Основу правительственной программы составили традиционные требования партии. Главную задачу правительства кадеты видели в том, чтобы довести Россию до законного избрания Учредительного собрания. Хотя на состоявшемся съезде партии народной свободы предложения левых кадетов и были приняты, фактических шагов по сближению с социалистами, за которое так ратовал Д. И. Шаховской, не предвиделось. Правительство уверенно продолжало проводить линию П. Н. Милюкова, исключавшую соглашения с левыми. Поэтому для осуществления названного решения съезда Дмитрий Иванович вносит в ЦК предложения о более тесных контактах партии народной свободы с социалистическими партиями, которые «возможно осуществлять трояким способом:
— путем публичного обсуждения и вотирования тех или иных резолюций на партийных съездах, конференциях или пленарных совещаниях ЦК;
— путем установления известного порядка составления тех комиссий, которые разрабатывают важные вопросы в составе правительства, при котором в комиссии приглашались бы представители партий и по их рекомендации;
— путем устройства совещаний, по определенным дням, членов Временного правительства с представителями партий по важнейшим текущим вопросам, что явилось бы некоторым подобием парламентского представительства. И было бы желательным, если бы от каждой партии или группы входил только один представитель, но достаточно авторитетный и компетентный».
Естественно, что столь радикальные предложения левых кадетов не могли быть приняты ЦК, где большинство составляли сторонники Милюкова. В итоге «мысль о желательности более тесного контакта правительства с партиями страны» сочли нужным «довести до сведения Временного правительства», а лучшей формой упрочнения связей партии народной свободы с кабинетом было признано представительство в нем в определенных случаях члена ЦК. Причем роль партийного делегата во Временное правительство решили возложить на М. М. Винавера, в тот момент по своим политическим убеждениям занимавшего среднюю позицию между П. Н. Милюковым и Д. И. Шаховским{304}.
Оказавшись у власти, кадеты повели борьбу на двух направлениях: со старой администрацией и с Советом рабочих и солдатских депутатов. В борьбе на первом фронте у кадетов хватило смелости принять административные решения, обезглавившие власть на местах. Более всего кадеты преуспели в разрушении системы местных органов власти посредством отстранения от дел кадров старых администраторов, в лице которых им рисовался ужасный призрак контрреволюции. Свою работу в этом направлении ЦК партии начал с того, что потребовал от депутатов Государственной думы, принадлежащих к конституционно-демократической фракции, «наметить тех представителей местной администрации, которые подлежат устранению». За этими словами скрывалось желание скорейшего проведения земской реформы, имеющей целью распространение сети земств на всю Россию, демократизацию их избирательных городских дум. Таким образом достигалась дальнейшая децентрализация системы управления, что в условиях общего ослабления власти наносило новый серьезный удар российской государственности.
В противостоянии с Петроградским Советом кадеты, напротив, не нашли в себе мужества пойти на адекватные меры. Овладеть ситуацией в условиях революции партия народной свободы хотела с помощью печатного слова. Она вела активную пропагандистскую работу и, чтобы быть ближе к массам, даже радикализировала собственную программу, отказавшись на VII съезде от идеи конституционной монархии. В марте — апреле 1917 года ряды партии стремительно росли. Ее общая численность увеличилась до 100 тысяч человек, в стране действовало более 380 местных комитетов. Это привело к углублению социальной разнородности, что впоследствии сказалось на трудности выработки единого партийного курса. Весной 1917 года кадеты развернули широкую пропагандистскую и агитационную кампанию.
Все же надо отметить, что кадеты предпринимали некоторые попытки удержать страну от катастрофы, но они практически никогда не выходили за пределы устных или письменных деклараций и воззваний, являя очевидную неспособность решительно действовать, отстаивая свои убеждения. Между тем все сильнее продолжала разыгрываться революционная стихия и все больше требовалось воли для ее усмирения. Однако мужество в деле принятия государственных решений никогда не было отличительной чертой кадетов. Когда же они осознали, что прежде великая страна стоит на грани распада, то самая радикальная мера, на которую они смогли пойти, заключалась в выходе из Временного правительства. К сожалению, приходится констатировать, что «инстинкт государственности», понимание интересов государства были совершенно утрачены либерально-демократической общественностью. Ею владели два чувства: безотчетная ненависть к «старому режиму» и страх прослыть «реакционерами» в глазах Совета рабочих депутатов.
