— Все те земли? — в ее голосе прозвучало недоверие.
— О, да, — я криво усмехнулся. — Наше оружие несколько… эффективнее вашего. Оно способно стирать с лица земли целые города, или, по-вашему, «племена», в мгновение ока. Многие пытались подмять под себя остальных, но пока никому не удалось. Хотя один тип в последней заварушке был близок к успеху, но его все же остановили.
— У нас похожая ситуация, — кивнула Забава. — Многие племена создают союзы, чтобы избежать большой войны, но все это очень хрупко. В единстве сила, это верно.
— Не поспоришь. Кстати, раз уж заговорили, как нам расширять наше доблестное племя? Советника мне выдали по умолчанию, тебя, Забава, я выкупил. Как привлекать новый народ?
— Способов хватает, — подал голос Кузьма. — Можно выкупать тех, кто лишился дома и племени. Приглашать свободных одиночек. А когда племя окрепнет, можно и объединиться с другим. Или… — он сделал паузу, — напасть на более слабое и принудить к союзу. Под угрозой уничтожения, разумеется.
Мы с Забавой переглянулись. Кузьма же с невозмутимым видом продолжал жевать свой стейк, глядя куда-то вдаль.
— Этот вариант я, пожалуй, занесу в список «на крайний случай», — протянул я.
— Извините, замечтался, — Кузьма тряхнул головой. — О чем это мы?
— Мне кажется, князь Незмир все-таки оставил на тебе заметный отпечаток, дружище.
— Возможно, — кивнул Кузьма. — Возможно… Прошу прощения, Василий. Он был особенно жесток под конец своего правления. Постараюсь держать подобные мысли при себе.
— Ну, кто знает, — хмыкнул я. — Может, и такие мысли нам когда-нибудь пригодятся.
Когда солнце окончательно скрылось за кронами деревьев, на вторую ночь моего пребывания в Полесье, между нами воцарилась комфортная тишина. Мы закончили с ужином, и теперь слышно было лишь стрекотание ночных насекомых да шелест листвы под редкими порывами теплого, влажного ветерка.
— Красиво здесь, черт побери, — заметил я. — Полесье, может, и полна конфликтов, как и мой мир, но вы хотя бы не успели ее окончательно загадить.
Я уже начал клевать носом, когда Кузьма объявил, что отправляется спать.
— Ты что, решил оставить меня наедине со всем этим… продуктом жизнедеятельности в стойле? — поддел я его.
— Ох, — Кузьма развернулся, уставившись на меня. — Ты хотел, чтобы я?..
— Да шучу я, расслабься, — улыбнулся я. — Спокойной ночи, приятель.
— Доброй ночи, Василий.
Кузьма скрылся в лесной чаще, оставив нас с Забавой в сгущающихся сумерках.
— Что-нибудь на десерт? — спросила Забава.
— Что-то мне подсказывает, десертов в нашем рационе пока не предвидится.
— А ты думал, для чего был тот сюрприз на рынке?
Забава хитро улыбнулась, достала из своего мешка бутылку вина и покачала ею в руке.
— Употребляешь?
— Еще как! — оценил я жест.
— Крепкий напиток с Островов Рорн, — пояснила она. — Горький и сладкий одновременно.
— Если поможет расслабиться после такого дня — я только за.
Забава бросила на меня быстрый взгляд, в котором читалось легкое недоумение от моей фразы, но все равно улыбнулась и разлила вино по флягам. Придется привыкать к тому, что не все мои словечки здесь будут понятны. Прямолинейность работала, а вот идиомы — далеко не всегда. Зато Кузьма уже продемонстрировал, что мат — интернационален.
Мы наполнили наши новые фляги. Я выждал, пока Забава сделает первый глоток, и только потом пригубил сам. Несмотря на ее показную преданность и помощь, полной уверенности в ней у меня пока не было.
В памяти всплыли купленные для нее кинжалы. Хрупкая, преданная, лечила мои раны, кормила… но бдительность терять нельзя.
Я осушил флягу, ощущая, как терпкий, горько-сладкий вкус обволакивает горло.
— Твои люди… — начал я. — Сколько времени прошло? С тех пор, как ты их потеряла.
Забава сделала еще один большой глоток.
— Несколько месяцев, кажется. Многих убили, но многих и забрали в рабство. Надеюсь, однажды я снова их увижу.
— Что бы ни случилось, — твердо сказал я. — Обещаю. Если найдется хоть какая-то зацепка, мы пойдем по следу до конца.
— Ты щедр, мой князь. Даже с таким небольшим племенем ты готов обеспечить своих людей всем необходимым.
— Не преувеличивай, — усмехнулся я. — Нас пока всего трое.
— Это изменится, князь.
— Думаешь?
— Я знаю.
Она тепло улыбнулась и окинула меня долгим взглядом своих больших карих глаз. Даже с этими рыжими ушками, торчащими из копны светлых волос, и когтистыми лапами вместо ступней, Забава была невероятно привлекательной. Стройная, подтянутая фигура, высокая грудь под простой рубашкой, длинные ноги, вытянутые перед ней… Черт, хороша.
Я поймал себя на том, что откровенно ее разглядываю, и постарался перевести взгляд.
— День был долгий, — сказала она. — Думаю, я пойду, князь.
— Конечно, — несколько поспешно ответил я.
— Ты не против, если я сначала разденусь?
— Что⁈ — я поперхнулся воздухом.
— Наверху, — она кивнула в сторону дома на дереве. — Мы же теперь делим кров, раз у нас две лежанки.
