Илай чувствовал себя полным болваном. Ему было стыдно перед шестилетним ребенком за свое поведение, но когда Медея протянула руку и сжала его ладонь, это чувство пропало. Он незаметно поднес ее пальцы к губам и поцеловал, пока Тулли отвернулся в другую сторону.
– Мы с Тулли говорили о том, что нужно хорошо кушать, чтобы быть сильным, – с улыбкой сказала Медея.
– Я слышал, – сознался Илай, виновато улыбаясь.
– Расскажешь ему о своих сражениях? – неожиданно попросила она.
– Я… – Илай запнулся, но видя веселый огонек в глазах Медеи и неподдельный интерес в глазах ее брата, он сдался. – Конечно. Мне есть о чем рассказать.
Илай поведал Тулли истории о битвах, на которых они выросли вместе с Айтаром. При упоминании о знакомстве с княжичем Тулли даже приподнялся на локтях, впечатленный этой новостью. Он ловил каждое слово, переспрашивал и смеялся на некоторых моментах. Медея незаметно давала мальчику в руки стакан с отваром и подносила его к губам, чтобы Тулли делал маленькие глоточки. Отвлеченный рассказами о ратных подвигах, он покорно выпил горькое лекарство до дна. Илай заметил на его шее черную ниточку и похожий на его собственный кулон. Медея оберегала их обоих.
Вскоре мальчик уснул, а Медея заботливо закутала его вторым покрывалом. Пришла пожилая полная женщина, которая осталась с Тулли, а их отпустила. Ее прислал отец Медеи, потому что задерживался.
– Почему они живут в таких условиях? – спросил Илай, как только они отошли от дома.
– Это ненадолго, через пару дней уедут в Варсу. Тэй сдержал обещание и помог им выбраться из столицы. – Медея переплела свои пальцы с его. – Отец искал меня, чтобы я помогла Тулли выздороветь. У него слабое здоровье, он часто болеет.
– Почему вы живете раздельно?
– Потому что за мной идет охота, и я не хочу подвергать их опасности. – Илай мысленно дал себе по голове. Как он сам не догадался, это же очевидно!
– Ты скучаешь по ним? – он нежно сжал ее руку.
– Конечно, – печально вздохнула Медея. – Я надеюсь, что Айтар изменит все к лучшему. Мы будем жить в свободе и без страха за свою жизнь и жизнь близких.
– Так и будет, – уверенно пообещал Илай. – Айтар станет хорошим правителем, ведь даже великая Шыв признала его право.
– Он уже им стал, – улыбнулась Медея, а потом тихо рассмеялась, видя, как непонимающе хмурится Илай.
– О чем ты говоришь?
– Он уже стал твоим князем, – без тени насмешки пояснила она. – И моим.
Они остановились почти на том самом месте, где Илай столкнулся с хурами. Илай смотрел на Медею, а его душа наполнялась теплом и светом. Он так сильно ее любил, что становилось страшно. Разве может один человек настолько зависеть от другого?
Наклонившись, Илай коснулся ее губ. Медея ответила долгим нежным поцелуем, прижимаясь к нему всем телом. Он поднял руку и провел по ее щеке, убирая с лица непослушную рыжую прядь. Откинув голову и зажмурив глаза, Медея улыбалась и выглядела по-настоящему счастливой. Это казалось так странно, но стоя посреди грязной заброшенной улочки, она светилась так же ярко, как солнце.
Волшебный момент разрушился в одно мгновение, когда громкий голос приказал поднять руки вверх.
– И без шуток, ведьма, – сказал незнакомый воин, давая знак своим лучникам положить стрелы на тетиву. – Иначе я прикажу им застрелить твоего друга. Всех убить ты не успеешь, и одна стрела точно его достанет.
Он был прав, Илай понял это сразу. Пряча Медею за спину, он осматривал противников. Десять человек, все вооружены. Они знали, с кем столкнутся, поэтому подготовились и выбрали правильную тактику. При всем мастерстве Илай не справится со всеми, даже с помощью Медеи, потому что их жизнь с такого расстояния оборвет любой лучник – а их было пятеро.
– За мной, – приказал глава отряда и повернулся к лучникам: – Стреляйте в Илая, не мешкая. Ведьма нужна живой, но совсем не обязательно невредимой. Бейте ее по рукам.
Илай переглянулся с Медеей, прекрасно понимая, что она думает о том же: откуда эти люди знают его имя? Все происходящее не могло быть случайностью, они оба это понимали. Положение казалось безысходным, любой способ выбраться, который Илай пытался придумать, не имел шансов на успех, потому что воины действительно подготовились.
Трое обошли их сзади, один защелкнул на запястьях Медеи кандалы. Она бросила обреченный взгляд на Илая, который с яростью смотрел, как этот же воин вытащил из его ножен меч. Они лишили их оружия, оставили совершенно беззащитными. Чувство бессилия вскипало в Илае так же быстро, как и злость на самого себя за невнимательность. Одна мысль служила маленьким утешением: о Тулли эти люди не знали, иначе за ним бы уже отправили кого-то.
Они двинулись в сторону города. Илай почувствовал чей-то взгляд и обернулся. На другой стороне улицы стоял хура, которого он отпустил несколько часов назад, и скалился в торжествующей улыбке. Догадка вспыхнула в сознании: это он донес лазутчикам Сапата. Во всем случившемся виноват только Илай. Это осознание буквально вышибло из него весь воздух. Медея словно чувствовала перемены в его настроении, сильнее сжимая руку. Сил посмотреть ей в глаза Илай не нашел.
