орый бы их разрубил. Поэтому можно судить, что мы перевалили через какую-то роковую грань и решительно идем к развязке. До конца, может быть, еще и не близко, но он начинает уже вырисовываться в тумане. Все факторы национальных возможностей определяются, и откровенный смысл событий выступает наружу и становится явственным, по крайней мере, для более дальновидных».
«Перелом» — последняя статья Д. И. Шаховского, опубликованная в дореволюционной России. Проанализировав и сопоставив ее с событиями тех дней, следует отметить, что в это время кадеты решились на открытый разрыв с правительством, который, по их мнению, должен завершиться падением старой власти. Обращаясь в своей публикации к самому насущному, больному вопросу дня — судьбе продовольственного дела, Шаховской вновь сетовал — вместо того, чтобы поручить дело закупок для армии земскому союзу, оно было передано министерству земледелия. Тогда как в каждой книжке журнала «Известия главного комитета земского союза» можно увидеть следы огромной работы земского союза по продовольственному делу. «Остается надеяться, что земство в целом явится в переживаемый нами ответственный час верной составной частью всего русского общества, объединяющегося на служении общенациональному началу»{291}.
Как отмечалось, Дмитрий Иванович в 1916 году развивал огромную деятельность на самом широком фланге общественных организаций и объединений. А. А. Корнилов вспоминал: «Вследствие усиленной деятельности и в особенности вследствие непосильной мозговой работы, часто продолжавшейся до 3, до 4 часов ночи, я и во сне продолжал обдумывать те же вопросы, которые обсуждал среди дня… В записных книжках моих сохранились записанные обрывки этих ночных сновидений, но теперь я по ним еще меньше могу восстановить виденное: и внешняя политика, и история, и религия, и анархизм, и социал-демократия. В центре чаще всего был Дмитрий Иванович и мысли из старых его писем в связи с кооперацией; иногда тут же вплетался Гегель с саморазвитием абсолюта и Бакунин с его отношением к германской государственности».
Огромное внимание Шаховской уделял участию кадетской партии в организации кооперативного движения, с которым он связывал свою давнюю мечту о «всеобщем единении», солидарности и социальной справедливости. «Я, — подчеркивал Шаховской в автобиографии, — всегда ставил развитие кооперации одной из основных целей и своей лично, и той партии, к которой принадлежу». Д. И. Шаховской стал одним из вдохновителей русской кооперации. Он был в самом сердце движения, он был одним из ее пророков. Но он нес и ответственность за тот характер деятельности, который приобретала русская кооперация, от года к году все более вовлекаясь в политическую борьбу с режимом.
В кооперации Шаховского привлекали также большие демократические возможности, широкая самодеятельность населения, что, на его взгляд, было близко характеру русского человека. «Кооперация пока представляется мне в другом свете, — писал Дмитрий Иванович. — Здесь все, что делаешь — свое, кровное, бесхитростное, родное, и никого не надо уговаривать и убеждать, а надо дружно делать одно с дорогими товарищами дело, равно для всех нас близкое… Потому что русский интеллигент-демократ прежде всего член великого сложного кооператива, имя коему — человечество». В этих словах живо ощущается возврат Д. И. Шаховского от политики к этическим идеям времени основания Братства «Приютино», отчасти сходным с «религией человечества» Фрея.
«Аристократ по рождению, он по духовному складу своему был демократ. В каждом обществе он чувствовал себя равным среди равных и передавал это чувство другим». Кооперация могла охватить миллионы людей, она была проще, доступнее, понятнее массам, она была связана с ежедневными нуждами. Шаховской всеми силами старался вывести кооперацию на более широкий путь. Он «мечтал втянуть кадетов в кооперацию, связать их, наконец, с толщей населения», — отмечала А. В. Тыркова. Широкое участие в кооперативном движении могло бы создать для политической деятельности конституционно-демократической партии реальную мощную опору, а также способствовать пополнению ее кадров свежими демократическими элементами. Будучи партией общенациональной и всесословной, она должна была искать себе опору в демократических слоях населения.
Но Дмитрий Иванович не находил должного сочувствия. «На этот раз его проповедь среди нас не имела успеха», — писала А. В. Тыркова-Вильямс. Это было отличительной особенностью кадетов от других партий, например, трудовиков, о которых Шаховской говорил еще в январе 1906 года: «Трудовики делают громадное дело в массах. Они делают то, чего мы не можем и не умеем делать».