— А, ну да, конечно. Иди. Только дай знать, когда закончишь.
Едва Забава скрылась в проеме древесного дома, я откинулся на спину, разглядывая звезды сквозь листву. В голове всплыло знакомое слово: «медовая ловушка». Классика жанра. Шпионка соблазняет цель, а потом — удар в спину. Что ж, посмотрим, на что способна наша тигрица.
— Князь? — раздался тихий голос сверху.
— Иду, — спокойно отозвался я.
Поднявшись на платформу, огляделся. Тусклый свет едва пробивался сквозь щели в стенах. Забавы на ее лежанке не было. За спиной тихо скрипнула дверь. Я неторопливо обернулся.
Она стояла у входа обнаженная. Красивое тело, что и говорить. Но я повидал немало красивых женщин.
— Занятно, — протянул я с легкой усмешкой. — И чем же я заслужил такой… радушный прием?
Уверенность на ее лице дрогнула.
— Ты не хочешь меня, князь? — в голосе прозвучала растерянность.
— Вопрос не в этом, — я прислонился к стене, скрестив руки на груди. — Скорее в том, зачем тебе это нужно.
— Я твоя, — она сделала шаг ко мне. — Мое единственное желание — угодить тебе.
— Похвальное стремление, — кивнул я. — Только вот обычно такая… преданность появляется не на второй день знакомства.
— Ты мой князь, — промурлыкала она, подходя ближе. Ее движения были плавными, гипнотическими. — Твоя воля — закон для меня.
— А твое удовольствие в моем? — я усмехнулся. — Знакомые слова. Что ж… — я притянул ее к себе за талию, — давай проверим, насколько они искренни.
Ее ладони скользнули по моей груди к пуговицам рубашки. Красивая игра. Вот только правила в ней буду устанавливать я…
Глава 7
Две мысли стукнули в башку, едва я разлепил глаза. Первая — я всё ещё не склеил ласты. Забава не прирезала меня во сне. Стало быть, девчонке можно доверять. Хоть какая-то определенность в этом дурдоме.
Вторая — грохнул знатный взрыв, причем прямо у порога нашего, с позволения сказать, жилища. Ну, или как теперь эту берлогу на дереве величать.
Чуйка у Забавы сработала быстрее моей — она уже сидела на лежанке, встревоженно прислушиваясь. Я тоже подскочил, натягивая штаны на ходу. Успел напялить все, кроме одного сапога, когда по ступеням нашего древесного терема загрохотали торопливые шаги.
— Князь Василий, Князь Василий! — дверь, если эту дыру в стене можно так назвать, распахнулась, и в проеме показался Кузьма. Мохнатый, сгорбленный, как обычно. — Ох, ради всех богов, простите, Наставница Забава.
— Простите за что⁈ — рявкнула она, потом опустила взгляд на себя и, ничуть не смутившись, добавила: — А, ну да. Сейчас оденусь.
Забава быстро натянула свою одежду — если эти тряпки вообще можно было так назвать. А я тем временем выдернул меч из инвентаря. Хоть оружие при мне, уже неплохо.
— Чужаки, — продолжил Кузьма, тяжело дыша. — Они активировали нашу оборону.
— Сколько их? — спросил я, перехватывая меч поудобнее.
— Было пятеро, но теперь только двое.
Ого. Пятеро налетчиков превратились в двоих за то время, пока я натягивал штаны? И это наша хиленькая оборона постаралась?
— Скажу лишь, что наша защита сработала куда лучше ожидаемого, — Кузьма почти светился от гордости. — Гораздо лучше. Вам стоит самому всё увидеть.
Я проверил баланс меча и двинулся наружу. Спускаясь по ступеням, уже предвкушал, какую картинку мне предстоит лицезреть.
Наши «гости» были видны сразу. Точнее, то, что от них осталось. Три окровавленных тела, разорванных в клочья, валялись на земле. Кто-то из них лишился руки, кто-то — половины торса. Веселенькое зрелище.
Ух ты ж, оборона и правда не сплоховала. Видимо, мои вложения в защиту поселения окупились с лихвой.
Четвёртый горе-налетчик, которому взрывом перебило ногу, а лицо превратилось в кровавое месиво, пытался отползти. Ковылял, как подраненный зверь, оставляя за собой красную дорожку.
Забава возникла рядом, бесшумно, как тень, и мы втроем — я, она и Кузьма — быстро окружили беглеца.
Это был мужик лет сорока, в рваных лохмотьях, с грязной рожей. Я схватил его за шкирку, когда он начал заваливаться, и швырнул на землю. Плашмя. Давление на сломанную ногу вырвало у него дикий, утробный вой.
Я поднял меч и приставил клинок к его горлу, отчего сталь холодно блеснула в утреннем свете.
— Какого хрена ты здесь забыл? Кто ты, мать твою, такой?
— Всего лишь обычный воришка, господин, — простонал он, тяжело дыша.
Воришки, значит. Ну да, конечно. С оружием и слаженной тактикой штурма. Наверное, картошку пришли копать.
— Я уже имел дело с подобными тебе за последние сутки, — сказал я. — И для них это добром не кончилось.
— Пощады прошу, князь, только пощады… — заскулил бандит.
Так-так, что тут у нас? Очередной соискатель на премию Дарвина в категории «грабеж с отягчающими». Оставлять его в живых? Сомнительное удовольствие. Тащить в лагерь для допроса — тоже так себе перспектива.