Вследствие знаменитой ноты П. Н. Милюкова разразился первый кризис Временного правительства. 23 апреля состоялось заседание ЦК с присутствием как петроградских, так и московских его членов. В результате разгоревшихся дискуссий на голосование был поставлен вопрос, следует ли кабинету министров обратиться с предложением составления коалиционного правительства? Большинством всего лишь в один голос победу одержали противники компромиссов. Д. И. Шаховской на этом заседании не присутствовал. Однако уже на следующий день, находясь в Комитете московских общественных организаций при обсуждении создавшегося в стране положения, Дмитрий Иванович решительно выступил за создание коалиционного правительства{305}.
В мае 1917 года в партии народной свободы весь центр внимания сосредоточился на вопросе о четвертом представителе партии, который должен был занять пост министра социального обеспечения (государственного призрения). ЦК партии все же решил принять резолюцию о современном политическом положении, в которой соглашался с привлечением в правительство меньшевиков, энесов и эсеров. Начался трудный процесс формирования нового кабинета, породивший министерство государственного призрения. На этот пост была выдвинута кандидатура В. Д. Набокова. Эта же кандидатура поддерживалась в среде Временного правительства, но встретила категорический отказ со стороны самого Набокова. Он считал, что поскольку задачи проектируемого ведомства весьма неопределенные и широкие, план его деятельности отсутствует, это требует от его главы исключительных организаторских способностей и практического опыта. Поэтому В. Д. Набоков решительно отказался взять на себя ответственность за его организацию. В связи с этим была выдвинута кандидатура князя Д. И. Шаховского.
5 мая Д. И. Шаховской получил телеграмму о необходимости срочного выезда в Петроград. Формального предложения принять портфель ему еще не поступило, однако Дмитрий Иванович заявил, что если «такое предложение будет сделано, то он сочтет себя обязательным его принять». 6 мая Д. И. Шаховской дал краткое интервью, в котором изложил свою позицию по поводу создавшейся ситуации. Дмитрий Иванович заявил: «О своем назначении я узнал из газет. Так как моя кандидатура была выставлена партией, то для меня не было вопроса принять ее или не принять. О коалиционном министерстве я могу сказать следующее: я с самого начала переворота считал крайне важным, чтобы социалистические группы приняли деятельное участие в деле управления страной. Только при участии всех слоев населения осуществима предстоящая нам грандиозная задача государственного строительства, которая должна быть проведена под ответственностью всех партий. Я понимаю, что социалистическим группам было нелегко осуществить свое вступление в состав правительства. Это решение, само по себе, показывает, как серьезно положение в стране и как серьезно относятся к этому все силы общества. По вопросу вверенном мне, но еще не существующем ведомстве могу сказать только одно: ведомство должно напрягать все усилия к повышению производительности труда. Это его основная задача».
Нуждаясь в помощи единомышленников в организации выпавшего на его долю дела, Дмитрий Иванович предложил пост товарища министра другому члену ЦК партии народной свободы графине Паниной, супруге И. И. Петрункеви-ча. Она согласилась занять эту должность и участвовать в столь благородном деле, как оказание помощи нуждающемуся населению.
Д. И. Шаховского демократическая общественность всегда воспринимала как испытанного и надежного профессионала, долго и славно трудившегося на ниве народной самодеятельности. В его лице приветствовали и новое государственное учреждение, поставившее своей целью борьбу с различными видами социальной нужды. Д. И. Шаховской отмечал, что министерство возьмет на себя инициативу установления принципов политики призрения во всей России, будет содействовать работе общегосударственных учреждений подобного рода. Но задача повсеместного распространения сети первичных ячеек, социальной благотворительности ложилась на плечи местной общественности, а также городских самоуправлений и возникающих новых муниципальных органов и кооперативных товариществ{306}.
Проблема заключалась и в том, что законодательство о государственном призрении еще не было разработано. Впервые такая попытка была предпринята после голода 1891–1892 годов, когда помощь населению «много проиграла от отсутствия благотворительных органов на местах». Однако проект тогда был сочтен слишком радикальным.
После учреждения Временным правительством министерства государственного призрения на первый план, однако, вышла проблема практической повседневной деятельности, а не разработки соответствующего законодательства в этой области.
В течение мая — июня 1917 года на князе Д. И. Шаховском лежали непростые заботы по организации нового министерства, в состав которого передавались различные предприятия и организации, ранее принадлежавшие другим ведомствам. Так, 14 мая под управление Дмитрия Ивановича из военного министерства перешел «Верховный совет по призрению семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов и подведомственные сему совету Московский, Петроградский и Кавказский комитеты и местные отделения этих комитетов», а 15-го числа из министерства внутренних