Ну а кооператоры Шаховского сразу оценили. В Москве, где был их центр, он пользовался исключительным авторитетом, стал их идеологом, их гордостью и украшением. В Обществе сельского хозяйства, например, князь Д. И. Шаховской был избран членом временного комитета наряду с известными деятелями кооперации. «Духовная тонкость, простота, общительность, глубокая честность и правдивость, неподкупная преданность идеям, готовность продолжать заветы целого ряда поколений служилых людей, «добрых страдальцев за землю Русскую»… все это воплощалось в либеральном князе Дмитрии Шаховском. В кооперативную среду, неотесанную, грубоватую, очень земную, он вносил мягкий свет старой русской культуры»{292}.
В октябре 1915 года Д. И. Шаховской вместе с известными деятелями кооперации Н. В. Чайковским и С. И. Прокоповичем был избран представителем в военно-промышленный комитет от Центрального кооперативного комитета. Также Д. И. Шаховской был избран вице-президентом Общества сельского хозяйства, председателем комиссии, образованной Центральным кооперативным комитетом, по снабжению и снаряжению армии. К Дмитрию Ивановичу кооператоры обращались за содействием во взаимоотношениях с книгоиздателями, в частности М. В. Сабашниковым, по поводу издания их книг, а также за помощью в редактировании текстов{293}.
На Руси издавна смотрели на войну как на общую беду, народную трагедию, с которой можно справиться только всем миром. В этой связи кооператоры следовали историческим традициям русского народа, но в их призывах в эти дни звучал и другой мотив — неприятие существовавшего принципа сословности земства и государства и противопоставление ему идеи общественной солидарности. Показательно, что именно кооператоры первыми предложили программу мобилизации хозяйства, задолго до того, как этот лозунг стал популярным среди оппозиционных торгово-промышленных кругов буржуазии весной 1915 года.
Уже в первый год войны кооперация проявила себя как мощный фактор общественного переустройства, как организация, стремившаяся «изменить всю жизнь на новых началах». И если тогда речь шла о провинциальной глубинке или даже уездном и губернском центрах, то со временем произошло расширение самого понятия «кооперативной работы», которую кооператоры связывали с «обобществлением возможно большого количества проявлений хозяйственной и умственной жизни народа».
Небывалый численный рост кооперации и ее усилившееся за годы войны влияние на хозяйственную жизнь страны тем не менее не привели к желаемому укреплению ее правового и общественно-политического положения. Ее юридический статус все еще не был определен. Попытка создания всероссийского кооперативного объединения в 1915 году закончилась неудачей. Бюрократические препоны и полицейский надзор со стороны властей за деятельностью многочисленных кооперативных учреждений не только не ослабевали, а, наоборот, резко возросли в условиях напряженной общественно-политической атмосферы, царившей в России в последний год существования империи. Все это заставило кооператоров наряду с другими представителями «общественности» принять активное участие в противостоянии режиму, использовать самые разнообразные методы борьбы с самодержавием. Поэтому основная работа оппозиции была перенесена в кулуары официальных заседаний, в частные собрания, за кулисы проводимых мероприятий.
Русская кооперация чрезвычайно быстро росла вширь и вглубь. Но были существенные недостатки — разрозненность отдельных видов кооперации и отдельных местных кооперативных организаций, недостаточное внимание к общим задачам кооперации со стороны всего русского общества, а главное — зависимое от посторонних сил положение русской кооперации, придающее подчас многим ее проявлениям характер подчиненности, формализма и даже казенщины. «Между тем к вопросам кооперации необходимо привлечь внимание всего русского общества, — постоянно настаивал Д. И. Шаховской, — которое должно понять, что кооперация не есть только дело известного разряда людей, а есть общая великая задача современности».
Дмитрий Иванович всеми силами стремился объединить отдельных обывателей в организованные потребительские общества и таким образом создать систему, обеспечивающую своих рядовых членов необходимыми для жизни продуктами. В статье газеты «Речь» от 19 сентября 1915 года он убеждал жителей Петрограда в том, что бороться с расстройством хозяйственной жизни нужно «не в одиночку и не врассыпную, а объединенными усилиями». Поэтому он призывал, нисколько не медля, приняться за работу по созданию новых потребительских организаций и их сплочению вокруг центра кооперативного движения столицы «Общества оптовых закупок», пользующегося материальной поддержкой городского самоуправления. Все это, по мнению Д. И. Шаховского, должно способствовать разрешению проблемы нехватки товаров и улучшить положение населения.
3 ноября 1915 года произошло событие, до крайности огорчившее и обозлившее Дмитрия Ивановича. Суть его заключалась в том, что созданная в Москве явочным порядком без всякого согласования с властями центральная кооперативная организация была закрыта распоряжением министра внутренних дел. С этого момента важнейшими задачами для Д. И. Шаховского становятся восстановление единого кооперативного центра и принятие закона о кооперации, который обеспечил бы юридическое поле для роста и развития этого дела.