С. К. Еленевский заболел тифом. Обоим пришлось вернуться в Москву раньше конца кампании{203}.
Д. И. Шаховской тоже попытался распродать залежавшиеся прошлогодние издания в пользу голодающих, например Вологодский сборник Л. Ф. Пантелеева по удешевленной цене — по 1 рублю. Управляющий Д. И. Шаховского А. В. Пешехонов извещал его по поводу распространения книжек, что «жертвуют довольно охотно и, пожалуй, лучше, чем в прошлом году. Немного, но зато все сами предлагают месячные взносы, и человек на 10 (пока) в этом я могу рассчитывать. Имейте это непременно в виду. И на продажу сборников в Твери можно рассчитывать, между прочим, через земский склад».
В апреле Приютинский кружок получил еще довольно значительную финансовую помощь от своих друзей Гольштейнов из Франции, около 16 тысяч франков. В 1888 году Вернадские познакомились в Париже с Александрой Васильевной Гольштейн. Вслед затем с ней подружились еще несколько приютинцев: И. М. Гревс, Д. И. Шаховской, Сергей Ольденбург. Уютная квартира Гольштейнов сделалась как бы пристанищем для приютинцев во время их приездов в Париж. В лице А. В. Гольштейн Братство приобрело верного друга в Париже.
Пожертвования поступали также в натуральном виде — в виде муки, картофеля, ржи, ячменя, гороха, сухарей, лекарств, соли и др.{204}
Деятельность Приютинского кружка по прокорму крестьянских лошадей и раздаче лошадей безлошадным крестьянам оказалась настолько нужна, что приютинцы пришли к мысли создать постоянный комитет для этой цели, который продолжал бы работать и по окончании голода. Значительную поддержку этому делу оказал литератор и книгоиздатель Л. Ф. Пантелеев, собравший на это добавочные деньги и приехавший в Вернадовку в феврале 1892 года для их распределения совместно с приютинцами. Пантелеев принял ближайшее участие в обсуждении и проведении в жизнь устава «Попечительства для безлошадных крестьян Моршан-ского уезда». Л. Ф. Пантелеев, князь С. И. Шаховской, А. А. Корнилов и В. В. Келлер подписались в качестве учредителей. Тамбовский губернатор одобрил устав и представил его на утверждение в министерство внутренних дел.
Таким образом, общий объем средств достиг почти 60 тысяч рублей, на которые можно было охватить район в 8 волостей Моршанского и 2 волости Кирсановского уездов. Число открытых столовых превысило сотню. Кроме того, была возможность поддержать большое количество крестьянских хозяйств раздачей им на средства Пантелеева лошадей и организацией кормежки крестьянского скота в больших размерах.
К 22 июля основные работы были закончены. Остались неизрасходованными около трех тысяч рублей. В это время в районе помощи началась эпидемия желудочных заболеваний — предвестник холеры, которая уже началась на Среднем Поволжье. Приютинцы решили израсходовать остаток денег на борьбу с эпидемией. На это было получено согласие главного жертвователя великого князя Николая Михайловича.
Решено было устроить в селе Липовке, Питимской волости, медицинско-санитарный пункт для содействия земской медицинской организации. Заведовать этим пунктом согласился Ф. В. Берви. В помощь ему был приглашен студент медико-хирургической академии А. Е. Кожин.
24 августа был отмечен первый случай заболевания и быстрой смерти в Липовке. В течение двух месяцев переболело 24 человека. В соседнем селе Вышенке за те же два месяца умерло около 150 человек, переболело 300–400. Были случаи заболеваний и смертей от холеры и в других селах той же волости{205}.
Для своей помощи крестьянам Приютинским кружком за всю кампанию было получено от жертвователей — крупных и мелких — почти 46 тысяч рублей. Всего открыто было 113 столовых, включая школьные. Общее число столовавшихся, взрослых и детей, составляло около 7500 человек. Кроме того, прокормлено было более двух тысяч лошадей.
Для того чтобы оценить масштаб деятельности Приютин-ского братства в голодный год, можно сравнить ее по цифровым показателям с работой самой известной из частных организаций, созданной Л. Н. Толстым. За первые шесть месяцев деятельности Льва Николаевича и его сотрудников, считая с середины ноября 1891 года, поступило пожертвований 141 тысяча рублей. Из них истрачено 108 тысяч рублей. Открыто было 187 столовых, в которых кормилось около 10 тысяч человек (взрослых и детей).
После окончания кампании в кассе оставалось еще немногим более 14 тысяч рублей. Ввиду вторичного неурожая в 1893 году в Тульской губернии и отчаянного положения ее крестьян, особенно в южной части Богородицкого уезда по берегам Красивой Мечи, приютинцы решили перенести туда свою деятельность{206}.
Благодаря значительному количеству полученных средств, Братство смогло организовать помощь, которая имела несомненное общественное значение и сохраняла частный, чуждый всякой официальности характер. Приютинцы прожили среди крестьян в постоянном и близком общении семь месяцев и, конечно, не могли не вынести многих поучительных впечатлений и заключений.
Кампания по борьбе с голодом, организованная приютинцами в российской провинции, во всей остроте показала нерешенность аграрного вопроса: малоземелье крестьян, рутинность методов хозяйствования, путы общины, сословные ограничения и пристрастность местных властей, защищавших сословные интересы. Правительство сначала приветствовало общественную поддержку. На короткое время укрепилось сотрудничество между властью и общественностью. В скором времени, однако, два лагеря опять разошлись. Правительство снова стало опасаться развития самодеятельности.
Наступившая вскоре вторая волна голода уже не вызвала такого горячего подъема. В ряде писем Д. И. Шаховской сетовал: «…ужасно досадно, — недостаток людей», «люди и деньги страшно нужны»{207}.
В январе 1893 года на квартире И. И. Петрункевича состоялось частное совещание общественных деятелей. В числе собравшихся были А. И. Чупров, В. С. Соловьев, А. С. Постников, В. Е. Якушкин, П. Н. Милюков, В. И. Вернадский, А. А. Корнилов, Д. И. Шаховской и др. Организовать во что бы то ни стало общественные силы — вот то требование, которое стало результатом встречи{208}. Совещание также явилось отправной точкой серии земских съездов девяностых годов XIX века, сыгравших заметную роль в истории русского либерализма.
Глава 12ЗЕМСКАЯ ФРОНДА
В январе 1894 года, находясь на отдыхе в Крыму, Александр III заболел «скучной инфлуэнцией», переросшей в пневмонию. Несколько дней его положение оставалось очень тяжелым, и у многих стали возникать мысли о трагическом исходе. В Петербурге знали, что Александр III занимает комнаты на третьем этаже в Аничковом дворце с видом на Невский проспект. Все время болезни, продолжавшейся почти две недели, за дворцовой оградой можно было видеть группы публики, ждавшей известий. Другие же, проходя по главной улице столицы, останавливались, снимали шапки и крестились, гл