Их привели к невысокому каменному зданию, некогда служившему тюрьмой. Полуразрушенное, как и все строения в этой части города, оно сохранило несколько камер в приемлемом состоянии. Именно туда их и поместили, оставив в разных камерах, но не лишили возможности общаться друг с другом.
Мысли Илая лихорадочно сменяли одна другую. Он искал выход, продумывая любые способы, но каждый раз упирался в тупик. Что бы они ни сделали, возможности спастись у них не было.
– Прости меня! – отчаянно попросил Илай, почти падая на колени перед Медеей. – Прости, я подвел тебя.
– Тут нет твоей вины! – горячо возразила она, тоже опускаясь на колени. Теперь их лица оказались на одном уровне.
– Есть, ты же это понимаешь. Я не знаю, что нам делать. И Айтар…
– Я могу передать ему твое последнее послание, – неожиданно сказала Медея.
– Что?
– Твой оберег, – она указала Илаю на грудь. – Я сама заклинала его, он хранит мою магию, а моих сил хватит, чтобы я передала его Айтару вместе с твоими воспоминаниями.
– Разве такое возможно? – не поверил Илай. Достав кулон, он внимательно всматривался, словно пытался увидеть ту самую магию, способную на подобные чудеса.
– Да. Пока я жива, это возможно.
Эти слова разбили то хрупкое спокойствие, которое на миг обрел Илай. Он с болью посмотрел на Медею.
– Нам не справиться. Слишком много воинов. Моих сил, которых практически не осталось, не хватит, чтобы мы смогли выбраться. И ты, насколько бы искусным воином ни был, не справишься с целым отрядом в одиночку. Я знаю, что нас ждет, – уверенным голосом говорила Медея, глядя Илаю прямо в глаза. – То, что они приготовили для нас, гораздо хуже смерти. Но я не хочу давать им возможность исполнить задуманное. Осам не достанется ни моя жизнь, ни моя магия.
Илай не мог принять того, что через мгновение она попросит сделать. Он научился понимать ее мысли очень быстро, что лишний раз доказывало: именно эта ведьма с золотыми глазами – его судьба. Сейчас ее глаза выражали решительность, совершенно лишенные страха и отчаяния. Медея никогда не сдавалась, и многие мужчины могли позавидовать ее внутренней силе.
– Твой бог не простит тебе этот грех, – тихо произнес Илай.
– Греха и не будет.
Медея взяла его руки в свои. Ее пальцы со знакомыми шрамами были прохладными, и Илай поднес их к губам, согревая своим дыханием. Прутья камер словно специально были сделаны так, чтобы они могли просунуть руку в соседнюю камеру, могли коснуться друг друга, но не обнять. Еще одна пытка для узников.
– Это будет освобождение, – прошептала она. От этих слов Илай дернулся, как от удара, и в ужасе посмотрел на Медею. Ее лицо не выражало ничего, кроме бесконечной нежности и сожаления. – Пока я еще храню остатки сил, я смогу забрать твою жизненную энергию. А ты воспользуешься своим оружием, чтобы забрать мою.
Откуда она узнала, что в шве его одежды спрятана тонкая острая спица, Илай не понимал, но сил удивляться не было. Потрясение, которое вызывали слова Медеи, вытесняло все остальные чувства.
– Нет! – Его ответ был очевидным. То, что она предлагала, не могло быть освобождением. – Я никогда не причиню тебе боли!
– В нашу первую встречу ты хотел меня убить. – Губ Медеи коснулась теплая улыбка.
Илай вспыхнул от стыда за тот свой поступок. Казалось, все происходило так давно, словно совсем в другой жизни. Тогда он был другим.
– Я не держу на тебя зла, – Медея погладила его по щеке, снова даря свою улыбку.
– Но просишь убить тебя сейчас, – с нескрываемой болью простонал он, прикрывая глаза.
Всю свою жизнь Илай жил по чести и тем принципам, которые считал верными. Никогда не предавал и не карал невинных. Сражался за правое дело и поступал только во благо своему княжичу, своим Землям и своей совести. Он изменился, обрел новые знания и впустил в свое сердце любовь к той, которую должен был ненавидеть. Он считал себя хорошим человеком, верным другом и защитником. Какие же силы привели его сюда, в темную сырую камеру? Как Великий бог мог поставить его перед таким чудовищным выбором?
Медея ждала, как всегда, понимая его переживания. Ей не нужно было обладать особой магией, чтобы чувствовать его. Времени оставалось мало, за ними придут на рассвете, но она не торопила.
– Тебе страшно? – Илай пытался отогреть ее тонкие пальцы. Они пахли травами и сухими цветами.
– Нет, – покачала головой Медея, от чего кудри на ее плечах задрожали. – Я ничего не боюсь, когда ты рядом со мной.
– Даже смерти? – Голос Илая осип.
– Даже смерти, – шепотом повторила Медея, еще больше приблизившись к решетке.
Лунный свет заливал серебром сырую камеру, падая на ее лицо. Илай коснулся щеки Медеи кончиками пальцев. Провел вдоль линии челюсти, нежно коснулся нижней губы. Он старался запомнить каждый сантиметр прекрасного лица. Он так в ней нуждался!